– Ну что там еще?! – буркнул Хабад, недовольный, что его прервали.

У Фариды был взволнованный голос. Все словно сговорились помешать ему в Святом Деле.

– Твой младший сын заболел, господин.

– Что с ним? Когда это началось? Почему вы молчали?!

– Он бредит. С самого утра. Мы боялись отвлекать тебя, господин.

– А что врач?!

– Он не обнаружил симптомов болезни. Температура нормальная. Болей вроде бы нет.

– А на что жалуется сам Анвар?

– Он ничего не говорит… – Голос ее прервался. – Вернее, по-настоящему не говорит – только бормочет какие-то непонятные слова.

– Я не могу приехать. Отвезите мальчика в клинику профессора Юханссона. – (Если тот еще не удрал, – подумал генерал). – Новости сообщайте моему адъютанту… – замолчал, потом все-таки добавил: – Берегите моего сына.

Лахыс внимательно смотрел на него. Хабад затеребил левый ус, он терпеть не мог, когда свидетелями его личной жизни становятся посторонние.

– У вас неприятности, генерал? – В черных стеклах очков померещилась усмешка, хотя на самом деле в них всего лишь отразилось сияние хрустальной люстры.

– Повторяю вопрос: вы уверены в успехе операции?

– Я кровно заинтересован. Десять процентов суммы – надеюсь, вы не забыли о своем обещании?..

– Я еще никогда не нарушал своего слова. – В другое время самому стало бы смешно, но в эту минуту Хабад свято верил в то, что говорил. – Кстати, можно сделать так, чтобы он умер… ну, не слишком быстро? – добавил генерал. Лахыс его прекрасно понял.

– Конечно, генерал… Моим людям все же нужны гарантии.

Хабад молча встал из-за стола и подошел к окну, выходящему во внутренний дворик дворца. Финиковая пальма давала слабую тень, ее ветви обвисли, засыхающие листья поблекли – дерево явно готовилось умереть. Желтые пятна на стволе, труха, сыплющаяся из него, – все это напоминало о смерти.

Лахыс проследил взгляд Лидера Революции, кашлянул и сказал примирительным тоном:

– Думаю, я сумею убедить моих людей, что все возможные гарантии даны.

– Рад был с вами встретиться, – как будто ничего не случилось, произнес хозяин кабинета. – А сейчас не стану вас задерживать…

Лахыс встал, чуть поклонился и бесшумно исчез за дверью. Хабад уже звонил командующему охранных войск. Потом он связался с начальником Генерального штаба, затем – с начальником столичного гарнизона. Говорил им почти одно и то же:

– Всему личному составу, кроме несущих караульную и патрульную службу, ровно в двадцать два ноль ноль находиться у телевизионных приемников и слушать мое обращение к народу.

Далее он позвонил начальнику столичного отдела службы безопасности.

– Слушаю, соратник.

– Сегодня в половине десятого вечера обеспечьте отключение электричества во всех зданиях посольств и международных представительств. Ровно на час. И поговорите с консульским отделом Секретариата по иностранным делам. Не позже полуночи все послы должны получить наши официальные извинения.

– Слушаюсь, соратник.

И только тогда позвонил домой. К видеофону подошла одна из младших жен.

– Ничего нового, господин.

– Я не поэтому поводу… Передай Фариде, чтоб никто в доме не смотрел сегодня телевизор начиная с десяти вечера.

38

Сообщение агентства Франс-Пресс: «В связи с крайне участившимися случаями появления снежных людей в обитаемых районах земного шара, из Женевы на непальскую станцию по изучению аномальных явлений (СИАЯ-6) вылетела совместная комиссия из представителей ЮНЕСКО и ЮНЕП во главе с заместителем генерального директора ЮНЕСКО Иргашем Бакыром. Этот высокопоставленный чиновник ООН заявил в интервью корреспонденту газеты „Монд“, что на месте хочет разобраться во всем – „своими глазами увидеть этих седых чертей и раз и навсегда покончить со всеми сплетнями, домыслами и кривотолками“.

39

ФОН РЕГ(З)

Суета сует… По крайней мере, суета, царившая сейчас на станции, приводила Петера фон Рега в содрогание. Разве что зеленой краской траву на газонах не красили, а так сотворили все глупости, кои только возможно. Аврал по первому классу – генеральная уборка с развешиванием китайских фонариков, красочных стенных газет и победоносных диаграмм с ползущими вверх стрелами научных достижений. И все это ради кучки замшелых чинуш из Нью-Йорка и Женевы.

Петер демонстративно отказался заниматься показухой, но все же навел идеальный (а значит, мертвенный) порядок в своей лаборатории. Впрочем, это естественно, ведь исследования заморожены и от приборов исходит лишь могильный хлад. Кроме того, он вымыл близлежащий коридор и половину столовой. Потому никто не мог обвинить его в саботаже.

Слонопотам Лукас заставил коллектив стоять на ушах и день, и ночь, и весь следующий день до позднего вечера, пока чины с призывным гудением не подкатили к воротам станции на своих новеньких «леопардах».

Личный состав СИАЯ-6 выстроился по ранжиру в главном коридоре, словно это был смотр бойскаутов или вечерняя поверка в гарнизоне. Фон Рег стоял в ряду последним (сам выбрал это место, грубо нарушив субординацию). Рядом оказалась уборщица-шерпка. Она гордо опиралась на свою швабру и с нетерпением ожидала появления «больших боссов».

Но комиссия вовсе не пожелала обходить строй, пожимая руки, и тут же продефилировала в кабинет доктора Лукаса. Кстати, для размещения высоких гостей были освобождены лучшие жилые комнаты. Вместе с Зиновьевым и еще несколькими учеными-старожилами СИАЯ-6 фон Рег на неделю лишился своего уютного гнездышка. Переселенцев поместили в подвал, где доселе хранилось всякое старье и запасное оборудование, о чем они, конечно же, должны были помалкивать в тряпочку.

…У Петера было паршивое настроение после разговора с Зиновьевым. Фон Рег не без колебаний решился рассказать тому о странном поведении животных. Он очень боялся стать посмешищем в глазах коллег, Как и предполагал Петер, этот тип не поверил ни единому его слову или, вернее, сделал вид, что не поверил.

– Не сомневаюсь, гостеприимство и особенно винные погреба доктора Проста не только шакалов, но и гиен могут превратить в лучших друзей человека. Ну, а что касается медведей, то, как известно, они умеют пользоваться некоторыми простейшими орудиями: например, выковыривать палочкой мед из улья. Уважаемый герр Петер, а вы случайно не проглядели на этой милой поляночке пчел?..

Кстати, труп йети, обнаруженный фон Регом, так и не был препарирован – он безвозвратно пропал для исследований. Когда станционный лендровер приехал на место аварии, никто и близко не смог подойти к мертвому гоминиду – снова действовал «эффект отталкивания». В результате Петер опять очутился в дураках – его рассказу, что ночью все было иначе, никто не поверил.

Приехавшие полицейские также не смогли подобраться к перевернутому джипу и мертвецам. После долгих и нервных переговоров начальника местной полиции со Слонопотамом было решено сжечь труп снежного человека из огнемета. Другого выхода придумать не смогли, ведь роботов не было ни у СИАЯ-6, ни у непальских копов. Но даже после сожжения это место продолжало давить на психику и люди не могли находиться там долго.