Все эти перемены нас не касались. Нагрузки возросли, но теперь они воспринимались, как нечто само собой разумеющееся, к тому же тренеры делали упор не на силу, а на технику исполнения. Да, и мы втянулись, привыкли. После 12-часовой пахоты мужики, как ни в чём не бывало, шли в развлекательный центр, на стадион или в вечерний бар, отправлялись с семьями в театр или океанариум. К общей радости и удивлению мы как-то незаметно заговорили на древних языках, а историю, традиции, обычаи и культы народов 6 века знали назубок.

С марта Варяг начал натаскивать каждого бойца на реальный бой. Лично мне больше нравился итальянский стиль, мощный, разнообразный, использующий все возможности тела, рук и оружия. Бой без щита, клинок на клинок в колющей технике. Но по настоянию мастера за общую основу мы всё-таки взяли немецкий стиль из-за того, что его секущие удары хороши в бою против многих и плохо защищённых противников. Лишь Стингер упорно осваивал сложный и весьма эффективный, но требующий особого отношения и состояния сознания испанский стиль, основанный на точном расчёте, биомеханике и восточной философии, привнесённой когда-то в Испанию арабами.

Пока я, Стингер, Лео и Марк лупили друг друга мечами, саблями, копьями и секирами, Черчилль, Сержант, Сфера и Рокки изводили сотни стрел на стрельбище.

В марте мы уже пытались дискутировать на латыни и греческом и болтать между собой на старославянском. Труднее всего давался древнеаварский, но Вероника Владимировна сумела найти ключик, и дело сдвинулось с мёртвой точки. И вот наступил момент, когда она предложила, а, по сути, потребовала, общаться между собой исключительно на старославянском. Попробовали и… нам понравилось. Поначалу смущаясь и делая вид, что занимаемся ерундой, вдруг однажды поняли, что свободно болтаем и даже спорим на древнем языке.

Теперь мы не только растили волосы на голове и лице, но и постоянно даже дома носили аутентичную древнюю одежду и обувь. День за днём в нас оставалось всё меньше современного и прибывало средневекового. Как-то незаметно поменялись манеры и речь, а домашние, думая поначалу, что я прикалываюсь, потом поняли, что ошибаются, и в их глазах появилась озабоченность.

– Зайди ко мне, – однажды днём во время перерыва прозвучал в коммуникаторе голос профессора. На экране он выглядел довольным и вполне благополучным. И это хорошо, значит, не должен навешать новых забот.

Он сидел в комнате отдыха потягивал свой любимый коньячок и добродушно улыбался:

– Садись, Павел. Извини, что оторвал от дела. Насколько знаю, гоняют вас не по-детски. Зато и успехи у вас неоспоримые.

– Тренируемся помаленьку.

– Будешь коньяк? Как хочешь. Вовремя ты подкинул идею о гравитационном винте. До того мы головы сломали над механизмом переноса капсулы и защиты экипажа от воздействия чудовищных энергий. Теперь всё в ажуре. Капсула понесётся в пошлое на потоке хрононов, как бусина по струне.

– Лихо сработали! Не устаю поражаться, как быстро вы идеи в металл отливаете. Прошло всего четыре месяца, а установка уже на низком старте.

– То ли ещё будет, Паша. Ты даже представить себе не можешь, что тут у нас разворачивается. Пока промолчу, чтобы не сглазить. Я вот зачем тебя вызвал. На днях вам надо выкроить три-четыре часа, тебе и твоим бойцам с установкой ознакомиться, примериться, в капсуле посидеть, замечания сделать, вопросы позадавать. А мы посмотрим и вас послушаем, может, что-то толковое предложите.

– Ни обитутись, болярин, зело необходне се бремо. Дельми овта невыкивти ни вели жра.

– Чего-о?!

– Не переживайте, надо, так надо, не велика проблема. Старославянский.

– Тьфу ты, леший тебя побери. А то я слегка струхнул, подумал, что ты того, – и он покрутил пальцами у виска, – ступай себе с богом, витязь, – а в дверях окликнул:

– Чуть не забыл. Сегодня Евгений Поддубный пожаловал с двумя помощниками. И, похоже, надолго, как и отряд «Д». Насколько я понял, на днях они в Сирии засветились. Под миномётное накрытие попали. Всех местных в клочья порвало, а этим, хоть бы хны. Безопасники стали разбираться и за голову схватились. Их похождения в Донбассе всплыли. Ну а сложить один и один могут не только безопасники. Теперь корреспонденты здесь, а вскоре и их семьи подтянутся. А по поводу Поддубного есть у меня одно соображение. Хочу в следующий выход отправить его с вами за кромку для съёмок видеохроники. Чуешь какая бомба для историков может прилететь, – и он по-мальчишечьи рассмеялся, – А теперь ступай. До встречи.

Я не удивился, когда на другой день, на площадке у входа на базу увидел Поддубного. Даже немного ему позавидовал. Вот же человечище. Ни угрозы хохлов, ни взрывы басурманских мин под ногами, ни фактическая ссылка на край света ему нипочём. Не успел приехать, а уже работает, гигант мысли. Настоящая акула пера. Как тут ему не позавидовать. Везде хорошо человеку, было бы кому задать вопрос и получить ответ.

– Прошу прощения, разрешите представиться: Евгений Поддубный, ВГТРК.

– Здравствуйте Евгений. Чем могу?

– Вы ведь Павел Сергеевич Смирнов, ведущий специалист Центра?

– Всё верно.

– Можно задать вам пару вопросов?

– Конечно, можно, но при одном условии, если вы сначала ответите, как сейчас дела у Динго, Тулы и Ополя?

– Но… позвольте… откуда?.. Ничего не понимаю, – он растерялся, будто с него прилюдно сняли всю одежду.

– Не переживайте так, Евгений. Просто вы ещё не поняли, где оказались. Это Лукоморье, страна чудес и приключений, без всяких преувеличений. Вы ведь только вчера прилетели? Вот видите, ещё толком не осмотрелись, и сразу к станку. Сбавьте обороты, Евгений. Рекомендую вам в ближайшие дни прокатиться по Лукоморью. Сделать это совсем не трудно, закажите для вашей команды микроавтобус и сопровождающего гида. И, главное, задавайте ему побольше вопросов. Здесь почти нет закрытых и запретных мест и тем. Постарайтесь понять, что это за необыкновенная страна. А потом, скажем, через недельку я с удовольствием с вами потолкую. Тем более что у меня есть для вас парочка заманчивых предложений. Договорились? Тогда до встречи.

Ошарашенный неожиданным поворотом разговора корреспондент отправился восвояси, а меня опять ждал тренировочный комплекс.

Тёплые циклоны и весеннее солнце быстро растопили снег, разлившийся недолгим половодьем. Потом короткая мартовская распутица сменилась бурной весной. Мы «обкатали» хронокапсулу и сделали ряд существенных замечаний для улучшения безопасности, вместимости и комфорта. Окончательно отлаженную и сотню раз перепроверенную хроноустановку госкомиссия допустила к работе, а мы дали ей ласковое прозвище «Хрося».

Вместе с весной продолжил изменяться и наш сплочённый коллектив. Ежедневные занятия и тренировки невероятно нас укрепили, превратив тела в перевитые железными жгутами мышц