Но Эмма пожалела, как только вышла из холла. Пожалела, что не послушала Тодда, что нагрубила ему, когда он всего лишь указал ей на то, что она сама знала; пожалела, что он уедет прежде, чем она успеет сказать, что напрасно отмахнулась от его советов. Ей надо просто извиниться, и она надеялась, что он поймет.

Когда Эмма ступила на задний двор, Джек выходил из сарая с инструментами.

– Пришли взглянуть на новый забор? – спросил он.

– Он уже готов?

– А то. Напарник, которого вы мне дали, знает больше, чем говорит. Пойдемте, покажу вам.

Эмма направилась за ним к домику и увидела поправленный забор. Оставалось покрасить свежие доски в цвет прежних, а в прочем он выглядел как новый.

– Красиво, – сказала она.

– Этот Тодд умеет работать, – сказал Джек. – Если он будет здесь, когда дадут кредит, я был бы не против починить с ним крышу.

У Эммы стало тяжело на душе. Не будет никакого кредита, по крайней мере, сейчас, а, может быть, никогда. Рано или поздно ей придется сказать Джеку, но сейчас не хотелось портить его отличное настроение.

– Сомневаюсь, что Тодд задержится здесь надолго, – сказала она. – Но, когда придет время, мы обязательно найдем тебе хорошего напарника.

Мужчина немного подумал.

– Он, может, останется, если вы попросите, – Джек смотрел на инструменты, которые держал в руках. – Я, может, человек необразованный, но любовь вижу сразу.

– Не уверена, что в этом ты прав, но если Тодд не слишком гордый, то за работу, конечно, возьмется.

– Ну это вам решать, а не мне.

Эмма обернулась на гостиницу. Вдруг ей пришло в голову, что спрашивать Джека насчет Спиритического зала – плохая идея. Он прав, решения здесь должна принимать она. Ну почему она всегда так неуверенна в себе?

Если Ван Вандевандеры хотят провести сеанс, то пускай, но они будут проводить его там, где скажет она. Нельзя вечно принимать плохие решения из страха потерять клиентов.

– Я, пожалуй, обратно. Идете? – спросила Эмма.

– Через минуту, – сказал Джек. – Сначала хочу взглянуть на вашу дверь.

– Зачем? Что с ней не так?

– Не знаю, но всякий раз как поворачиваюсь к ней спиной, она открывается.

– Ладно, только не выпусти Арчи, – сказала она. – Думаю, Тодд меня не простит, если он снова удерет.

Эмма поплелась назад в гостиницу, размышляя над высказыванием Джека о любви, которую он видит сразу. Простыми словами он выразил то, что прежде говорила Вив насчет флюидов, когда Тодд смотрел на нее.

Эмма вспомнила, насколько ей стало легче, когда он пришел к ней, и как терпеливо слушал, пока она рассказывала о своих проблемах. Возможно, друзья говорили ей то, что она хотела услышать? Или же между ними двумя что-то есть, несмотря на минувшие годы?

Возле главного входа в глаза ей бросилось что-то красное. На парковке стоял новенький «Феррари» – двигатель еще не успел остынуть после езды. Красивая машина, но она не помнила, чтобы видела такую у охотников за привидениями. Интересно, чья она.

Вскоре это выяснилось. Войдя в лобби, Эмма увидела за стойкой портье Клифтона с улыбкой до ушей. Вообще-то ничего удивительного. Ее помощник испытывал пиетет перед деньгами и людьми, которые им придавали большое значение. Она только надеялась, что «Феррари» принадлежал не очередной свежеиспеченной миллионерше, которая приехала, чтобы выкупить у нее гостиницу.

– Похоже, к нам кто-то прибыл, – сказала Эмма.

– Именно так, – ответил Клифтон. – Гостья только что зарегистрировалась.

– А я думала, мест нет.

– Именно так. Она подселилась к одному из гостей.

«Какой бы секрет ни скрывал Клифтон, он явно того стоил», – подумала Эмма.

Может быть, кинозвезда? Помощника так и распирало от ликования.

– Ну, не томите. Кто она?

Клифтон заглянул в книгу регистрации.

– Мисс Гвендолен Эшворт.

Эмма пожала плечами. Эта фамилия ей ничего не говорила.

– Она чем-то знаменита?

– Гостья назвалась невестой мистера Дуайера, – с сияющим видом доложил Клифтон. – Судя по всему, он нашел себе богатую «мамочку».

Для Тодда ремонт забора стал способом избавиться от плохого настроения. Выходя от Эммы, он был настолько зол, что побоялся сказать хоть слово, чтобы потом не жалеть. На его счастье Джек болтать не любил, так что пока Тодд переносил доски и вытаскивал гвозди из старого штакетника, прошел час, и он достаточно остыл, чтобы осмыслить ситуацию. Тодд понял, что рассердился не на Эмму, а на себя. Просто ему нужно найти способ направить эту злость на решение своей проблемы.

Тодд встал под душ и замер, ощущая, как горячая вода льется на голову и плечи. Завтра тело будет болеть, но сейчас он радовался, что благодаря работе смог выплеснуть злобу и не обидеть Эмму. Вообще-то она имела полное право разозлиться на него. Если бы такой доброхот вломился к нему и стал учить, как заниматься бизнесом, он бы вышвырнул его взашей независимо от того, плох совет или хорош. Сейчас он вымоется, переоденется, а потом найдет ее и извинится.

Но пока они с Джеком чинили забор, он беспокоился не о том, что нужно загладить вину. Тодд осознавал, что их отношения с Гвен – ложный путь, так почему же он продолжает по нему идти прямо к помолвке?

Когда они начали встречаться, Тодду так снесло от нее голову, что он воспринял недостатки Гвен – эгоизм, инфантильность и даже критические нападки на него самого и его друзей – как мелкие изъяны. В ту пору Тодд с партнерами вел переговоры о продаже компании, и ему казалось безумным расточительством омрачать их короткие встречи с Гвен жалкими дрязгами. Потом, когда она переехала к нему, оказалось проще заткнуть проблему деньгами, чем решать. Позволив Гвен сделать ремонт, он получил полгода тихой жизни.

Но теперь бизнес был продан, а мелкие изъяны превратились в большую головную боль. Достаточно того, что она отказалась дать Тодду «свою» машину, которая, строго говоря, была его, но даже небольшие размолвки на тему о том, кому что принадлежит, перерастали в скандал, затягивающийся на несколько дней, как было в случае с Арчи, и замять его удавалось, только если Тодд отступал. Больше он не может прятать голову в песок. Если он не хочет до конца дней жить по правилам Гвен, надо что-то менять.

Он вышел из душа и стал вытираться. Придется снова одеваться в то же самое, что он носит с приезда в «Спирит Инн». Хорошо, что Эмма нашла ему в камере хранения рабочую одежду. Он обмотался полотенцем и открыл дверь ванной.

В спальне было темно. Тодду вдруг подумалось, что в гостинице отключили электричество, но фен в ванной все еще работал. Он потянулся к выключателю, и тут заметил шевеление на постели и понял, что в номере кто-то есть. Он туже затянул полотенце на поясе и сделал шаг назад.