я одеваюсь. А куда мне наряжаться. Это она с мужем по театрам, по приемам, то банкет на работе, то кто-то из бывших пациентов приглашает, знакомые везде, в администрации ее знают. Я одеваюсь как мне удобно. Мне ходить некуда и на моей фигуре все равно, что ни надень…

— Илонка, ты где? Что молчишь?

Сестрица изображает хорошее настроение и явно собирается опять меня учить, что мне нужно встать, привести себя в порядок, записаться в тренажерный зал, встряхнуться…

— Я собрала вещи, которые мне малы. Они мне уже не подходят, а выбросить жалко, нормальные еще,

…А ведь я действительно поправилась к весне. Сейчас и она завопит — лишний вес вреден. Она ведь врач, ей не до красоты, она за здоровьем следит.

— Я тоже периодически что-то собираю, перестирываю и отдаю. Я отношу в церковь, знаешь, недалеко от нашего старого дома. Я как-то зашла, спросила, можно ли приносить. Там сказали, что можно. Они собирают и раздают в районы, там люди бедно живут, все пригодиться.

У нее вещи красивые, могла бы и мне предложить, а не отдавать чужим.

Словно услышав ее мысли, Селена сказала в трубку:

— Я сначала хотела тебе предложить. Помнишь, серый брючный костюм, который я в Риге покупала, пара платьев из Франции, когда я на медицинский форум ездила. Как-то я уже перестала их носить, лежали без дела. Но потом решила, что ты обидишься. Получится, как в детстве — младшая донашивает за старшей. Ты лучше на свой вкус выберешь себе что-то новое, это будет правильно.

А ведь она права, — подумала Илона, — если бы она мне предложила, я, точно бы обиделась. Неудачница сестра, которая не может себе позволить даже новые тряпки купить — такой она меня видит…

— Все, мне пора. — Илона отключила телефон, стараясь успокоиться. Чем сестра умудряется всегда меня так разозлить?

Она плюхнулась в кресло, закрыла глаза, вспоминая слова сестры «…бездельничаешь…. Давно пора сменить гардероб… младшая донашивает за старшей…» вроде бы ничего обидного не сказала, все как есть — правда. Так в чем дело?

Она поднялась, походила по комнате, подошла к зеркалу и сказала своему отражению: «Все дело в моей реакции. Я знаю, что это все правда, но стараюсь не видеть себя, не хочу смотреть на эту некрасивую правду, — она ткнула пальцем в свое отражение. И злюсь, потому что все равно продолжаю жать, как жила и мне это не нравится, но я ничего не меняю… не меняла… А почему? Потому что надо приложить усилие, но гораздо удобнее валяться на диване и отворачиваться от своего отражения в зеркале. Да, это они виноваты — те, кто меня баловал, позволял нежиться в постельке, оберегал от трудностей, насколько это было возможно. Надо было гонять, как положено. Вон, из Ленки-Селенки человека сделали. Она ведь со мной нянчилась, помогала учиться, встречала из школы, привыкла отвечать за меня. А я за себя и то не научилась отвечать…»

Стоя перед зеркалом, Илона смотрела куда-то сквозь отражение. В голове неслись обрывки воспоминаний, домашние праздники, школьные обиды, тихий плач сестры в соседней комнате, когда ей влетело от родителей за то, что не встретила вовремя Илону из школы. Третий класс, вторая смена, Илона не увидела сестру и сама пошла домой. Была осень и рано темнело. К ней подошла мужчина и женщина и спросили дорогу в парк. Может, это были парень и девушка — Илона не помнила подробностей. Парк был не далеко, но нужно было переходить оживленную дорогу. Илона показала, в какую сторону идти. Но пара то ли не поняла, а может не захотела понять и попросила проводить. Конечно, девочка не решилась отказать. Тем более, что просили очень вежливо и ласково. Почти у самой дороги Илона увидела, что ей навстречу идет отец. Он только приехал, вышел из трамвая и шел по переходу им навстречу. Илона очень обрадовалась и принялась рассказывать, что они идут в парк, ее попросили проводить, она взрослая, знает дорогу и все им покажет. Илона повернулась, чтобы показать отцу, кого же именно она провожала, но оказалось, что их нет… Уже на другой стороне дороги, у входа в тот самый парк мелькнули тени, раздались, а может послышались голоса… Кто это был? Может, папа все придумал. Но, придя домой и застав Селену за просмотром сериала, из-за которого она забыла про все на свете, отец ругал ее так, как больше никогда в жизни не слышала Илона. Теперь, став взрослой, она понимала, что могло случиться. Но ведь ничего не произошло. А сестра плакала весь вечер… Старшая сестра отвечала за жизнь младшей. Иногда небольшого опоздания хватает, чтобы случилась беда.

Сейчас сестра отвечает за жизни десятков и сотен людей и все также старается присматривать за младшенькой. А что она, Илона, делает в своей жизни? Пробивает чеки, а в свободное время лежит на диване и теребит раны детства, обиды прошлого, хандрит, а порой ненавидит себя и всех вокруг. Может, нужно что-то изменить? Как та тетка, которая сняла серый платочек, расправила кудри и превратилась в девушку-красотку.

Илона взяла в руки ножницы, отрезала себе здоровенный клок волос и решительно принялась надевать пальто.

26

Надо что-то делать. Виктория покачивалась на стуле. Живот свело — с утра она ничего не ела, но и сейчас она не сможет впихнуть в себя ни кусочка. Страх стиснул горло. Связал узлом все внутренности. Он звонил, он требовал, чтобы я нашла этот проклятый нож или кинжал, чтоб его! Как, как я его найду?! В шкатулке его не оказалось. Его могли отдать, положить, запереть в каком угодно ящике. Даже не понятно, у кого именно он сейчас находится.

Сегодня она ходила к тому парню. Совершенно случайно, когда шла по улице, увидела его. Осторожно пошла следом. Он живет недалеко от места, где случился этот кошмар. Она уже была здесь! Ну, конечно, это тот самый дом и та же самая квартира. Осторожно поднялась, прислушалась у дверей. Тихо. Наверное, он один дома. То, что надо, чтобы поговорить.

Но разговора не получилось. Хотя она была очаровательна, благодарила его за спасение, приглашала на свидание «чтобы отблагодарить», но парень угрюмо слушал, а потом сказал: «Так это из-за тебя моего брата в полицию забрали?». Она поняла, что ошиблась. Братья-близнецы? И тот, кто был в тот вечер, сейчас арестован.

Вика очень просила посмотреть, поискать нож, сказала, что он мог «случайно» попасть к ним в квартиру. Хотя