Брауни из фермерского дома в Бодсбеке, что близ Моффата, оставил свою службу около ста лет назад по аналогичной причине. Он так старательно трудился, выполняя работу и дома, и в поле, что Бодсбек стал самой процветающей фермой в районе. Он всегда выбирал еду, которая ему нравилась, но скромно и в умеренных количествах. Когда работа была особенно тяжела, например в период сбора урожая, хозяин счел возможным подумать о несколько большем вознаграждении и оставил брауни отдельную миску хлеба и молока. Он решил, что, когда положение улучшается и все слуги получают лучшее вознаграждение – и по качеству, и по количеству, очень полезный брауни тоже получит больше. Но хозяин очень быстро убедился в своей ошибке. Брауни покинул дом навсегда, сообщив:

Вместе с брауни из Бодсбека ушла удача, обосновавшись на соседней ферме Лейтенхолл, которой брауни отдал свою дружбу и службу.

Одно из главных свойств брауни – беспокойство о моральных принципах домочадцев той семьи, которой он служит. Этот дух обычно навостряет уши при первом же проявлении неправильности в поведении слуг. О минимальном проступке, замеченном им в амбаре, коровнике или кладовой, он немедленно докладывает хозяину, чьи интересы считает высшими в сравнении со всеми остальными вещами в мире, и никакая взятка не может заставить его промолчать. Поэтому работники и служанки обычно относятся к брауни со смешанным чувством страха, ненависти и уважения. Хотя он, возможно, не часто находит возможность поработать лазутчиком, твердая уверенность в том, что он будет безжалостен в этой роли, если, конечно, обнаружит нечто неподобающее, оказывает весьма полезное влияние. Курьезный пример его рвения в роли ревнителя морали домочадцев приводят в Пиблсшире. Однажды двух доярок, которых слишком бережливая хозяйка ограничивала в еде, голод заставил прибегнуть к крайнему средству – украсть миску молока и пресную лепешку, которые они решили немедленно съесть. Они сели на камень, поставили между собой миску и положили хлеб. Каждая делала глоток и откусывала хлеб по очереди, после чего возвращала миску с молоком и хлеб на камень, чтобы его могла взять другая и сделать то же самое. Они едва успели приступить к трапезе, когда подошел невидимый брауни и сел между ними. Всякий раз, когда миска с молоком оказывалась на камне, он тоже делал глоток. Он делал очень большие глотки, и молоко в миске очень быстро убывало. Удивление проголодавшихся девушек было очевидным, и они даже стали обвинять друг друга, высказывая взаимные подозрения в нечестности, но брауни разубедил их, выкрикнув:

Это капризный дух, которому больше нравится пугать или ставить в тупик людей, чем служить им или серьезно вредить. Ракушник – дух, живущий в воде, давший свое название многим скалам и утесам на шотландском побережье, принадлежит к боглам. Появляясь, он предстает покрытым ракушками, стук которых возвещает о его приближении. Отсюда его название. Об одной из его проказ рассказывается далее: однажды два человека, пришедшие темной ночью на берег Эттрика, услышали из воды страдальческий голос: «Пропал! Пропал!» Они пошли на голос, решив, что кто-то тонет, и были немало изумлены, обнаружив, что он поднимается вверх по реке. На протяжении всей темной и ненастной ночи они шли на голос проказливого духа и перед рассветом вышли к истоку реки. Теперь было слышно, как голос спускается по противоположному склону горы, на которую они поднялись. Уставшие обманутые путники решили отказаться от дальнейшего преследования и тут же услышали хохот ракушника. Он бил в ладоши и радовался удачной проделке. Утверждают, что дух часто посещает старый дом Гооринберри, расположенный на реке Хермитедж в Лиддесдейле.

«Конан – красивейшая река у нас на севере. На ее берегах много солнечных полянок, и, еще будучи маленьким мальчиком, я часто бродил по мелководью – ставил снасти для форели и угрей, собирал большие перламутровые раковины мидий, которыми было усыпано дно. На ее заросших роскошными лесами берегах хорошо провести день, но ни в коем случае не ночь. Я это хорошо знаю. Это не дикая река, текущая по пустынной местности, как Эйвон. Она не падает с ревом со скал, скрываясь в облаках пены и брызг, как Фойерс, и не прячется в темных глубинах земли, как страшный Альдгрант, и все же ни с одной из этих рек не связано так много ужасных историй, как с рекой Конан. Вряд ли вы сумеете пройти хотя бы полмили по ее берегам, начиная оттуда, где она покидает Контин, и до ее впадения в море, не наткнувшись на место, с которым связана какая-нибудь страшная легенда о келпи, или водяных духах. Самая пугающая местность находится в окрестностях Конан-Хаус. Представьте себе: вы выходите на заболоченный луг, покрытый камышом, как поле колосьями, и видите заросший ивняком пригорок, поднимающийся над болотом, словно остров. Впереди высится густой мрачный лес, мимо которого несет свои темные воды река, грозя воронками водоворотов. Чуть дальше старое кладбище с руинами католической кирхи. Среди бесформенных камней еще можно увидеть увитые розами оконные арки и желоб, по которому когда-то стекала святая вода. Лет двести тому назад, быть может, чуть больше или чуть меньше, ведь никто не может назвать с уверенностью точную дату той или иной старой истории, здание было целым, а на месте, где сейчас растет лес, было поле. Среди деревьев и сейчас можно заметить остатки борозд.

Группа шотландских горцев весь день убирала урожай на этом поле. Они были заняты работой, когда со стороны реки донесся голос: «Еще час, и человек придет». Понятно, что, оглянувшись, они увидели келпи, стоящего там, где был брод, – совсем рядом со старой кирхой. Выше и ниже по течению находились глубокие омуты, но над самим бродом виднелась мелкая рябь, указывающая, как многие думают, на мелководье. В его середине, в месте, где может проплыть лошадь, и стоял келпи. Он громко повторил: «Еще час, и человек придет», после чего с громким всплеском исчез в омуте, что ниже по течению. Рабочие застыли в недоумении, размышляя, что келпи мог иметь в виду. И тут они увидели всадника, который спускался по склону холма, пришпоривая лошадь, – он явно торопился. Всадник определенно направлялся к броду. Сразу стало ясно, что келпи имел в виду, и четверо из рабочих, очевидно самые храбрые, побежали к всаднику, чтобы предупредить об опасности. Они поведали ему обо всем, что видели и слышали, настаивая, чтобы он или повернул назад, или выбрал другую дорогу, или хотя бы подождал час на этом берегу. Но только он ничего не желал слушать. Во-первых, он не верил в водяных духов, а во-вторых – очень спешил. Однако горцы решили спасти недоверчивого всадника, пусть даже против его воли. Они окружили его, стащили с коня и, чтобы быть спокойными, закрыли в старой кирхе. Прошел час, установленный келпи, и горцы пошли выпускать пленника. Они открыли дверь и крикнули, что всадник может продолжать свое путешествие. Ответа не последовало. Они вошли внутрь и обнаружили мужчину мертвым. Он лежал на полу, а его лицо было погружено в воду, стекавшую по каменистому желобу, который мы и по сей день можем видеть в руинах. Создавалось впечатление, что он неудачно упал и захлебнулся. Как мы видим, от келпи уйти невозможно».