это те, кто владеет клубом.

Глеб Сергеевич взглянул на младшего сына тяжелым взглядом. Неужели Борис только что отрекся от него на глазах у всех?

Но тот, гордо подняв голову, дернул к себе жену и перешел на сторону ее родственников.

– Мы честно ведем свой бизнес и платим налоги! Я не желаю, чтобы кто-то еще из членов моей семьи погиб из-за чуждых нам разборок! Прости, папа, отныне нам с тобой и твоим новым фаворитом не по пути.

Глеб Сергеевич тяжело и часто задышал. Резко повернулся к младшему сыну и семье жены спиной и тяжелой походкой направился к выходу из часовни.

Макар сверкнул взглядом в сторону брата и его жены. Не укрылось от Бориса победное торжество в его глазах. Оно мелькнуло всего на мгновение, а потом он быстро двинулся вслед за отцом.

Мари же захлебывалась в отчаянии. С этого момента семья раскололась. Сгорая в муках любви к Макару, она осталась по другую сторону от него – в компании мужа-изменника и потерявшей разум от горя собственной родни.

Глава 19

Серый мрак за окном постепенно рассеивался. Макар тяжело вздохнул и сел на край широкой двуспальной кровати. В новой роскошной квартире ему не спалось. Не помогало ничего – ни престижный район, ни элитная двухуровневая планировка, ни дорогостоящий дизайн приобретенного помещения.

До прилета Риты оставалось десять дней. В ожидании встречи с женой он будто сошел с ума. Обида, едкая и горькая, разъедала его сознание.

Он опустошил все известные магазины мужской одежды, и теперь просторный гардероб в новой квартире был битком набит шелковыми и льняными рубашками, дорогими костюмами и коробками с обувью.

Под окнами квартиры стоял припаркованный внедорожник бизнес-класса. Но новый Макар Загорский никак не вписывался в его картину мира. Он чувствовал себя чужим – как будто ему приходилось играть очередную роль. Где был настоящий Макар, он уже не знал. Да и не очень хотелось ему это знать. Он погряз в грязных делах «Валенсии» по самое горло и это перестало его беспокоить. Теперь он жил по другим законам – тем, которые установил в городе его родной отец.

На данном этапе его больше всего волновал вопрос о сыне. Тоска по ребенку сводила его с ума.

Привезет ли в Россию Данила беременная от Боба Морриса Рита?

«Конечно, привезет. А как же иначе?» – горела огнем надежда в его душе.

Ему до отчаяния хотелось, чтобы Дане понравилась детская комната в новой квартире. Пусть Рита увезет сына обратно – но ведь развод – дело не быстрое. Данил вместе с Ритой пока поживут у него, Макара. И сын получит то, чего у него никогда не было в Америке при родном отце – дорогие игрушки, вещи, походы в развлекательные центры. Макар докажет, что он тоже может быть таким же щедрым, как и Боб Моррис. В комнату Данила уже был куплен большой телевизор и самая дорогостоящая игровая приставка. В холле стоял спортивный велосипед. Оставалось лишь дождаться прилета жены и самого дорогого человечка на свете – сына.

По возвращению в Америку у Данила останется хотя бы память о нем – о родном отце, который его любит.

Серый рассвет пробивался сквозь тяжелые портьеры. Устав заставлять

себя закрывать глаза, Макар тяжело вздохнул и направился в ванную комнату.

В клубе на этот день предстояло много работы. После драки с женой Бориса Загорского из клуба решила уйти Изабель. Уговорить ее остаться никто не смог. В обед предстоял очередной кастинг – клуб никак не мог обрести новую приму. Никто из приходящих на «вакантную» должность девушек не мог сравниться с любовницей Бориса. Макара уже тошнило от голых девиц, но отец распорядился найти точно такую же, и с ним было сложно спорить, ведь главная девушка клуба – приманка. Именно на нее идет крепкий середняк, который дает львиную долю доходов клубу и казино.

Макар поливал себя струями воды – то горячей, то ледяной. Ему хотелось прогнать прочь чувство отупения, которое всегда сковывало мозг при бессоннице, и он пытался собраться с мыслями.

– Значит, так, – громыхнул Глеб Сергеевич, когда Макар появился в клубе. – Квартиру надо купить. Ни к чему ее снимать.

– Я сейчас не могу ее купить, – отмахнулся тот. – У меня ресторан горит. Помещение выкупить надо.

– Я ее уже купил, – фыркнул отец. – Или ты думаешь, что я не куплю квартиру родному сыну?

– Как, купил?

– Вот так. Документы нотариус сегодня пришлет. Что там с женой?

– Прилетает в следующий четверг. Очень надеюсь, что с Данилом, – вздохнул Макар. – Хоть ненадолго увидимся.

– Даже думать не смей сына отсюда обратно в Америку отпускать! – хлопнул по столу ладонью и нахмурил густые брови Глеб Сергеевич. – Судью подкупим, развод вам дадут в считанные дни. Но сына ей обратно не отдадим. Он останется здесь, в России. Негоже, чтобы ребенка Загорских какое-то жирное американское мурло воспитывало!

– Но это же… не совсем законно – отнять силой ребенка? – замер у отцовского стола Макар.

– Закон на стороне тех, кто сильнее! Если ребенок попадет на нашу территорию, обратно мы его не отдадим. А если адвокатишка американский сюда сунется – получит пулю в лоб и пойдет на дно озера рыбок кормить. Искать его никто не станет. Или ты сына навсегда потерять хочешь?

– Конечно, не хочу! Но силой отнимать Данила – это нехорошо. Вдруг ему комфортно в Америке с отчимом?

– Не мели ерунду! Как может быть комфортно с отчимом, да еще и с американским? Привыкнет у нас. К хорошему быстро привыкают, Макар, а мы постараемся, чтобы Данилу у нас очень понравилось. Поверь, нет ничего хуже, чем не знать, как растет твой сын. Мне повезло – тебя воспитал достойный человек. А вот в достоинствах Боба Морриса я не уверен. Сколько Данилу лет?

– В августе будет семь.

– Прекрасно. В сентябре пойдет в первый класс. У нас, в России! – сверкнул тяжелым взглядом Глеб Сергеевич. – За Риту не волнуйся. Я ее на себя возьму. Согласится на наши условия в два счета. И пусть катится на все четыре стороны, плодит маленьких жирных американцев. Нашего Даню мы ей не отдадим.

Макар растерянно потер подбородок. Подобное решение было ему не по душе, но истерзанное переживаниями за сына сердце было готово на все, лишь бы снова иметь возможность видеться с мальчиком.

Глава 20

Снова поздний вечер. Огромный и роскошный, но пустой дом. Лизонька с бабушкой уже легли спать.

Мари