— Вах-вах-вах! — донеслось из лодки. — Какой такой собачий голова? Вы шутитэ?

— Эй, мужик, ты кто? — не очень дружелюбно спросил Ясон.

— Кто-кто, — улыбнулся незнакомец. — Гиви я!

— И что тебе от нас надо?

— Я торгую фруктами, — ответил черноусый небритый Гиви. — Апэльсыны, мандарыны, баклыжаны! Выбирай, генацвале!

— Что? — возмутился Геракл. — Какие еще апэльсыны?! Официально считается, что их в Греции нет, не было и быть не может!

— А вы нэ в Грэции, — улыбнулся Гиви, — вы у бэрэгов Кавказа. Выбырай, генацвале!

Местный житель оказался на редкость настырным.

«Хуже геморроя», — подумал Геракл, с аппетитом кусая диковинный фрукт под странным названием «лимон».

Так просто отвязаться от Гиви аргонавтам не удалось. Пришлось купить у него все мандарыны и целую бочку апэльсын.

— Стыль моей жызнь горнообогатительный! — сообщил грекам кавказец, передавая на борт «Арго» свежие фрукты.

— Это как? — не удержался от вопроса Тесей, с интересом следя за скачущим по палубе Гераклом, отведавшим «лимонов».

— Спустился в нызину, обогатился и снова в горы…

Все с ними было понятно, с кавказцами этими. Дикий народ, и головные уборы у них какие-то странные. Во всяком случае, Гиви носил на голове нечто совсем непонятное, похожее на сплюснутый коровий кизяк…

— Далеко до Колхиды? — успел крикнуть Ясон вслед быстро гребущему к берегу кавказцу.

— Далэко, далэко еще! — донеслось из тумана. К несчастью, местный житель не соврал.

Не то кругами плавали греки, не то боги на Олимпе над ними прикалывались, но, каким образом аргонавты от берегов Кавказа попали в Мизию, по сей день (как и многое другое) остается неясным.

У берегов Мизии «Арго» остановился, чтобы снова пополнить трюм бочками с вином, ибо без сего великолепного напитка ни один уважающий себя древний грек ни за что не выйдет в море, даже если плывет он не на корабле, а на дырявом плоту.

В этой самой Мизии аргонавты потеряли своего предводителя Геракла, который отправился в глубь острова на поиски высокой пихты. Из нее сын Зевса собирался сделать кораблю новое рулевое весло.

Старое же весло Геракл нечаянно сломал о голову Тесея, когда могучие герои поспорили, у кого череп крепче. Крепче череп оказался у Геракла, тем более что сын Зевса соревновался с Тесеем, надев себе на голову медный боевой шлем.

Аргонавты же в отсутствие сына Зевса быстренько отплыли себе восвояси, якобы не заметив, что на борту «Арго» не хватает Геракла.

Левая, конечно, была отмазка.

Не заметить Геракла — это все равно что не заметить мачту с парусом. Но, по официальной версии, все вроде бы произошло совершенно случайно.

Понятно, что эту аферу (с избавлением от вожака) закрутил не кто иной, как Ясон — вместе с кем бы вы думали? Ну конечно же вместе с Тесеем. Того вином не пои, только дай устроить Гераклу какую-нибудь подлость.

В общем, вином в трюмах «Арго» Ясон афинянина и подкупил.

Аргонавты не посмели возражать против немедленного отплытия. Тесей, вооруженный сломанным рулевым веслом, был достаточно веским аргументом Ясона.

Вы спросите: а как же рулевое весло?

Как же это они без него уплыли?

А хрен его знает как.

Уплыли аргонавты, оставив могучего товарища в Мизии.

Не ожидал Геракл от них такого вероломного поступка, никак не ожидал. Но особенно было обидно, что удар нанесли в спину, исподтишка.

Воистину, даже в те далекие времена не знала человеческая подлость границ.

Однако ждали впереди сына Зевса величайшие подвиги. Да и сам он потом радовался, что так все дело обернулось. Ведь в Мизии он встретил своего давнего друга циклопа Полифема (да-да, того самого, только молодого! — Авт.), с которым не преминул раздавить не один десяток винных бочонков, но это уже совсем другая история. (О приключениях великого Геракла читайте в третьей книге древнегреческого цикла! — Авт.)

Приплыли, значит, аргонавты в Колхиду уже без Геракла.

Радовался Ясон, что снова в его руках оказались бразды правления. Затаил он злобу на сына Зевса и теперь сполна ему отомстил.

Хмурился Громовержец на Олимпе, но уж больно занят он был внутренними делами Летающего острова, иначе разобрался бы Тучегонитель с Ясоном по полной программе.

Но в тот раз зарвавшегося юношу пронесло…

По-прежнему правил в Колхиде престарелый царь Ээт. Знал царь, зачем приплыли в его владения аргонавты, но ему было настолько на все наплевать, что волшебник даже не удосужился их встретить. Золотое руно его интересовало так же, как Зевса интересовал урожай малосольных огурцов в Карфагене.

Аргонавты беспрепятственно высадились на берег Колхиды и отправились искать священную рощу бога войны Ареса, где, по слухам, висело на дереве золотое руно.

Давно уже не сторожили эту самую рощу царские гвардейцы, и почему золотая шкура до сих пор не была пропита местными жителями, оставалось загадкой.

Не интересовали тамошних обитателей дела давно минувших дней, оттого, наверное, и забыли они о чудесном руне.

— Нет, все-таки так поступать не годится, — вдруг заявил Ясон, останавливая свой небольшой отряд. — Некрасиво как-то получается…

— Ты это о чем? — зевнул Тесей, легонько касаясь перевязанной головы.

— Я это о том, что нам сперва следовало бы навестить местного царя Ээта, а уж потом руно искать. Как мы могли забыть об элементарной вежливости?!

— Так он же нас даже не встретил, когда мы к берегам Колхиды подплывали! — зароптали остальные путешественники.

— Вот-вот, — поддержал их Тесей. — Ко всему я думаю, что Ээту не очень понравится то, что мы приплыли к нему за золотым руном.

— И все-таки… — продолжал настаивать на своем Ясон, и аргонавтам пришлось подчиниться, так как знали они, что упрям будущий правитель Иолка, точно кентавр…

Очень сильно удивился Ээт, когда увидел ввалившихся к нему во дворец аргонавтов.

— Вы чего это ко мне приперлись? — возмутился царь, заметив, как сильно наследили путешественники, запачкав начищенный до блеска мраморный пол тронного зала.

— Ну как же, мы ведь гости! — выступив вперед, возразил Ясон.

— Гости. — Ээт недовольно заерзал на троне. —

Какого сатира вам от меня надо?

— Мы пришли приветствовать тебя.

— Хорошо. Поприветствовали. А теперь выметайтесь отсюда!

— Но царь!

— Что царь? — Ээт незаметно кивнул стражникам, и те взяли путешественников в кольцо. — Я уже восемьдесят пять лет царь.