– Предложение заманчивое, – сказал Валентин, – но у нас уже, можно сказать коллектив – четыре человека плюс Сова Анатолий Павлович, которого мы обещали взять к себе. Он электронщик от бога: ещё в школе в пятом классе на конкурсах радиолюбителей брал все призовые места.

– Не вопрос, – сказал Андрей Петрович, – мы расширяемся, нам нужны люди, особенно с такими золотыми руками и головами. Мы с удовольствием примем в свой коллектив всех ваших сотрудников.

– Хорошо, – сказал Валентин, – мы подумаем, хотя тут и думать не о чем. Если вы не против с нами сотрудничать, то давайте сделаем так. Пока мы будем думать, время будет уходить, а надо поспешать – компьютеры, да ещё большую партию, достать нынче трудно. Вы уже договорились о поставках?

– Договорились, но ещё не оплачивали – они требуют предоплату.

– Подождите платить, мы пошлём к ним Ольгу как вашего уже представителя, пусть она проверит всю партию – этих посредников мы знаем; они могут подсунуть плохой товар. Сообщите им об этом, оплату нужно произвести после проверки компьютеров. Наверняка они загнули цену намного больше, чем они стоят.

– Вот это – деловой разговор, – с удовлетворением отметил Андрей Петрович. – Вижу предпринимательскую жилку, умение оценить обстановку. Итак, жду вашего окончательного решения.

Думали недолго – все единогласно решили влиться в «Новострой». От этого слияния выиграли все – «винчестерцы» занимались своим любимым делом, имея средства на приобретение приборов, запчастей, комплектующих. Матёрый программист Каюк взялся за разработку крутой эксклюзивной программы, какой не было ни у кого. Директор Коровин категорически запретил разглашать и передавать кому бы то ни было эту программу – пусть покупают у них. А «новостроевцы» получили специалистов высокого класса.

Компьютерщики с энтузиазмом принялись за работу. Работы хватало – компьютеры ремонтировали и у себя в мастерской, и выезжали на места в подразделения. На зарплату не жаловались. Пришлось даже расширяться, так как перечень услуг увеличивался. Возникла необходимость ремонтировать радиостанции, которыми были оснащены подразделения. Пригласили на работу Сову – электронного чародея. Он быстренько наладил все неисправные радиостанции, хотя сделать это было не так просто, как казалось дилетантам. Приёмщики были грамотные и придирчивые. Радиостанция должна не только работать, но и соответствовать всем характеристикам – чувствительность, полоса пропускания, избирательность и другие. Сова всё чётко подгонял.

Коровин присмотрел ещё одного программиста, очень крутого, круче Каюка. Такой здесь, может быть, и не нужен, но Андрей Петрович хотел иметь всё только высшего класса. Фёдор Григорьевич Корченевский был программист экстра-класса, его знали все специалисты, учёные математики в университете, его приглашали к себе на службу руководители ФСБ. Он решал задачи любой трудности, составлял любые программы, без труда мог взломать любую базу данных. Для этого он разработал особую программу, которую он никому не показывал и сам ею не злоупотреблял. Разработал просто так, ради интереса. Он любил разгадывать трудные головоломки – это было его хобби. Впоследствии он всё-таки по просьбе Коровина иногда вскрывал базу данных МВД и просматривал, нет ли криминальных грехов у принимаемого на работу в фирму кандидата.

У него было двое детей – Максим и Настя. Максим ходил в шестой класс и был таким же, как отец, талантливым математиком. В свои 12 лет он был с высшей математикой на ты. На всех математических олимпиадах он неизменно занимал первые места. Учился он в школе для одарённых детей. Фёдор любил своих детей, а в Максиме души не чаял, он видел в нем свое продолжение.

Сам он был, мягко говоря, своеобразен. Он считал себя гениальным математиком и программистом – что было близко к истине – но жил очень скромно. Его математические способности не конвертировались в дензнаки. Виновниками этого он считал многочисленных недоброжелателей – завистников, бездарей, недобрых коллег, которые крали у него его идеи, разработки, методики. Вот и сейчас Фёдор разработал оригинальную методику решения некоторых задач, составления программ, алгоритмов. Её украли, присвоили, но при списывании допустили описку, и когда она не заработала, обвинили в этом Фёдора. В прессе, по телевидению договорились до того, что это Фёдор занимается плагиатом, а его методика примитивна. Фёдора, человека эмоционального, самолюбивого, это больно ранило. Он злился, переживал, хотел правды, жаждал мщения. От бессилия и отчаяния он приходил в ярость.

Однажды Павел пришёл на работу – Фёдора ещё не было. Но вот он прибежал злой, раздражённый, с бешеными глазами.

– Ты где задержался? – спросил его Павел.

– Был в редакции, на телевидении – сволочи все. Жить неохота.

Схватив ключи, он поднялся на пятый этаж в комнату, где хранились комплектующие и приборы. Распахнув настежь окно, он стал на подоконник и начал громко кричать о том, что он сейчас прыгнет вниз. Его быстро увидели и услышали, позвонили в полицию, сообщили Коровину. Быстро собралась толпа любопытных. Прибыла полиция, вызвали скорую помощь и даже пожарную машину с лестницей. Он угрожал – если кто к нему приблизится, он прыгнет. Дверь за собой он предусмотрительно запер. Но у Павла был ключ от этой комнаты.

Корченевский выдвигал требования:

а) редакция этой газетёнки должна опубликовать официальное опровержение клеветы на него с извинениями;

б) профессор Фельдман – доктор математики – должен выступить в СМИ и высказать своё мнение о методике Корченевского;

в) возбудить дело о краже интеллектуальной собственности.

Если до 14.00 эти требования не будут выполнены, он прыгнет вниз.

Он стоял одной ногой за подоконником на скользком жестяном карнизе. В любой момент он мог поскользнуться и свалиться. Павел, узнав об этом происшествии, поднялся на пятый этаж и осторожно открыл дверь.

– Не подходи, прыгну, – закричал Фёдор.

Глаза его блестели бешенным звериным блеском, в них выражалась отчаянная решимость и бескомпромиссность. Павел понял – он может прыгнуть.

– Корченевский, – сказал Павел, – прежде, чем ты прыгнешь и отдашь богу душу, подойди ко мне, я тебе в морду дам.

В глазах Фёдора появились слабые признаки удивления. Он уважал Павла за золотые руки, за мягкий добрый характер, за бескорыстность. Фёдор заметно опешил – он не ожидал от Павла такой грубости.

– За что ты хочешь набить мне морду?

– За предательство. Как легко – прыгнул и избавился от всех проблем: ото лжи, грязи, которая кругом. Ладно. С этим мы будем воевать. Но о Максимке ты подумал? Ты его прежде всего предаёшь, бросаешь на произвол судьбы; он очень нуждается в твоей поддержке, он надеется на тебя. Утром он прибегал, искал тебя, у него какие-то проблемы с олимпиадой. Ты хоть разуй глаза, посмотри, кто там внизу.

Внизу в толпе стояли Максим и Настя.

– Папочка! – кричал Максим, – не прыгай, пожалуйста, ты разобьёшься; я без тебя не смогу жить, я покончу с собой. Я сейчас поднимусь и прыгну вместе с тобой. Мне не дадут, наверное, первого места.