Удобрять малину собственным трупом Лоуренс не желал, а желал он, чтобы глухая партизанка Клаудиа выключила телевизор, услышала его вежливую просьбу о помощи и принесла чертову лопату. О да. Для сбора это малины лопата остро необходима! Откапываться из болота!

Когда в зарослях гигантской малины, успешно скрывающих не имеющего в предках гномов Лоуренса по самую макушку, зашебуршало и заскрипело, он от всего сердца возблагодарил Господа. Потому что был уже морально готов звонить Грегу и смиренно просить вытащить его из болота. Представлять, какую морду тот скорчит и как потом будет над Лоуренсом потешаться, не хотелось от слова совсем. Еще бы. Из логова ливанских террористов майор Лоуренс Джейкобс уходил сам, от сирийских исламистов — сам, даже леди Памелы Говард, достойнейшей матушки лорда Ирвина Говарда, и то не боялся. А русская малина, выращенная старой партизанкой — оказалась не по зубам.

М-да.

Этот сукин сын, простите, дорогой коллега Грег, до пенсии бы его подкалывал. И на пенсии — тоже. Если бы дожил.

Так что партизанку Клаудию Лоуренс готов был встретить искренней благодарностью. От всего английского сердца.

— Клавдия Никитишна, это вы? — с надеждой и сомнением спросил он, когда треск малиновых кустов приблизился.

С надеждой — понятно, а вот сомнения вызывал слишком тихий и деликатный треск. Партизанка Клаудиа ходит тяжелее, к тому же кряхтит при ходьбе. И пахнет, как и положено владелице хозяйства, курящей ужасные русские папиросы «Беломор». Сейчас же запах кур едва доносился до Лоуренса со стороны курятника, а табачной вони не было вовсе.

Лишь бы не какое-нибудь местное зверье, подумал Лоуренс, когда густые малиновые кусты рядом с ним шелохнулись. Не хватало только удирать от какого-нибудь бешеного енота без сапог и по уши вывалявшись в грязи.

— Не Клавдия Никитишна, — послышалось недовольное. — Всего лишь я.

И из зарослей вышагнула Она. Ангел Небесный. Сдула с глаз непослушную золотую прядь, уперла нежную ручку в бок и критически осмотрела Лоуренса с головы до ног.

Лоуренс выдохнул. Конечно, стыдно, когда тебя, бывшего полевого офицера, спасает из болота любимая девушка, но все лучше, чем бесславно сгинуть в русском малиннике и пойти на удобрения.

— Яна, прошу прощения, кажется, я немного застрял… Осторожнее, здесь очень мокро!

Ангел Небесный скептически осмотрела его с головы до ног, фыркнула и протянула лопату.

— Что за лоси пошли, в болоте тонут. Давай малину, Фа-арик.

Пока Лоуренс спасал кирзу и собственную гордость из болота с помощью лопаты, Яна ела малину из бидона, чем ужасно его отвлекала, и о чем-то напряженно размышляла. Так напряженно, что между идеальных темных бровей образовалась вертикальная морщинка. Которую невероятно хотелось разгладить собственными губами.

Что Лоуренс и сделал, едва выбравшись на более-менее сухое место.

Только почему-то Яна вместо того чтобы ответить — о, как горячо она отвечала ему на кухне всего лишь этим утром! — нахмурилась, уперла ладонь ему в грудь и отступила на шаг.

— Идем в дом, — велела она, разворачиваясь на месте и задевая его по груди взметнувшейся косой.

— Яна, я тебя не понимаю. Что изменилось с утра?

— Все, — буркнуло прелестное видение, с легкостью шагая по болоту.

В то время как он сам опять увязал при каждом шаге.

Только тут до Лоуренса дошло, что легкость эта какая-то неестественная, и он опустил взгляд вниз.

Что ж. Русские — непобедимы. Кому, кроме русских, пойдет летом в малинник в снегоступах?

Он невольно улыбнулся. Все же Яна — чудо! У нее изумительно оригинальное мышление! Еще бы понять, что она имеет в виду под «все» и изменить это «все» обратно. Потому что отступать он категорически не намерен.

От ужина, приготовленного Лоуренсом, Яна отказалась. Схватила со стола яблоко, бросила на сестру обиженный взгляд и удрала «спать».

— Придется тебе постараться, милок. С характером твоя красавица, ох, с характером… А то ж без характера-то что… — рассуждала вслух партизанка Клаудиа.

Анна обсуждения сестры не поддержала, Лоуренс — тоже. Но и страдать наподобие юного Ромео не стал, а поступил так же, как в свое время поступала мама, если его младший братишка Хью в силу тонкой душевной организации, подростковых гормонов и общей избалованности дулся на весь свет. А именно собрал на поднос кусочек запеченного в духовке сазана (свежайшего, утром выловленного в местной реке и купленного Клаудией) с гарниром из поджаренных овощей, холодный кофейный коктейль и малину с мятой, мякотью грейпфрута и медом — и пока просто накрыл все это полотенцем, от мух. А сам вернулся за стол к Анне и партизанке Клаудии, мирно беседующим об ужасах российской медицины. Включаться в беседу он не стал, чтобы не погореть на незнании реалий. И уже собрался после ужина попросить Клаудию уделить пару часов ее драгоценного времени доктору исторических наук Грегу, как в калитку позвонили.

— Никак Митенька пожаловал! — разулыбалась старая партизанка. — О, гляди-ка, Анечка, ну точно он.

Бросив взгляд в окно, Лоуренс обнаружил идущего к дому весьма и весьма примечательного типа. Больше всего тип походил на ориентировку Интерпола: бритый наголо, наглый и откровенно неблагонадежный. Огромный безвкусный букет алых роз, который тип нес двумя руками, симпатичнее и безопаснее его не делал. Напротив, в таких букетах — при подобных рожах — отлично прячется «вальтер» с глушителем.

А у Лоуренса, как назло, ничего кроме кухонного ножа. И три женщины в доме!

— Вы хорошо его знаете, мадам?

— Вот же ревнивец! — рассмеялась партизанка. — Не бей копытом, он к старшенькой пришел, к Нюсе. Хороший парень, правильный. Жаль, мэром не будет, а какой был бы мэр!

При упоминании мэра Лоуренс напрягся еще сильнее: было у него серьезное подозрение, что убить его пытались именно подручные действующего мэра. Однако показывать свое беспокойство он не стал. Ни к чему. Просто незаметно для дам прихватил кухонный нож и отступил в глубину дома.

— Отнесу Яне ужин, — тихо пояснил он, чутко прислушиваясь к шагам перед входной дверью.

Оставлять Анну и Клаудию наедине с подозрительным типом было не самым лучшим решением, но показываться типу на глаза Лоуренс не желал. Мало ли. Вдруг он в самом деле лишь ухаживает за Анной — она бесспорно красива, умна, образованна… И ни в коем случае не пара местному криминальному элементу. Даже если (или тем более?) он кандидат в мэры.

Поднос с ужином он отнес в комнату Яны, поставил на стол и, проигнорировав ее сердитое «я не хочу», пожелал приятного аппетита и вышел, прихватив лишь новенький ноутбук. Самый простой, явно купленный Грегом в Энске.

О судьбе ноута, оставленного в «Бляхином клубе», Лоуренс не тревожился. Во-первых, тот ноут в любом случае шел по статье «расходные материалы». Во-вторых, когда неудавшиеся убийцы или полиция его найдут и взломают простые пароли, ничего важного они там не найдут. Кое-какие фотки, кое-какую личную переписку, куски недописанных статей и прочий хлам без единой ниточки к лорду Говарду.