Совет магов действительно решал весьма важную задачу. Точнее, выслушивал соображения Рахты. Единственного настоящего, рожденного солнечным огнем эфрита. В рубке было несколько душно. Экраны от посторонних влияний ставили совместно и пока не хотели их нарушать, чтобы не тревожить Лэйли и Алесию.

Синие глаза Рахты были спокойны и печальны. Он все для себя решил. Обладающий телом и сознанием эфрит не способен даже попытаться вылечить солнце, не то что преуспеть в этом сложном деле. Он слаб и привязан к планете, обременен заботами — дышит, смотрит, общается. Помнит прошлое, ценит друзей, любит свою семью… Мыслит человеческими категориями, ограничен набором убогих органов чувств.

Чтобы обрести могущество, надо отказаться от слабости. Хотя именно она и есть твое счастье, единственное и незаменимое.

— В целом я достаточно хорошо представляю себе, как справиться с задачей, — негромко говорил эфрит. — Это долгий процесс, общие выкладки я вам представил. Многие века уйдут на восстановление баланса энергии звезды, для меня чужой — я возник в огне иного светила. Настоящие возможности эфрита недоступны мне в плотном теле, подобном эльфийскому. Неизбежно придется утратить оболочку, лишиться значительной части нынешних знаний и памяти, чтобы восстановить свое изначальное состояние.

— А как же Рыся? — ужаснулся Ларго. — Она едва ли примет и поймет.

— Ты самый рыжий и наглый человеческий маг из всех, известных мне, — усмехнулся Рахта. — Зачем спрашивать то, что и так очевидно! И для меня весьма болезненно. Да, от моей семьи ничего не останется. Связи порвутся, память сгорит. Это невыносимо тяжело. Но я не вижу иного выхода. Лэйли лишь частично эфрити, она принадлежит зеленому миру планет. Утратить облик и взлететь, чтобы слиться с солнцем, она не сможет. А моя Алесия… Не знаю. И учти: не желаю знать! Она еще ребенок, я безумно люблю ее, как все родители любят своих чад, и не допущу столь ужасного риска. К тому же после лечения Изоэ моя дочь многое утратила. Одна она не сможет сжечь свою оболочку и миновать первый энергетический барьер. После еще надо перейти второй, знакомясь со звездой. По сути, переходя в новое состояние, мы, эфриты, не берем энергию, но скорее выделяем и структурируем. Это не менее сложно. Так что все сделаю я.

— Неудачное решение и моя вина, — тихо вымолвила Тиэса. — Ты отказался допустить на совет Лэйли, я не возразила. Теперь поздно что-либо менять. Шанс на успех есть, я отчетливо его вижу как королева. Но боль окажется велика, это тоже неоспоримо. И для Алесии, и для Лэйли.

— Значит, серьезных возражений и иных вариантов нет. — Глаза эфрита чуть насмешливо блеснули. — Тогда дождемся наступления того времени, что зовется в годовом цикле и'наэ «долей цветения ими». То есть максимального сближения Дзоэ'та и солнца. Гномы успеют построить крытый сад на поверхности?

— Да, — коротко кивнул представитель подгорников. — Ты сказал — через десять дней начало удачного периода. Мы уложимся в сроки.

— Значит, уйду в полдень по времени Дзоэ ровно через две недели, — окончательно решил Рахта. — И пожалуйста, не надо беспокоить этим сообщением мою семью. Изменить ничего нельзя.

Тиэса нехотя кивнула, подтверждая решение эфрита. Жалобно глянула на своего отца, капитана Лоэля. Тот виновато пожал плечами: спорить с Рахтой в делах, касающихся состояния солнца, бесполезно.

Эфрит обвел всех собравшихся пристальным взглядом теплых синих глаз. Он прекрасно знал: подтвержденное королевой решение обязательно для любого эльфа. Значит, никто не сообщит столь тяжелую новость Лэйли и Алесии. Им не придется страдать и мучительно обдумывать возможные запасные варианты. Которых практически нет. Значит, это полностью его решение. И никто, кроме него, не может и не должен нести бремя. Пусть просто отдыхают.

Алесия так и делала. Каждый день она проводила в новом городе и'наэ. Слушала легенды рода Айа, многочисленные и очень красивые. Помогала маме обучать детей магии. Вместе с отцом осматривала верхний крытый сад, удивляясь поспешности его постройки. И хмурилась, отмечая отсутствие Ларго. Уж он-то обычно всюду мелькает, такой деятельный и приметный! Лет семьдесят назад, еще на Саймили, дома, они были неразлучны. Магу едва исполнилось сорок, он еще не обзавелся таким устрашающе взрослым и тяжким грузом ответственности. Звал ее Солнечным Рыжиком, переиначив прозвище. И не пытался заниматься непосильным: например, выйти из четвертого круга магии — до него ни один человек не осиливал более трех. Жизнь людей коротка.

На десятый день Алесия обеспокоилась всерьез. Не появляется вообще! Куда можно так надежно запропасть здесь, в ограниченном мире? Пещера, города и'наэ да Ами — вот и все тайники. Кажется, свистни жбрыху, и Барн тотчас возникнет рядом, черный, лохматый, уморительно серьезный, готовый исполнить любое пожелание. Например, немедленно отвезти к другу Ларго.

Однако свистела эфрити не раз, и все безрезультатно. Впрочем, это не повод прекращать попытки. Ну и пусть сейчас ночь! Проснется и прибежит. Жбрыхи спят мало, а бегают быстро. Алесия сложила губы трубочкой — и поперхнулась свистом.

Ларго миновал порог дома семьи Айа, то ли пригибаясь в дверях, то ли сутулясь. Девушка охнула, всплеснула руками и побежала в тайник Изоэ добывать остатки нектара, заботливо припрятанные на самый крайний случай. А что может быть хуже бледного до зелени кожи рыжеволосого мага?

Вернулась, не слушая возражений, заставила выпить полную чашечку нектара. Даже мама Лэйли признает его могучее целебное воздействие как на тело, так и на магическую оболочку. Последняя была настолько истрепана, будто Ларго пытался в одиночку заклинать нечто, требующее силы нескольких мастеров. «Да и Барн выглядит ужасно», — прикинула Алесия, щедро выделив жбрыху порцию нектара. Мех свалялся, глаза тусклые, плетется, волочит хвост. Значит, создавал канал для подкачки магии и выдал все, что мог, да еще жизненных сил влил, не жалея. Вон, явно похудел, шкура висит складками.

— Бледный поганец ты! — сердито припомнила свою старую дразнилку Алесия. — Что натворил? Признавайся, не то хуже будет!

— Искал кое-что важное в архиве ваших магов, — честно отозвался Ларго, устроившись на диване и прикрыв глаза. — Действительно волшебный у них нектар. Спасибо.

— Ты имеешь в виду, что влез в закрытый архив? — охнула Алесия. — Как еще цел остался! Там же тотальная защита. Вор. К тому же глупый и бестолковый. Сказал бы мне или маме, мы бы посодействовали, если нужен доступ. Хотя я не понимаю, что могли скрывать от тебя.

— Я проник в королевский архив, — гордо прошептал Ларго.

— Ты, получается, настоящий преступный гений, — восхитилась Алесия. — На кой только, а? Мама принцесса, она бы р-раз — и достала.

— Не позволили бы. Это тайна. Каждый эльф обязан ее хранить, такова воля королевы. — Ларго заинтересованно глянул на остатки нектара в стеклянной емкости. — Все равно по стенкам размажется. Дай допить, а?

— В обмен на тайну, — охотно протянула флакон Алесия.