«Больше не ищите того, кто убил папу и Лешу. Это сделал я».

— Это все? — спросила я, возвращая листок Стасу и наблюдая за Людмилой, которая явно намеревалась проделать взглядом большую дыру в ангельском лице.

— И что ты по этому поводу думаешь? — спросил он.

— Что этого дурака надо найти. И узнать, кто подал ему эту идею.

— Ты веришь в то, что это сделал именно он?

— Нет. Но я предполагаю, что добрый совет принять вину на себя ему кто-то дал. Или…

Или он не хотел, чтобы пострадал истинный убийца, которого он нежно любил. Одно из двух. Какой вариант выберете? Черных ящиков два, ну, Таня, выбор за вами?

— Я подумаю, — сказала я. — Сейчас надо отыскать Федора.

* * *

Сначала я вспомнила про тот заброшенный сарай, в котором они хранили дискету. И отправилась туда, по дороге заглянув к Таньке. Где ее найти, я могла предположить. Конечно, Танька торчала возле дома Халивиных, стараясь быть незаметной. Для большей незаметности были избраны черные очки и черный свитер.

— В детективы тебя не возьмут, — констатировала я.

— Почему это? — обернулась она.

— Потому что ты выбираешь тривиальные решения.

— Это вы насчет способа маскировки… — вздохнула моя юная тезка. — А у меня больше ничего не было.

Впрочем, воспоминание о том, как легко раскусил мою собственную маскировку на кладбище Стас, заставило меня покраснеть.

— Где Федор?

У нее было такое лицо, что я подумала, ответом будет наивный вопрос: «Какой Федор?»

— Федор? Он же должен быть…

Она осеклась.

— Ну? — сурово посмотрела я на нее. — Отвечай. Если уж ты сказала «а», то изволь говорить «б».

— Я не знаю, — покривила она душой.

— Так… — протянула я зловеще. — Он сказал тебе, что ему надо спрятаться, потому что его должны арестовать. Так?

Она молчала. Но по ее глазам я поняла, что попала в яблочко.

— Ты решила ему помочь. Но ты хоть знаешь, в каком он сейчас состоянии? Ты знаешь, что он может сделать?

— Что? — пролепетала она, побледнев.

— Многое. Например, покончить с собой.

— Нет, — простонала она.

— Ты что, хочешь, чтобы у него это получилось?

Она молча покачала головой.

— Тогда говори — он в сарае?

— Да, — еле слышно произнесла девочка.

Времени у меня уже не было. Я оставила ее во дворе, а сама рванула к злополучному сараю, искренне надеясь, что успею. Потому что о местоположении детского тайника знали не только мы втроем.

Убийца тоже неплохо знал это место.

* * *

Я стремительно неслась по улице. В голове стучала мысль: если, не приведи бог, что случится с Федором, виновата буду я.

Меня сейчас мало волновало, что от меня шарахаются, как от ненормальной. Мало того, что я бежала по улице, расталкивая прохожих, как назло, высыпавших на свежий воздух, так еще и разговаривала сама с собой. То есть со второй Таней, которая сейчас казалась мне куда более благоразумной, чем первая.

Наконец в самом конце переулка появилась эта развалюха, и я прибавила шагу.

Честное слово, если у меня и были дурные предчувствия, то из-за быстрого бега я не удосужилась к ним прислушаться.

Я толкнула покосившуюся дверь. Она неприветливо скрипнула, впуская меня в царство паутины.

В сарае было темно. «Хоть глаз выколи», — подумала я.

— Федор!

Ответа не было. Только в самом отдаленном углу мне послышался шорох и подобие мычания.

— Федор! — опять позвала я. — Давай поговорим… Я все тебе сейчас объясню, и ты поймешь, что не прав…

Мычание повторилось. Затаив дыхание, я пошла в том направлении, откуда оно доносилось.

— Федор, ты где? — снова попыталась дозваться я.

И тут я его увидела.

Он сидел в углу, связанный, и во рту у него был кляп.

— О господи! — пробормотала я, чувствуя, что все-таки успела вовремя. — Что это с тобой?

Я нагнулась и начала развязывать веревки, врезавшиеся в его запястья. Он смотрел мимо меня и мотал головой, как бы пытаясь предупредить о чем-то.

— Ладно, потом разберемся, — проворчала я, заканчивая освобождение его рук и вытаскивая кляп.

— Сзади! — прохрипел Федор.

— Что еще? — обернулась я.

Страшный удар обрушился на мою голову прежде, чем я успела узнать эту обаятельную улыбку.

* * *

Вокруг меня было темно, и я летела куда-то сквозь паутину. К груди я прижимала чью-то руку. Наверное, Федора. Чтобы он опять не потерялся…

Лететь было страшно, и почему-то ужасно болела голова. Поэтому, когда я увидела халивинского ангела, я немного обрадовалась. Ангел почему-то ужасно растолстел, и было совершенно непонятно, как его выдерживает паутина, на которой он расселся, поджав под себя ноги.

Увидев меня, ангел приветливо улыбнулся и помахал мне кулачком, в котором было что-то зажато.

«Интересно, что бы это могло быть?» — подумала я.

Он улыбнулся как-то отвратительно и погрозил мне пальцем, когда я попыталась дотянуться до того, что было спрятано у него в руке.

— Ну и пожалуйста, — окончательно обиделась на него я. — Лучше бы ты не занимался всякой ерундой, а помог мне приземлиться.

Он захихикал. Только теперь я поняла, что он не сидит, а летит рядом со мной.

— Может, ты оставишь меня в покое? — буркнула я. — Это ведь из-за тебя все началось…

Он не обиделся на мою гнусную инсинуацию. Потряс кулачками, пухлыми, словно у ребенка, и выкинул мои кости. Три кубика с белыми крапинками…

— Что ты хочешь этим сказать? — недоуменно спросила я, пытаясь угадать значение выпавших цифр.

Когда я подняла голову, ангел уже с реактивной быстротой поднимался ввысь.

И, черт меня побери, там, наверху, торчала халивинская туша. Халивин мне улыбался и махал руками, указывая на ангела. Но меня интересовали только цифры на кубиках.

Только вот рассмотреть их было очень трудно.

Я напрягла зрение и прочла:

36+20+5

«Вы успешно разрушите хорошо продуманный заговор, составленный против вас вашими соперниками».

* * *

«Боже мой, — подумала я, потягиваясь. — Какой бред мне снился…»

Мне казалось, что я дома и сплю, а вся эта бурда, начиная с неудачной покупки кетчупа, мне просто привиделась во сне.