— Какое же? — спросил Миклош.

— Я знаю… что с вашей… точки зрения… все-таки не совсем… правильно жениться на мне, — с трудом подбирая слова, сказала Гизела. — Поэтому мы с папой можем… жить очень скромно и тихо… где-нибудь в Вене или… недалеко от австро-венгерской границы… а вы… смогли бы иногда приезжать… навестить нас…

Гизела покраснела до корней волос и замолчала, но Миклош понял, что она хочет сказать.

Он понимал, что значит для нее сделать подобное предложение. Оно противоречило всему, во что она верила, и Миклош только сейчас понял, как сильно она его любит.

Она готова была поступиться своей чистотой и невинностью. Миклош был поражен в самое сердце. В его глазах появилось странное выражение, и он сказал:

— Посмотри на меня, милая.

Гизела не сразу нашла в себе силы поднять голову, потому что ей было стыдно.

Когда она все же посмотрела на него, кровь отхлынула от ее лица, а губы задрожали.

Миклош долго смотрел на нее, а когда заговорил, его голос был глубоким и немного неровным:

— Я обожаю тебя и преклоняюсь перед тобой. Твое предложение говорит мне о том, что твоя любовь столь же сильна, как и моя, а раз так, то поистине в этом мире нет ничего важнее тех чувств, которые мы испытываем друг к другу.

Гизеле казалось, что его голос проникает ей в самое сердце, а он продолжал:

— Но я не хочу видеться с тобой изредка, и тем более тайно. Я хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной, стала моей половинкой, и чтобы об этом знал весь мир. Ты — моя! Моя навсегда, и я готов объявить об этом повсюду и выбить это огромными буквами на каждой горной вершине Венгрии.

Он говорил так страстно, что Гизела не смогла сдержать слез — слез счастья.

— Я… люблю тебя, — сказала она.

— Я тоже тебя люблю, — эхом откликнулся Миклош.

Он протянул к ней руки, но в это мгновение послышался стук в дверь, и Гизела после минутной паузы сказала:

— Войдите!

На пороге появился мальчик-посыльный и сообщил:

— Джентльмен желает видеть фрейлейн.

— Джентльмен? — переспросила Гизела и посмотрела на Миклоша.

В голове у нее пронеслось множество предположений о том, кто бы это мог быть. Маловероятно, конечно, но она опасалась, что этот посетитель окажется столь же неприятным, как тот немецкий офицер.

Потом она подумала, что, может быть, кто-то из артистов пришел навестить отца.

— Как его имя? — спросил Миклош.

— Он сказал, что приехал из Англии, ваше высочество, — ответил посыльный. — Он спросил господина Феррариса, а узнав, что тот болен, сказал, что хочет поговорить с фрейлейн.

— Из Англии? — переспросила Гизела. — Не представляю, кто это может быть.

— Наверное, лучше пригласить его сюда, и тогда мы все узнаем, — предложил Миклош.

Он велел мальчику проводить к ним этого джентльмена. Увидев, что Гизела встревожена, он произнес:

— Не стоит расстраиваться раньше времени. Кто знает? Посланец из Англии может принести и хорошие новости.

Внезапно Гизелу осенило.

Поскольку они постоянно переезжали, те небольшие деньги, которые высылал Полу Феррарису его отец, с тех пор как тот поселился в Австрии, приходили нерегулярно, и сам Пол частенько шутил на эту тему.

Гизела подумала, что сейчас они пришлись бы очень кстати, тем более они давно их не получали и сумма, наверное, накопилась немаленькая.

Настроение ее заметно улучшилось, и, когда раздался стук в дверь, она даже нашла в себе силы улыбнуться.

— Господин Шеферд, — произнес мальчик-посыльный.

В гостиную вошел невысокий, средних лет мужчина в очках.

Гизела мысленно отметила, что у него вид типичного клерка. Посетитель на очень правильном английском осведомился:

— Вы — дочь Пола Феррариса?

— Да, — ответила Гизела. — К сожалению, отец неважно себя чувствует.

— Я понимаю, — ответил мужчина, — но мне нужно поговорить с ним по делу чрезвычайной важности.

— В чем оно заключается? — спросила Гизела.

— Меня зовут Шеферд, я представляю компанию «Шеферд, Кросс и Майтланд» и являюсь поверенным в делах семьи вашего отца.

Гизела уже не сомневалась, что этот человек хочет поговорить с отцом о деньгах, и решила, что эта встреча поднимет Полу Феррарису настроение.

— Пожалуйста, подождите минутку, — попросила она.

Гизела быстро пересекла комнату и открыла дверь в спальню отца.

Пол Феррарис полулежал на подушках, а его забинтованная рука висела на перевязи. Здоровой рукой он держал за руку леди Милфорд, сидевшую возле кровати.

Оба повернулись и вопросительно посмотрели на Гизелу. Она сказала:

— Папа, джентльмен, который прибыл прямо из Англии, желает видеть вас. Можете ли вы его принять?

— Из Англии? — переспросил Пол Феррарис. — Кто бы это мог быть?

— Его зовут Шеферд из «Шеферд, Кросс и Майтланд». Он поверенный в каких-то там делах вашей семьи.

— По-моему, я слышал об этой компании. Наверное, что-то важное, раз они послали его сюда.

— Сначала я подумала, что он привез… деньги, — неуверенно проговорила Гизела.

— В любом случае пригласи его сюда, — улыбнулся Пол Феррарис.

— Не будет ли это слишком утомительно для вас? — заботливо спросила леди Милфорд.

— Отнюдь, — ответил Феррарис. — К тому же я любопытен. Давай, Гизела, зови его.

Гизела вернулась в гостиную.

— Отец примет вас, господин Шеферд, только, прошу вас, не слишком его утруждайте. Он еще слаб и нуждается в отдыхе.

— Я понимаю, — ответил Шеферд с чисто английской обстоятельностью. — То, что я собираюсь сообщить ему, не займет много времени.

Гизела посторонилась, пропуская поверенного, и вместе с Миклошем вошла следом за ним в спальню отца.

Шеферд поклонился, одной рукой придерживая папку с бумагами.

— Я слышал, вы проделали долгий путь из Англии, чтобы увидеть меня, — сказал Пол.

— Сначала я отправился в Париж, сэр, — ответил Шеферд. — Я долго пытался вас отыскать, и в конце концов мне посчастливилось: на глаза мне попалась газета, в которой была большая статья о вашем триумфе в Вене.

— Газета! — воскликнул Пол. — Я рад, что парижане обо мне помнят.

— В Париже вас высоко ценят, — ответил Шеферд. — А причина, по которой я разыскивал вас, заключается в том, что ваш дед скончался.

Пол Феррарис изумленно посмотрел на него.

— Дед! — воскликнул он. — Господи Боже, я думал, он уже сто лет как умер!