Опасный участок и одновременно лакомый кусок для немцев.

К нему не так-то просто подобраться. Многочисленные притоки Бобра, которыми изобилует низменная болотистая местность правого берега, разливаясь по весне, затопляют обширные территории. Почти непроходимый район, мало селений, отдельные дворы сообщаются между собой только по мелким речушкам, каналам да узким тропам. Врагу не найти здесь ни дорог, ни жилья, ни нормального укрытия, ни удобных позиций для артиллерии. Лишь один сухой, более-менее пригодный путь – вдоль железнодорожной насыпи.

И над всем этим болотистым краем господствует левый берег Бобра, круто вздымающийся вверх, как исполин, преграждающий путь непрошеным гостям. Словно сама природа озаботилась создать надежное препятствие с идеальным обзором, труднейшими подступами и удобным для возведения фортификаций грунтом.

Здесь, на гряде из песчаных холмов, поросших крупным сосновым лесом, и растянулись в линию все четыре форта крепости. Лишь один из них стоит на правом берегу – это форт № 2. Его так и назвали, Заречным. Вместе с прилегающим валом он образует Заречную позицию, прикрывая мосты через Бобр, и дает возможность владеть обоими берегами, постоянно угрожая противнику контратакой, вынуждая того держаться на расстоянии, чтобы уберечь свою осадную артиллерию.

Дальше, уже по левому берегу, с востока на юго-запад тянутся форты № 1 «Центральный» и № 3 «Шведский», своеобразное ядро крепостных укреплений с общим объединяющим гласисом, небольшой плацдарм в три версты по фронту и до двух верст в глубину. На нем сосредоточены главные силы всей артиллерии Осовца, большинство убежищ и различных складов.

Еще юго-западнее располагается форт № 4 «Новый», а к северо-востоку от него на Гониондзских высотах намечался к возведению форт № 5, но приступить к его строительству так и не смогли. Что поделаешь, война внесла свои коррективы не только здесь. Поэтому на месте будущего форта оборудованы лишь полевые укрепления, названные «Ломжинским редутом».

Между ним, фортом «Новым» и основным плацдармом тянутся окопы полевого профиля, соединяющие эти укрепления. Временная мера и самое слабое место в обороне. Вся надежда на те препятствия, что должны задержать противника, если он сюда, не дай бог, сунется. А это болота, сама река Бобр, накопанные перед позициями водяные рвы, а также проволочные заграждения.

Германцам наиболее удобно форсировать долину на среднем участке, Гониондз-Сосня. Но этот легко проходимый отрезок не более двух верст в ширину давно и надежно пристрелян крепостной артиллерией. К тому же перекрыт выдвинутыми вперед стрелковыми позициями, левый фланг которых проходит по селению Сосня, а правый охватывает Бялогронды. То есть прежде чем подобраться к самой крепости, немцам предстоит еще сломить сопротивление окопавшейся перед ней пехоты.

Ее укрепления тоже хорошенько утюжились «чемоданами», подбрасывавшими в воздух тонны рыхлой земли, но саперы и рабочие команды свой хлеб жевали не зря. Основательно упрятали солдатиков. Черта с два их теперь оттуда выколупаешь…

Когда в долине появились цепи немецкой пехоты, Мартынов, соскочив с места, чуть не ударился головой о бронеколпак. Скатился вниз. Еще минута беготни по ходам сообщений, и он в башне.

– Сорока! – заорал, едва появившись. – Орудие к бою!

Канонир Петр Сорока, не теряя времени, принялся раскручивать маховики поворотного механизма. Второй и третий номера готовились заряжать.

Затрещал телефон.

– Броневая батарея на проводе! – немедленно отозвался штабс-капитан, выслушал короткое распоряжение, расплылся в улыбке и отчеканил бодро: – Слушаю, ваше превосходительство!

Положил трубку. Подняв радостно сверкающий взгляд на Сороку, торжественно произнес:

– Ориентир один, вправо два, угол семь с половиной, упреждение ноль-пять, по пехоте противника… ПЛИ!..

Крепость гудела, сотрясая землю теперь уже выстрелами русской артиллерии.

Работали почти все орудия. В долине перед позициями пехоты вырастала одна стена разрывов за другой. Ровные немецкие шеренги, что надвигались частыми волнами вдоль насыпи, невозможно было разглядеть из-за накрывшего их черного облака. Но все наблюдатели докладывали: никто так и не появился перед окопами пехоты, а снаряды падали точно в те места, где шли цепи.

– Перенести огонь в глубину! Перенести огонь!.. – надрывались телефонисты, передавая на батареи приказ начальника артиллерии.

Разрывы стали смещаться, открывая взорам перепаханное снарядами поле с валяющимися повсюду трупами немецких ландверов.

– Ваше превосходительство, – подскочил к Бржозовскому адъютант, – наши батареи подвергаются обстрелу.

Кто бы сомневался… Потому и приказал не открывать огня до начала пехотной атаки. Немцы до этого стреляли наугад, не зная толком расположения орудий в крепости. Эх, слишком близко позволили им подтянуть артиллерию. Немного бы подальше…

– Дайте мне коменданта, – подошел генерал к телефонисту.

Спустя мгновение тот протянул трубку аппарата:

– На проводе капитан Свечников.

Это старший адъютант при генерале Шульмане. Отличный офицер. Донской казак, артиллерист. Успел повоевать с китайцами, участник японской. Уже год как служит в крепости. Пришел сразу после выпуска из военной академии. Сейчас исполняет должность начальника штаба.

– Михаил Степанович, – проговорил в телефон Бржозовский, стараясь не сильно повышать голос, несмотря на оглушительный грохот, – передайте, пожалуйста, коменданту мое решение сосредоточить основной огонь артиллерии на германских батареях.

– Минуту… – Свечников проговорил что-то в сторону, потом в трубке снова послышался его отчетливый голос: – Действуйте, Николай Александрович, но несколько батарей оставьте работать по неприятельской пехоте. Не следует о ней забывать.

Забудешь тут, как же. Разве только в том случае, когда у неприятеля не останется ни одного солдата.

Слаженный огонь крепостной артиллерии заставил замолчать германские орудия.

Все ждали повторения атаки, но до самого вечера она так и не последовала.

Ночью отдохнуть не получилось.

С вечера, еще засветло, Стржеминский с несколькими саперными офицерами под руководством Хмелькова инспектировал укрепления, пострадавшие в результате двухдневного обстрела. Вырисовывался далеко немалый объем восстановительных работ. А когда их делать, если утром, возможно, снова последует бомбардировка? Вот и вышли в ночь, как говорится, всем миром.

В штабе тоже не спали. Комендант крепости Шульман в окружении офицеров корпел над картой, внимательно слушая доклад Свечникова:

– …Таким образом, результаты боев показывают, что выдвинутые вперед от форта № 2 укрепленные позиции расположены слишком близко. Это и позволило германцам вести прицельную артиллерийскую стрельбу. Предлагаю фланговыми ударами отбросить противника, вынудив его отойти дальше в болотистую местность, а самим закрепиться на рубеже Цемношие-Белашево в шести-восьми верстах от крепости, что позволит нам находиться вне пределов досягаемости германской артиллерии.