Зеро слыл темной лошадкой: никто толком не знал, кто он и как ведет свои дела, но зато ходили слухи о его капиталах, заработанных подпольным игорным бизнесом. Кроме карт и рулетки, Зеро устраивал гладиаторские бои со смертельным исходом, попасть на которые могли только очень богатые люди. Говорят, для боев ему даже привозили с Дальнего Востока диких зверей, с которыми потом должны были сражаться специально обученные «гладиаторы». Подпольные букмекеры принимали фантастические ставки, и прибыли Зеро росли как на дрожжах. Стражи порядка с ног сбились в поисках неуловимого магната игорного бизнеса, но их усилия не увенчались успехом. Осторожный и хитрый Зеро, нюхом чуя охотников, вовремя снимался с места и бесследно растворялся в миллионном городе или за его пределами.

– Что же могло заставить этого человека заинтересоваться каким-то Засекиным? – удивилась Альбина. – Тем более предложить ему помощь?

– Странно, правда? – развел руками Лавринский. – Подобный поступок привел нас с вами в недоумение. Однако на свете живут разные люди, и некоторые из них ведут себя необъяснимо с точки зрения обывателя. У них существует своя, особая логика и свои, непонятные нам, мотивы. Их кривые дорожки петляют, пересекаясь с такими же кривыми дорожками других. Ну да ладно, оставим философию преступного мира и вернемся «к нашим баранам».

Так или иначе, Зеро назначил Борису Засекину встречу на одной из заброшенных строек. У того не было выбора, и он ответил согласием. Зеро поставил условие, чтобы Засекин явился на разговор один, сам же он возьмет с собой двух телохранителей. Дело было летом, цвела и сладко пахла липа, жужжали пчелы, порхали бабочки… а господина Засекина сотрясала неуемная дрожь. Дико озираясь по сторонам, он пробирался между недостроенных зданий, зияющих черными глазницами окон. Зная жутковатую репутацию Зеро, он не осмелился нарушить условие и захватить с собой кого-нибудь для подстраховки. «Что с меня взять-то? – вероятно, рассудил Засекин. – Зеро ни шантажировать, ни тем более убивать меня не станет. Денег у меня нет, сам в долгах! А для шантажа нет повода, потому как платить мне нечем». Тут откуда-то сверху раздался возглас:

– Эй!

Засекин вздрогнул, судорожно сглотнул слюну и поднял голову.

– Сюда! – крикнул невидимка. – Поднимайся!

Засекин сообразил, что прямо перед ним находится бетонная лестница без перил, которая ведет вверх, с этажа на этаж, и послушно зашагал по замусоренным ступенькам. Он поднялся на самый верх, остановился и увидел на противоположной площадке мужчину в черном костюме и солнцезащитных очках.

– Я дам тебе денег, – просто сказал мужчина. – Сколько надо?

Засекин опешил, у него дар речи пропал от такой редкостной удачи. Придя в себя, он назвал сумму. Зеро неодобрительно хмыкнул.

– Многовато! Но я согласен, – сказал он. – Только как ты отдавать станешь? Я ведь благотворительностью не занимаюсь. Знаешь, какой у меня бизнес?

У Засекина, наверное, душа ушла в пятки: он решил, что подпольный делец предлагает ему принять участие в гладиаторских боях, в качестве «живого мяса».

– Я не умею драться! – севшим от страха голосом, прохрипел он.

– Разве? – не поверил мужчина в очках. – Я слышал другое. Впрочем, никто не собирается делать из тебя объект для развлечения публики. Ты переоцениваешь себя, парень!

– Да? – обрадовался Засекин. – Тогда что я должен сделать?

– Сыграй со мной! Да гляди, не балуй… тут рядом мои ребята, им приказано стрелять без предупреждения.

– З-зачем стрелять? В кого?

– В тебя, ежели струхнешь да назад побежишь.

– Мы т-так не до… д-договаривались, – стуча зубами, выдавил Засекин.

– А ты кто такой, чтобы Зеро с тобой договаривался? – захохотал мужчина. – Шавка облезлая!

Он наклонился, поднял длинную толстую доску и легко перебросил ее через провал между площадками. Конец доски шлепнулся, взметая пыль, о край кладки, где стоял Засекин. Тот в ужасе попятился.

– Зеро хочет оказать тебе великую честь, шавка! – торжественно произнес мужчина в очках. – Сыграть с ним в игру «Кто первым сорвется»! Видишь доску?

Засекин зачем-то приблизился к провалу и заглянул вниз… там виднелись торчащие, словно копья, арматурные прутья. Если упасть на них с высоты пятого этажа, где он стоит, то…

– Не бойся, парень! – подбодрил его Зеро. – Положись на волю провидения. Оно неподкупно. Становись на доску и иди вперед одновременно со мной, шаг в шаг.

– Но… как же, – съежился от страха Засекин, – как же мы разминемся? Мы же не сможем…

– Смотри-ка! Мозги продолжают работать, не слиплись от ужаса! – усмехнулся Зеро. – Правильно мыслишь: через провал перейдет только один из нас. Это будет честная игра. Предупреждаю! Захочешь повернуть назад, тебя застрелят. Будешь стоять на месте, – тебя застрелят. Начинаем на счет «три»! Ты все понял?

Засекин почувствовал каждой клеточкой взмокшего от предсмертной дрожи тела: человек в очках не шутит. Выбор невелик – либо пуля, либо железные прутья внизу… либо чудесное спасение. Доска не так уж узка, если повезет…

И снова Зеро помешал ему додумать мысль до конца.

– Победителю достанется приз, – мрачно заявил он, поднял вверх прозрачный целлофановый пакет с деньгами. – Здесь больше, чем ты просил! Доберешься до них – они твои! – и бросил пакет себе под ноги.

– Вы… сумасшедший… – выдохнул Засекин.

– Так и есть! Вперед, парень! Твое время истекло. Один… два… три!

Вне себя от дикого, стиснувшего сердце страха, Засекин поставил ногу на доску. А что, если она не выдержит двоих и сломается? Но ведь Зеро тоже рискует. Что заставляет его делать это? Второй шаг дался Засекину с огромным трудом… ноги словно свинцом налились, тело оцепенело в предчувствии неминуемой гибели. Еще шаг… доска скрипнула, прогнулась, взгляд Засекина непроизвольно упал вниз, на «копья»… «Господи! – пронеслось в уме. – Господи!» Но Бог остался глух к его мольбам. Ноги Засекина дрожали, глаза застилал пот… или то была пелена смерти?

– Тебе привет от Юленьки, помнишь такую девушку, шавка? – произнес кто-то огромный, черный, неотвратимо приближающийся к Засекину.

Тот покачнулся, тело изогнулось в мучительном усилии удержаться, руки хватали воздух… одна нога предательски дрогнула, оторвалась от доски… и Засекин полетел вниз… с коротким, похожим на всхлип, криком…

Лавринский замолчал. Альбина, все еще находясь под впечатлением его рассказа, потеряла ощущение реальности.

– Вы… – задохнулась она. – Вы так все описали, как будто сами там были. Откуда… откуда вам стали известны эти подробности?

– Из разных источников, которые я не имею права разглашать, – серьезно ответил бывший прокурор. – Что касается выразительности моего повествования… во-первых, будучи мальчиком, я посещал драмкружок; во-вторых, будучи юношей, пытался сочинять пьесы, так что с воображением у меня все в порядке. Ну, как я вас развлек?