class="p1">А дело было ещё в том, что у Стаса, как и всех остальных людей, живущих в конце 22 века, к стене был прикреплён огромный голографический экран, размером три на два метра, использующий объемные формы изображения, и выполняющий одновременно функции телевизора и монитора компьютера. Но, несмотря на это, Стас собрал себе небольшой оптический компьютер с экраном в четырнадцать дюймов по диагонали, используя стол в качестве интерактивного фотонного дисплея, словно мы живём не в конце 22, а где-то в середине 21 века. И совершенно не смущаясь его малыми размерами и насмешками некоторых друзей, Стас предпочитал его огромной махине, висевшей на его стене. Аргументировал он свои пристрастия тем, что большой экран, как спутниковая антенна, притягивает к себе слишком много любопытных взглядов. Но ведь есть такие дела, которые не стоит афишировать, которые нужно делать в тишине и наедине, подальше от посторонних. Правда, он иногда пользовался и современной аппаратурой. Например, если надо было продемонстрировать что-нибудь интересное друзьям, которые принципиально отказывались общаться с техникой из прошлого века. Он даже отказался от такого научного достижения, как считывание мыслей искусственным интеллектом компьютера, полагая подобные новшества откровенно опасными. И я бы даже не удивилась, увидев у него на столе компьютерную мышь конца 20 века.

– Хочу показать тебе одну вещь, – словно разговаривая сам с собой, произнёс Стас, по-прежнему не отрываясь от экрана компьютера.

– Я слушаю.

– Смотри, на что я наткнулся, когда искал запасной терминал для моей новой нейроактивной модели, – сказал Стас, и я поднялась со своего места и подошла к нему.

Он набрал какое-то латинское слово в качестве пароля и открыл файл. Пропустив несколько страниц, Стас сдвинул изображение вниз, остановился на каких-то расчетах.

– Читай, – велел он мне.

– Что это? Что это за показатели? – в недоумении повернулась я к Стасу, взглянув на его спокойное лицо.

Казалось, не один мускул не дрогнул на нём, так с какой стати и мне было беспокоиться? Хотя, просто так Стас бы не стал настаивать на встрече.

Сдвинув изображение вверх, он вернулся к началу файла, чтобы дать мне возможность прочесть название.

Надпись наверху виртуальной страницы гласила: «Приблизительные расчеты влияния на окружающую среду захоронений ядерных отходов в Синеярске 21 июля 2191 года».

Дурное предчувствие тотчас охватило меня.

– Стас, что это?

– Это секретный файл спецслужб администрации города Синеярска.

Я даже не удивилась, узнав, что Стас имеет доступ к подобным документам.

– Но ведь все ядерные отходы были уничтожены как минимум пятьдесят лет назад. Мы же ещё в школе проходили! Пекинский протокол 2139 года. Правительства всех держав, имеющих ядерное оружие, в соответствии со специальной программой разоружения создали серию космических ракет «Мир-2200», начинили их ядерными боеголовками и отправили в космос, сделав из них искусственные спутники планеты Уран до тех пор, пока они со временем не распадутся на атомы. Этим же протоколом был подписан отказ всех держав от дальнейшего производства ядерного оружия.

– Дашка, я всегда удивлялся твоей наивности. Наверное, ты – единственная девушка, которая живёт в конце 22 века и верит каждому слову, которое слышит. Не удивлюсь, если узнаю, что ты сама в жизни никого никогда не обманывала.

– Да. Так оно и есть, – чистосердечно призналась я.

– К сожалению, большинство людей не отличаются этим качеством. А политики такие же люди, только, возможно, ещё больше склонные к лицемерию и обману. Я готов поставить на карту всё, что у меня есть, если мои предположения окажутся неверными. Я на сто процентов уверен, что каждое государство, из подписавших Пекинский протокол, по меньшей мере, утаило, а по большей мере, наглым образом обмануло мировое сообщество, сохранив ядерный потенциал в своей стране. Ведь это же мощнейший рычаг военно-политического влияния! Неужели какая-нибудь из мировых ядерных держав от этого откажется? Конечно, его объёмы нельзя сравнивать с теми, что были в конце 20 или в первой половине 21 века. Но ведь даже заряд малой мощности способен уничтожить миллионы человеческих жизней!

– Стас, ты меня пугаешь, – боясь поверить услышанному, произнесла я.

– Дашка, то, что я сейчас сказал, это просто детский лепет по сравнению с тем, что выдала моя программа, после того как я ввёл в неё показатели из одного секретного файла, который мне удалось разыскать.

– Может быть, мне лучше этого не знать?

– Если бы я так считал, то не стал бы сейчас тебе этого говорить.

Стас запустил на компьютере одну из своих гениальных программ и ввёл в неё уже известные мне данные.

Включив огромный экран, Стас вывел изображение из своего портативного компьютера на него. Словно в Центре управления полётами, на стене появилось изображение карты Земли и цифровые характеристики температуры, давления, концентрации вредных примесей в воздухе и уровня радиации.

В горле у меня запершило, в глазах зарябило и нестерпимо захотелось, чтобы изображение на экране было результатом компьютерной ошибки, а никак не правильным результатом работы сложной программы. Ведь, если верить цифрам, появившимся на экране, получается, что условия для жизни на территории города Синеярска и ближайших окрестностей в районе трех-четырёх тысяч километров будут невозможными. Не то, что человеку, но и одноклеточной амёбе вряд ли удаться выжить при таких условиях.

– Это неправда, – произнесла я вслух.

– К сожалению, мои расчеты всегда оказываются верными, – невозмутимо ответил Стас.

– Так значит, это конец?

– Рано или поздно такое должно было случиться, – не проявляя никаких эмоций, проговорил Стас. – Последнюю тысячу лет люди так целенаправленно истребляли свой род, что однажды должен был наступить конец.

– Но почему сейчас? Почему именно на нас, на нашем поколении должен прекратиться род человеческий? Если не во всём мире, то уж в нашей стране точно. Во всяком случае, на большей её части.

– Даш, мне тоже страшно. И тоже не хочется умирать. Какая ни есть, у меня своя жизнь, свои планы, и переход в мир иной в обозримом будущем никак в них не входит, – повернув наконец голову в мою сторону, ответил Стас.

– Но ведь можно же что-то сделать? – умоляюще обратилась я к нему.

– Даша, я не Господь Бог и не могу одним своим словом всё исправить.

– Стас, но мы не должны сидеть сложа руки! Не имеем права! – внезапное воодушевление охватило меня. – Нужно сообщить об этом людям! Нужно сказать тому, кто вправе решать подобные вопросы! Кто реально может изменить эту ситуацию. Тому, кто найдёт управу на местные власти, из корыстных целей решивших погубить половину нашей страны!

– Согласен с тобой. Это преступление так сидеть и молчать, – поддержал меня Стас. – Предлагаю написать открытое письмо Президенту и