планшет. Напряженные руки не слушаются, пока на меня пялятся все мужчины стола, бесцеремонно разглядывая. Никогда раньше не смущалась – разве что первое время, но сейчас ужасно неловко. Ведь всё это видит он, это кажется неправильным.

Не знаю, как мне удаётся сохранить плавную походку, но ухожу от столика я красиво, стойко выдержав долгий обжигающий взгляд в спину. Наверняка Дмитрий не ожидал увидеть здесь меня. Но ведь это он в ресторане, где правят стриптизерши, рядом другая девушка, а что делает сейчас Света? Молчать я не стану, пусть будет уверен!

– Ты видела переводчицу? – почти кричу я на Лизу.

Бедная напарница испуганно отшатывается. Спокойнее, она не виновата, что Дмитрий увидел тебя в роли доступной девицы.

– Да, а что?

– Это она меня выбрала?

– Да. В чем дело, Катя?

– Эта стерва специально все подстроила. За столиком мой знакомый, и он не знал, где и кем я работаю! Ты бы видела, с каким триумфом она на меня смотрела. Называла «дорогушей»!

Лиза удивленно присвистывает, косясь на столик.

– Я бы подменила тебя, но сама знаешь, нам потом голову оторвут.

– Ничего, я справлюсь. И не таких терпели, верно?

Ошибаюсь. Таких я ещё не терпела. Весь вечер Роза изводит меня, продолжая окликать «дорогушей» бесчисленное количество раз. Я перестаю отходить от столика дальше трёх метров, готовясь, что через минуту у неё, к примеру, упадёт вилка и её нужно будет срочно заменить. Или же шампанское в бокале станет слишком тёплым, и мне нужно будет его унести, заменив чистым фужером. С мужчинами проще. Им вполне хватает моей роли соблазнительницы. Злость на помощницу Дмитрия (а судя по её поведению – любовницу) помогает вернуть самообладание и обслуживать столики, не ощущая дискомфорта. Сделать вид, что Дмитрия здесь нет, кокетничать с мужчинами и нагло улыбаться, стоит ему бросить на меня короткий взгляд.

– Великолепная блондинка, – говорит американец, когда я подношу горячее. Он обращается к Дмитрию, ожидая, когда тот выскажет свое мнение. Компания уже хорошо поддаёт, но, к моему сожалению, уходить не собирается.

Ещё один короткий взгляд карих глаз.

– Согласен, мистер Патэрсон. Надеюсь, в нашей стране вас покорят не только девушки.

Я не могу сдержать улыбки. Это можно считать комплиментом? Неужели он думает, что отличница, закончившая гимназию с английским уклоном, совершенно не понимает их фраз? Даже Света, что терпеть не могла английский и с большим натягом брала тройку, смогла бы перевести словосочетание «gorgeous blonde». Хотя мне самой трудно представить такую вульгарную девицу, какой я сейчас кажусь, хорошо образованной.

– Смотря насколько сладко они умеют обслуживать, – тихонько шепчет Роза соседу.

Я замираю с тарелкой в руке. Слова произнесены на английском и явно не предназначаются для моих ушей. Злость внутри неукротимо рвётся наружу, а посмеивающийся сосед лишь усугубляет ситуацию. Хихикнув, словно нашкодившая школьница, девушка хитро смотрит на меня.

Спокойно, она королева, важный гость ресторана, а ты её покорная служанка. Которая совершенно не понимает английский язык. Представив, как я вырываю с корнем пучок волос с её макушки, растягиваю к ушам одну из самых лучших улыбок и ставлю перед ней тарелку.

Тут ко мне тянется один из мужчин за столиком. Светловолосый, круглолицый – именно он назвал меня минуту назад «эффектной блондинкой». Мистер Патэрсон – собственной персоной. «Кто бы ни сидел перед тобой, играй, будто это самый красивый мужчина планеты, он твои деньги», – как всегда говорит мне Карина. Но в данной ситуации это чертовски сложно. Когда тебя постоянно преследуют пронизывающие, будто насквозь, карие глаза.

Глава 26

Дмитрий кажется напряжённым, пока я подхожу к ним. Наверное, излишняя симпатия иностранного гостя ко мне ему не нравится. Расслабься, красавчик, я не собираюсь создавать проблем и выдавать наше с тобой знакомство, ведь ты этого боишься, не так ли?

Американец внимает моим соблазнительным медленным движениям и рассеянно вытаскивает из кожаного бумажника стодолларовую купюру. Через несколько мгновений, она уже покоится у меня за поясом. Именно так обычно мужчины отдают нам чаевые. Признаюсь, это были самые дорогие чаевые за всю историю работы здесь. Дмитрий скрещивает пальцы в замок перед своим лицом и отводит взгляд. Я замечаю, как его челюсти напряженно сжимаются. Тем временем Патэрсон любовно улыбается мне и обращается к Розе для перевода, хотя я и так понимаю фразу.

– Наш дорогой гость просит тебя лично поухаживать за ним, – переводит Роза, одарив меня ядовито-сладкой улыбкой.

– Замечательно, прейскурант крейзи-меню вам известен, я полагаю.

– Безусловно.

Положив руку на плечо американца, наклоняюсь к нему и мурлычу:

– Тогда я вся ваша.

Роза щурится и переводит мою фразу. Патэрсон довольно смеётся в ответ, прихлопывая мою руку толстыми мокрыми пальцами. Радует, что этот парень знает правила.

Присев на кожаный диванчик между Дмитрием и его иностранным партнёром, я кокетливо закидываю ногу на ногу.

Американец жадно поедает мои движения взглядом, краснея и напрягаясь. Лоб его поблескивает от пота красноватым цветом интимного освещения зала. Я впервые за долгое время чувствую себя паршиво и унизительно. Что теперь обо мне думает Дмитрий? И почему, черт возьми, мне так важно это знать?

Патэрсон тянется к пачке сигарет, поэтому найти повод поухаживать за ним не составляет труда. Я подношу ему сигарету ко рту, подаю огонь. Он расслабляется, откинувшись на спинку дивана.

– Если вы всегда так будете встречать меня, мистер Савицкий, я не захочу уезжать! – басит Патэрсон, выдыхая дым и любуясь ложбинкой между моих грудей.

Его реплику поддерживает дружный смех. Дмитрий молчит, просверливая отрешенным взглядом дырку в середине стола.

– Когда нам помогают такие красивые и опытные девушки, это нетрудно! – вставляет Роза, снова хитро улыбаясь мне.

Я склоняю голову с хитрой улыбкой, во чтобы ни стало решив подпортить этой Снежной Королеве настроение.

– Я и вам могу услужить, красавица, только попросите! – обращаюсь к ней на английском.

Готово! Улыбка стёрта с надменного лица Розы. Дмитрий едва заметно ухмыляется, отрывая, наконец, пустой взгляд от стола. Рада, что он всё-таки ещё с нами! А американец восторженно восклицает:

– Ты говоришь по-английски? Вот так девушка, просто невероятно!

– Да, сладкий. – Стряхиваю пепел с сигареты и вновь подношу к его влажным губам. – Ты можешь обращаться ко мне без помощи посторонних.

Роза блестит на меня злым взглядом, а я ласково подмигиваю ей.

– Какая нервная у тебя подруга, – шепчу я на ухо Дмитрию. – Кажется, ей не понравилось остаться без внимания!

– Не беспокойся, тебя здесь никто не переплюнет!

Он чуть повернулся, прохладно высказав мне эту фразу, а я вскользь коснулась его щеки губами.