Артур посмотрел на Верену, но это был скорее взгляд заботливого отца, чем дотошного судьи.

Увидев тревогу стюарда, девушка расплакалась. Она уже так давно не чувствовала, чтобы кто-то беспокоился о ее благе.

— Я не могу вам рассказать. Это ужасно!

— Но, миледи, вам повезло, что вам не причинили серьезных повреждений или хуже того… — его голос оборвался. — Вы должны рассказать мне, кто это сделал, и необходимо поставить в известность власти.

Слезы Верены перешли во всхлипывания.

Артур с тревогой наблюдал, как ее хрупкое тело содрогается от переживаний. Он бы утешил ее, будь она Жаном, но теперь, узнав, кто она на самом деле, не мог этого сделать.

И вдруг, когда он вспомнил события нескольких последних дней, его осенила догадка… Случай с бриошами на камбузе!

— Лорд Маунтджой, — вырвалось у него.

Последовало долгое молчание, во время которого слышны были только всхлипывания Верены. Девушка подняла на Артура полные слез глаза и просто кивнула в знак подтверждения.

— Подлец! Негодяй, подлец! — крикнул стюард; его черты исказились от гнева. — Я знал, что никакой он не джентльмен.

— Я действительно сталкивалась с лордом Маунтджоем раньше, — призналась Верена. — Это случилось вскоре после того, как отец привез леди Луизу в Росслин-холл в качестве своей новой жены. Мачеха немедленно устроила прием для своих близких друзей, и среди гостей был лорд Маунтджой. В продолжение всего своего визита он преследовал меня, делал известные намеки…

— Прямо под носом вашего отца?! Никчемный человек…

Верена взглядом попросила его молчать.

— Возможно, но я больше не возвращалась к этому, пока он не прибыл на борт «Морского конька». Я думала, что к маркизу в гости придет его возлюбленная! Я никак не ожидала, что такой достойный джентльмен может дружить с подобным омерзительным типом.

— А случай на камбузе?

— Так он пытался меня запугать. Как только меня представили лорду Маунтджою, он объявил, что находит мое лицо знакомым, но не может припомнить. Я могла прятаться от других под видом французского повара, но не стоило рассчитывать, что удастся обмануть человека, который знает меня в лицо. Лорд Маунтджой обязательно должен был вспомнить, где мог раньше видеть меня, это было лишь вопросом времени. После этого он принялся шантажировать меня в высшей степени непристойным предложением.

— Миледи? — удивленно воскликнул Артур.

Верена глубоко вздохнула, не зная, стоит ли делиться всей ужасающей правдой с Артуром, но от него зависело ее будущее, поэтому девушка взяла себя в руки и продолжила:

— Он пошел за мной, когда мы с Питом высадились на берег, чтобы купить продуктов. Мы запутались в лабиринте улиц и потеряли друг друга. Пока я пыталась найти обратную дорогу к кораблю, лорд Маунтджой набросился на меня и пригрозил разоблачить перед маркизом, а затем отправить обратно в Англию в обмен на вознаграждение от графини. Он знал о моем исчезновении и воспользовался случайной встречей, чтобы нажить денег. О, я не могу рассказать, что он предлагал, но это означало бы мою погибель. От моей репутации ничего бы не осталось. Он приволок меня сюда и попытался взять силой, а потом запер, сказав, что, если я не подчинюсь его желаниям, он пойдет к маркизу и разоблачит меня как обманщицу и самозванку. Я не хочу закончить свои дни в марсельской тюрьме. Артур, что мне делать?

Артур сидел, молча вскипая от гнева.

— Необходимо сообщить об этом его светлости. Мне противно находиться под одной крышей с этим подлецом Маунтджоем.

— Нет, нет, нельзя этого делать!

— Почему же нет? Его светлость — истинный джентльмен, он без колебаний встанет на защиту дамской чести.

— Даже если эта дама обманула его, выдавая себя за мальчишку и профессионального повара? Искала у него работу под ложным предлогом? — прошептала Верена.

— Его светлость — человек высоких моральных принципов и к тому же очень чуткий. Да, он может казаться равнодушным и недружелюбным — он дьявольски искусно избегает прямых взглядов — однако он обладает острым чувством справедливости и терпеть не может жестокости в любых ее проявлениях. Однажды я видел, как он высек человека за то, что тот бил хромую лошадь. Ей-богу, он задал тому парню хорошую трепку. «Посмотрим, как тебе самому это понравится», — сказал он.

— Но это не то же самое, что бить хромую лошадь, — отозвалась девушка. — Я лгала ему. Он ведь этого так не оставит?

— У его светлости милостивая натура. Миледи, у вас нет выбора, нужно немедленно сообщить о том, что произошло при участии лорда Маунтджоя. Маркиз не питает иллюзий по поводу его характера.

Верена разрывалась на части. Ей так хотелось довериться маркизу: любовь к нему склоняла девушку молить его о сострадании; однако она рисковала потерять его навсегда, если во всем признается.

Не сочтет ли такой человек, как маркиз, что после событий сегодняшнего дня репутация Верены испорчена?

Сможет ли он полюбить женщину, которой добивался лорд Маунтджой?

— В шесть часов он вернется, чтобы узнать мое решение, — объяснила Верена. — Если я не подчинюсь его требованиям, он сдаст меня властям.

— Прошу прощения, миледи, но я не думаю, что его светлость обрадуется, если по «Морскому коньку» будет рыскать толпа французских полицейских. Это вызовет скандал. Нет, вы должны рассказать ему в точности все, как мне — при всем уважении к вам, миледи, другого выхода нет.

Шли долгие минуты, пока Верена размышляла над тем, что сказал Артур.

«Если обратиться к доброй стороне его характера, возможно, все сложится хорошо, — сказала себе девушка. — Но я не думаю, что смогу перенести, если он прогонит меня прочь. Мысль, что я никогда больше его не увижу, разрывает меня пополам. Ах, как же я люблю его!»

Артур терпеливо ждал, и, наконец, Верена заговорила:

— Я приняла решение. Я расскажу маркизу, — объявила она. — А теперь, если вы будете так добры и оставите каюту на десять минут, я переоденусь и приведу себя в порядок. Поговорите, пожалуйста, с Питом, чтобы он никому не рассказывал обо мне, хорошо?

— Сделаю все, что в моих силах, миледи. Возможно, придется его припугнуть, но будьте спокойны, даже если придется собственноручно зашить ему рот, я добьюсь его молчания.

Артур покинул каюту, и, наполняя маленькую раковину водой из кувшина, Верена услышала, что он тихо разговаривает с Питом. Девушку успокаивало сознание того, что ее охраняют.

«Я сделаю все возможное, чтобы произвести на маркиза хорошее впечатление», — твердо решила девушка, чувствуя, как душа уходит в пятки.

Она вытащила из-под койки свой чемоданчик и косметичку. Когда Верена открыла чемодан, запахи дома наполнили комнату, заставив ее снова испытать тоску по родине.

Девушка встряхнула свое изящное муслиновое платье и приложила к телу.