— Лишний шум, — не соглашается мальчишка. — У нас этого не любят. Так понесем, — это уже мне, — ты если устанешь — скажи, я помогу.

— Да уж ты поможешь, — ворчу я, — ну, показывай свою короткую дорогу. Ребята, спасибо! — оборачиваюсь и вижу, как Мэл открывает портал.

И снова мы куда-то ломились через кусты и дыры в заборах. Только теперь я не мог бежать, а напротив старался ступать как можно осторожнее, чтобы не тревожить Соню. Я прижимал девочку к себе и с тревогой вглядывался в осунувшееся личико. Ранки уже затянулись, и синяки практически сошли, но болезненное выражение никуда не делось. И я внутренне рычал от бессилия, от невозможности изменить случившееся или хотя бы немедленно сравнять с землей нелюдей, сотворивших с ней такое.

С этим еще предстояло разбираться, но сначала — Соня. Наконец мы пришли к какой-то невзрачный каменной постройке. В темноте было сложно сориентироваться, что это за место. Тень толкнул дверь, и мы вошли внутрь. За дверью оказался небольшой коридор, который заканчивался еще рядом дверей. Белобрысый толкнул одну из них, и мы вошли в просторную комнату.

За столом, уронив седую косматую голову на руки, спала старуха и громко храпела. Глаза, уже привыкшие к темноте, без труда различали убогое подобие очага, навесной шкафчик, забитый расползающимися во все стороны пучками трав, котелок, стоящий прямо на полу. В дальнем углу с потолка свисала тряпка, призванная, видимо, служить своеобразной ширмой.

Спросив взглядом белобрысого и получив утвердительный кивок, я понес туда Соню. С облегчением увидел за ширмой вполне приличную кровать, застеленную чем-то мягким. Присев на краешек, попытался положить девочку, но ее рука все еще судорожно цеплялась за мою рубашку.

Я бережно, по одному, отцепил ее пальчики и лег на кровать, примостив Соню рядом. Затем осторожно, стараясь не потревожить, вытащил свои руки. Девочка продолжала спокойно спать. Я сел, пытаясь сообразить, что делать дальше.

Тень мялся в сторонке. Мне нужно было возвращаться, пока моего отсутствия не заметили и не устроили переполох. Да и старуха, проснувшись, вряд ли одобрит появление в доме чужака. И чем это грозит в первую очередь Соне — неизвестно.

Я вновь вопросительно посмотрел на белобрысого и тот с готовностью закивал, — Я присмотрю, не волнуйся. Хадижа меня знает. Она не будет против. А вот если тебя увидит — разозлится, и Соне тогда не поздоровится.

Я повернулся к девочке, погладил по голове, провел по контуру лица костяшками пальцев и неохотно поднялся. Уходя, понимал, что оставлять все по-прежнему — нельзя. Я и так слишком затянул с решением.

Ден

Утром на первой лекции я сидел как на иголках. Пытался даже что-то записывать, но вряд ли понимал хоть слово. Все мои мысли были о Соне. Пришла ли уже в себя? Больно ли ей? Как отнеслась к ней Хадижа? Конечно, белобрысый обещал присмотреть, но что он может… А я что могу? А вдруг Соню отправили в школу, или она решила найти меня и теперь бродит где-то возле академии?

Подумав об этом, я чуть не вскочил с места, но все же остановил себя, решив дождаться конца лекции. Надо найти куратора группы и отпроситься с занятий. Сказать, что мое присутствие срочно требуется дома. В общем, придумать что-нибудь.

В середине занятия дверь неожиданно отворилась, и вошла миссис Сандерс, секретарь ректора. Она о чем-то пошепталась с преподавателем, и тот тяжелым взглядом уставился на меня.

— Мистер Глостер, на выход с вещами.

Я, не торопясь, сложил вещи в сумку и проследовал за мисс Сандерс. По пути увидел, как переглянулись Мэл с Мирандой. Они, казалось, готовы были выскочить за мной следом. Я едва заметно покачал головой, и ребята остались на местах.

В коридоре мисс Сандерс сообщила, что меня ожидает ректор. Я предполагал, что это может быть связано со вчерашним происшествием, но взгляд мисс Сандерс был скорее сочувствующим. Когда мы вошли в приемную, она приоткрыла дверь в кабинет ректора и негромко сказала, — Пришел Дэниел Глостер.

— Пусть войдет.

Я вошел в длинный кабинет и, поздоровавшись, сел на один из стульев для посетителей. Мне еще не доводилось бывать здесь, и я с любопытством огляделся. Мистер Стронг явно был приверженцем классического стиля в оформлении помещений. Тяжеловесные деревянные шкафы, большой стол, мягкая мебель с обивкой из кожи — все это отдавало роскошью, богатством, стремлением к комфорту и консерватизмом. Кабинет идеально отражал волевую, целеустремленную натуру этого человека, его упорное стремление добиваться желанной цели самыми разными способами. Дорогие и изысканные предметы интерьера указывали как на стабильное финансовое положение академии в целом, так и на безупречный вкус лично мистера Стронга. Тяжелые шторы терракотового оттенка ненавязчиво регулировали освещенность, создавая в кабинете деловую и вместе с тем комфортную атмосферу, призванную усилить рабочий настрой у посетителей, и не отвлекать хозяина помещения от его важных занятий.

Я перевел взгляд на ректора, пытаясь по выражению его лица догадаться, о чем пойдет речь. Мистер Стронг глубоко вздохнул, собираясь с мыслями и явно готовясь к неприятному разговору. Затем внимательно посмотрел на меня и осторожно произнес, — Дэниел, с прискорбием вынужден сообщить вам, что с леди Глостер произошел несчастный случай. Она поскользнулась на лестнице и упала. Травмы оказались несовместимыми с жизнью.

— Подождите… — я никак не мог осознать услышанное, — мама… она умерла?

— Да. Примите, мои глубочайшие соболезнования.

До меня начало доходить… «Несчастные случаи? Как бы не так! Это отец! Это он ее убил!». Я вскочил, сжимая кулаки.

— Вы в порядке, мистер Глостер? Может стакан воды? — ректора явно раздражала вся эта ситуация, и он хотел бы побыстрее с ней разделаться. И то верно. Ему еще адептов в обмороке не хватало!

Я постарался взять себя в руки и сел на место, обманчиво-спокойно глядя на ректора.

— Не нужно, спасибо.

— В таком случае, можете ехать домой, — с облегчением заключил мистер Стронг, — Вы освобождены от учебы на три дня. Спускайтесь, за Вами уже пришла машина.

Во дворе меня действительно ждал автомобиль с отцовским шофером за рулем. Я сел на заднее сиденье.

— Мои соболезнования.

— Спасибо, Сэм. Как это произошло?

— Несчастный случай.

— Ясно.

Если Сэм что-то и знает, то мне ни за что не скажет. Он предан отцу и будет защищать его интересы до конца. Настаивать — бесполезно. Но еще не все потеряно, будет же следствие. А если я хочу чего-то добиться, мне понадобится холодная голова. Хотя мне и так казалось, что я словно заледенел изнутри.

Дома меня встретили черные одежды, скорбные лица и заплаканные глаза прислуги. Они скорбели о своей хозяйке. Но достаточно ли скорбели, чтобы сказать правду? Я в этом сильно сомневался. Со второго этажа ко мне спустилась мамина горничная. Мия обняла меня, уткнувшись в мою рубашку. Послышались глухие рыдания.