нашу пещеру у Берхожан-су, пусть усилят научный состав лаборатории. А мировой общественности объявим, что экспедиция погибла под камнепадом или утонула в горной реке. Виноватых нет.

— Гениально! — воскликнул Кознаков.

— Селевой поток, — вставил Никровляев.

— Что?

— Ну это, когда ледник тает, бывает сход лавины. Сносит все следы, искать трупы потом бесполезно.

— Точно, сила стихии, как раз это планируется на весенний период. Думаю, к апрелю-маю соберем конференцию. У Академии тоже есть санаторий в Минводах, мне кажется оттуда до Берхожана ближе, часть людей уже сейчас можно туда отправить. Я лично готов руководить на месте, если позволите.

— Будьте пока в Москве, — сказал Бекия, — принимайте зарубежных гостей, а в пещеру посадим только самых достойных.

— Да, конечно, вот список кандидатур, которых я бы хотел видеть на этой конференции.

— Это интересно, ознакомьте нас, — сказал Бекия.

— С удовольствием. Для научного прорыва в деле оживления товарища Венина и победы над смертью предполагается создание шести бригад по специфике методов: пересадка тел или душ, внутренние изменения телесные или духовные, внешняя магия. Первая группа будет условно называться "Реаниматоры" супервизором назначим профессора Сергея Ивановича Животулина. Ученик Павлова, трансплантолог, изгнанный из Академии наук за взгляды. Вторая бригада — "Диетологи": биолог-генетик Григорий Иванович Менделевич, физиолог Петров Павел Иванович и доктор Илья Александрович Мечемолец из Института гематологии и переливания крови. Далее по списку бригада "Знахарей": руководитель товарищ Бадмагуров — специалист по восточной медицине и учения даосизма и тибетского буддизма. Ему в помощь шаман Кан. Сэр Уильям Уокер Аткинсон приглашается в команду "Спиритов" вместе с нашей несравненной Еленой Павловной Ганской — она тоже теософ, оккультист, пантеист и так далее. Правда, она сейчас где-то в Америке. Иммигрировала вместе с белогвардейцем.

— Ничего, найдем и доставим, — уверенно высказался Никровляев.

— Это ещё не все. Понадобятся "алхимики" и "мистики": товарищи исихасты, каббалисты и суфии. В эти команды хорошо бы привлечь таких людей как Фридрих Берг — немец, гомеопат, алхимик, спец по средневековью, Атлантида, общество Туле и все такое. Работал в Отделении исследований оккультных наук Третьего хейха.

Кознаков вопрошающе взглянул на товарища Бекию, тот одобрительно кивнул.

— На примете также раввин Асаф и магометанин Абдурахман, — серьезно произнес Кознаков и задумался, — а вот кто у нас из христиан?

— Рекомендую Софью Эдуардовну, — подсказал Бекия, — Она, кажется, писала статьи в западные журналы о «духовном врачевании» христианскими методами. Как там? Больных исцеляйте, мертвых воскрешайте, прокаженных очищайте, демонов изгоняйте. Гастролирует по Европе, но мы это исправим.

— Да-да, это американская школа проповедников и распространителей Библии, а ей в помощь хорошо бы кого-нибудь из наших исконных старцев, хотя вряд ли кто захочет сотрудничать. Или, может, привлечь какого-нибудь римского экзорциста из католиков? Моя идея заключается в том, чтобы привлечь самых сильных специалистов в этих областях и устроить медико-мистическое соревнование.

— Грандиозно! — воскликнул Никровляев в порыве энтузиазма, — Победителей — наградить, а проигравших — расстрелять. Да?

На него посмотрели как на идиота.

— Зачем расстрелять? — сказал Кознаков, — Неудачников мы просто отдадим для опытов победителям. Препараты испытывать или на органы.

— Разумеется, это совершенно секретная операция, — предупредил Бекия, — кто проболтается об этом разговоре — сам отправится в лабораторию на опыты.

Никровляев болтать не собирался. Профессор Кознаков перечислил еще с десяток имен.

— Из младшего персонала им наверняка понадобятся помощники. Лаборанты, медсестры…

— Я бы еще пополнил список профессором Годовойцем, — предложил свою кандидатуру Никровляев, — У него и дочь есть — медсестра. Она верущая и мистикой увлекается.

Никровляев вспомнил Анастасию, как она ускользнула от него. Эта девушка задела его мужское самолюбие. Никровляев считал, что хорошо знает женщин, дескать, все они одинаковы, но некоторые с особым гонором. Не то чтобы сам Никровляев считал себя неотразимым, но многие женщины, с которыми он имел дело, охотно соглашались проводить с ним время, дарить ласки и принимать подарки. Он вроде недурен собой, ходит в форме, имеет некоторую власть, часто при деньгах. Знает, как развлечь даму и самому не скучать. Что ещё надо этим дурам? А вот Анастасия к этим дурам не относится. Умна слишком, монашку строит и прикрывается могущественным папашей. С такими не комфортно, напоминают всем своим видом, что ты подлец, греховодник и вообще человек низкого сорта. Не элитного круга человек. Видят насквозь твою низенькую душонку, и презирают с высоты своей святости и общественного положения. Кому это понравится? Слушая Кознакова, у Никровляева возник план насчет Анастасии, и он загорелся идеей поставить её в такое положение, при котором она не сможет ему противиться.

— Дочь профессора Годовойца лучше не трогать, — испуганно предупредил Кознаков. — Он консультирует Самого!

Кознаков кивнул в сторону портрета Скалина.

— А почему нет? — возразил Бекия, — Годовоец пусть тоже съездит на южный курорт, и его дочь там пригодится, — Бекия понимающе подмигнул Никровляеву, — А товарищу Скалину мы найдем консультантов получше. Да, товарищ Кознаков?

— Разумеется, я готов, — скромно потупил глаза Кознаков, — У меня тут есть еще несколько кандидатур из суфиев, раввинов и христианских целителей.

— Мы потом обсудим полный список, а пока меня интересует доктор Дионов.

— По данным моих осведомителей, — сказал Никровляев, — я знаю, что доктор Дионов читает лекции в рассадниках творческой интеллигенции, домах творчества разных там писателей. Там мы его и схватим!

— А о чем лекции? О вирусах?

— На этот раз, об истории будущего.

— Пророчествует?

— Скорее предлагает какие-то альтернативные сценарии…

Из лекции по истории

Никровляев достал из папки конспект лекции, составленный осведомителем НХВД в Клубе мастеров искусств.

— Послушайте, какие опасные идеи он выдвигает.

Никровляев зачитал конспект.

"Казалось, пандемия должна была объединить человечество перед страшной мордой всеобщей угрозы, но вышло наоборот — страны закрылись, туризм остановился, каждый сам за себя внутри своих границ. Усилился контроль и давление на свободу выбора.

Был шанс устроить мир к лучшему, но победил шкурный интерес по распределению вакцин. Пандемия закончилась, но всеобщего ликования и единения не дождались.

Казалось, очередная война должна была показать миру бессмысленность вражды, даже не просто разных наций, а братских народов. Угроза ядерной гибели должна была подтолкнуть к переговорам и разоружению, как это уже было. Но вышло наоборот — больше оружия, больше разрушений и смертей, сильнее противостояние, никакого примирения.

Был шанс договориться и устроить мир к лучшему, но победил шкурный интерес производителей оружия.

Хищники убивают, пока не насытятся. Капиталисты никогда не насытятся. Разве только не почувствуют угрозу самим себе.

Самое разумное для выживания человечества — создать условия отсутствия спроса на оружие, то есть жить мирно, договариваться, уважать интересы каждого.

Герои — это рабочие, которые отказались грузить оружие. Если бы