— Ой. — Ласси взглянула на только что уничтоженное платье. — Спасибо, мадам Грей.

Пока девушка переодевалась в старые штаны и белую парку, горгулья сложила ее вещи по-своему и упихала их в ранец.

Не прошло и часа, как они с исбьорном уже летели через снежную равнину, а Ролло несся по пятам. Солнце сверкало на снегу так ярко, что ласси надвинула капюшон парки на глаза и зарылась лицом в медвежий мех. Пока они мчались через бескрайние белые поля и углублялись в лес, она дремала. Зато потом, меньше напуганная и выбитая из колеи скачкой, нежели в прошлый раз, с интересом разглядывала местность, которую они пересекали. Исбьорн бежал через холмы и замерзшие фьорды. Ночь застала их на склоне горы. А когда ласси проснулась, горы остались далеко позади. Ласси не помнила этого по первому путешествию и села на медвежьей спине как можно прямее, чтобы смотреть по сторонам.

— Где мы? — Ей приходилось кричать, а то бы ее не услышали.

— В Норвегии, — отозвался исбьорн.

— В прошлый раз мы здесь не проезжали! — крикнула она.

— Мы направляемся на юго-запад, в Христианию, — был ответ.

Тут медведь опустил голову и побежал еще быстрее по подножиям холмов, лавируя между деревьями и валунами. Ролло мчался рядом, даже не запыхавшись. Ласси то и дело пригибалась, чтобы ее не сшибло веткой.

Таким образом они двигались до следующего дня, остановившись только раз, чтобы подкрепиться едой, припасенной для них саламандрами. К ночи второго дня путники добрались до окраин великого города Христиании, где исбьорну пришлось оставить ласси и Ролло.

— Полагаю, Христиания не место для белого медведя, — с деланым весельем сказала ласси.

Она тревожилась об отце, но ей так же больно было покидать исбьорна.

— Нет, — сказал он. Чем дальше от ледяного дворца, тем медленнее и скупее делалась его речь. — Помни обещания.

— Помню: я пробуду с семьей всего пять дней, а затем встречусь с тобой здесь, чтобы вернуться во дворец.

Визит получался ужасно коротким, но исбьорн настаивал, чтобы она не задерживалась ни на день.

— И?

— И не стану никому рассказывать ни о каких наших тайнах, — добавила она. Затем протянула руку и положила ладонь медведю на лоб. — Береги себя, — с трудом произнесла она. — Не показывайся никому на глаза.

— Не буду.

Она сморгнула неожиданную влагу с глаз и отвернулась.

— Идем, Ролло.

Они торопливо покинули приютившую их небольшую рощицу и вышли на дорогу в город.

— Мы вернемся через пять дней, — крикнула ласси, обернувшись.

Медведь в ответ зарычал, и ласси разглядела вспышку сияющей белизны, когда тот повернулся и прыжками двинулся вглубь леса.

«Всего пять дней, а затем вернемся домой… в смысле, в ледяной дворец», — сказала она себе.

— Ты знаешь, как добраться до дома Аскеладдена? — Когти Ролло цокали по твердой мощеной дороге.

— Нет, но, когда мы попадем в город, нам останется только спросить, — ответила ласси, поудобнее пристраивая на плечах здоровенный ранец. — Наверняка кто-нибудь да знает, где живет королевский охотник.

Ролло скептически фыркнул. Влияние исбьорна таяло, и он дышал все тяжелее, а голова свешивалась ниже.

— Еще топать и топать.

— Прекрати нытьё, — одернула его хозяйка. — Всего лишь через час мы будем сидеть перед теплым очагом с папой и Хансом Петером, как в старые добрые времена.

— Хотелось бы верить, — пробурчал волк.

Ласси не стала с ним спорить. Она тоже чувствовала себя странно. Как в старые добрые времена уже никогда не будет. Отец ранен, возможно, умирает. Она узнала кое-какие тайны Ханса Петера, и участь семьи резко переменилась.

И все из-за медведя.

Когда они отыскали дом Аскеладдена, уже почти рассвело. Улицы Христиании собьют с толку любого, кто в жизни не видел деревни с населением больше пятидесяти человек. К тому же стояла глухая ночь, и не у кого было спросить дорогу.

Наконец они добрались до ворот самого дворца. Человеческий дворец, приземистый и сложенный из теплого желтого камня, выглядел дружелюбно даже в тусклом свете висящих снаружи факелов. Привратник отечески расспросил девушку, какое у нее дело, и она посетовала, что никак не найдет дом Аскеладдена Ярлсона.

— А, королевского охотника? Ты одна из его многочисленных сестер? — Человек по-доброму рассмеялся. — Чуть дальше по этой улице, вон тот большой серый каменный дом.

У ласси слегка закружилась голова. Аскель живет в большом сером каменном доме? «Чуть дальше по улице» от королевского дворца? Она глянула на Ролло, но тот и сам опешил.

— Спасибо, — поблагодарила она привратника, придя в себя.

Затем пошла к дому, уверенная, что тут какая-то ошибка. Дом был роскошный, с черепичной крышей, с богатыми занавесями на окнах. Перед крыльцом стояла изящная карета, запряженная парой гнедых, и державший поводья слуга с любопытством уставился на незнакомку.

Изобразив уверенность, ласси подняла руку и громко постучала в дверь. Не успела она разжать кулак, как дверь распахнулась.

В потоке яркого света стоял юноша. На нем была ночная рубашка, наполовину заправленная в зеленые штаны.

— Вы сиделка?

Она вытаращилась на него:

— Эйнар?

— Пика? — Второй по старшинству из братьев кинулся ее обнимать. — Не могу поверить, что ты здесь! Я думал, тот исбьорн тебя съел!

Он крепко стиснул сестру, а затем нагнулся потрепать Ролло по бокам. Волк с достоинством вытерпел приветствие.

— Нет-нет, — просипела ласси задушенно. — Со мной все хорошо! Как папа?

Эйнар отстранился, лицо его посуровело. Теперь он меньше был похож на молодого мужчину и больше — на юношу, каким она его видела в последний раз.

— Плохо. Доктор еще у него. Аскель послал за личным врачом короля. — В голосе юноши зазвучало благоговение. — А теперь вызвал и частную сиделку. За нее-то я тебя и принял.

— Я слышала. — Она заставила себя рассмеяться. — Можно… Можно мне его увидеть?

— Конечно! Тордис здесь. И Ханс Петер. Остальным мы тоже отправили весточку, да не знаю, когда она до них дойдет.

Эйнар провел ее через прихожую с высоким потолком к широкой, изящно изогнутой лестнице полированного дерева. Тут он остановился.

— Ой! Мне же положено ждать у дверей сиделку.

— Все в порядке. Сюда-то я добралась.

— Как поднимешься по лестнице, первая комната направо.

Эйнар еще раз быстро сжал ее плечи и вернулся на свой пост.

Ласси двинулась вверх по лестнице, чувствуя, как сильно бьется сердце. Рядом неслышно ступал Ролло. Их шаги приглушал роскошный ковер с узором из роз, а верхнюю площадку лестницы украшал столик с вазой в восточном стиле. Ласси не знала, что ее тревожит больше: то, что Аскеладден живет в такой роскоши, или то, что за дверью рядом со столиком находится раненый отец.