Дэйв побледнел, его пальцы с силой сжали руки Алекс выше локтя, в то время как он сурово вглядывался в ее лицо в поисках подтверждения ее слов.

– Твоя губа, – зарычал он. – Он оставил синяк на твоей губе!

– А ты оставляешь синяки на моих руках! – крикнула Алекс. – Отпусти меня!

Она попыталась вырваться, но он только усилил хватку, пока она не сморщилась от боли.

– Как ты могла? – прохрипел он. – Как ты могла сделать это, Алекс? Как ты могла?

Котел с их давно сдерживаемыми эмоциями начал закипать, угрожая взрывом.

– Вот что я скажу тебе, Дэйв, – вспыхнула она. – Давай обменяемся сведениями, которые так тебя интересуют! Ты расскажешь мне о Линде, а я расскажу тебе о Заке!

– Ради Бога, прекрати!

Он закрыл глаза, скривившись как от боли. Почувствовав, что ее глаза стали наполняться слезами, Алекс в бессилии принялась колотить мужа сжатыми кулаками, пока он не отпустил ее. Во второй раз за эту ночь она ударила мужчину.

– Ты мне противен, – прошептала она и бросилась в ванную.

Дрожащими пальцами она закрыла дверь на задвижку, которой обычно никогда не пользовалась.

Когда, немного успокоившись, она вышла из ванной, то увидела Дэйва, который сидел на кровати, уронив голову на руки. У Алекс защемило сердце. Ей было нестерпимо тяжело увидеть мужа таким. Все, что происходило в последнее время, причиняло только боль. Она не могла вспомнить, когда в последний раз смеялась в этом доме.

– Я хочу лечь, – сказала она, решительно отметая чувство жалости, которое вызвала в ней его унылая поза.

Он не шевельнулся. С минуту она стояла в нерешительности, не зная, то ли снова ударить его, то ли подойти и обнять. Он так страдал, а она любила его больше всех на свете – независимо от того, что он говорил и что делал! Внезапно что-то надломилось у нее внутри и со стоном, похожим на сдержанное рыдание, она упала перед ним на колени и, ухватившись руками за его запястья, отвела его ладони от лица.

– Ты действительно хочешь знать, что случилось сегодня? – резко спросила она. – Он стал приставать ко мне, я его оттолкнула, а он в отместку начал поддразнивать меня насчет Линды!

Глаза Алекс излучали обиду. Дэйв опустил веки, будто желая защититься.

– Линда, – низким голосом повторила Алекс, передразнивая Зака, – видный юрист, женщина, которая гораздо больше подходит для Дэйва Мастерсона, чем жалкая маленькая Алекс!

– Это неправда, – с трудом выдавил он.

– Нет? – переспросила она, едва сдерживая слезы. – Я… я думаю, это правда. Мы отдалились друг от друга, мы разошлись, Дэйв! Ты идешь своим путем, а я стою на месте. И Линда Марсден, которая принадлежит твоему миру, подходит теперь тебе гораздо больше!

К ее удивлению, он расхохотался, отрицательно мотая темноволосой головой, как будто не веря, что она в самом деле могла сказать такое.

– С чего ты это взяла? – серьезно спросил он, успокоившись. – Я что, горю желанием бросить тебя? Может, мои чемоданы уже упакованы и стоят у дверей? Если я такая сволочь, то почему ты думаешь, что я не в состоянии уйти, если хочу?

Алекс вдруг обнаружила, что это Дэйв держал ее за запястья, а не наоборот.

– Линда, – пробормотала Алекс, – она…

– Черт с ней, с этой Линдой, – нарочито резко оборвал ее Дэйв. – Речь идет вовсе не о ней. Речь о тебе и обо мне, можем ли мы еще выносить друг друга.

– Это просто твоя нечистая совесть, – вздохнула она. – Ты не уходишь, потому что чувствуешь себя виноватым!

– Какая-то совесть у меня, конечно, есть, – согласился Дэйв, – но не стоит приписывать мне незаслуженные качества, – предостерег он. – Я не стал бы делать из себя мученика, Алекс. Если бы я считал, что наш брак – это потеря времени, то давно бы ушел. Можешь быть уверена. В конце концов, сейчас вторая половина двадцатого века, – цинично добавил он. – Браки распадаются сплошь и рядом. Нет, я остаюсь с тобой совсем по другой причине.

Он притянул ее к себе и крепко поцеловал.

– Я хочу тебя, – пробормотал Дэйв, – я не могу насытиться тобой! Даже семь лет спустя меня бросает в жар от одного взгляда на тебя! Боже мой! Я не могу отказаться от тебя, хотя чувствую, что тебе со мной плохо. – Он тряхнул головой. – Но все это не объясняет, почему ты не бросила меня, – хмуро продолжил он. – Почему терпишь меня, когда я так тебя обидел, разрушил твою веру, сделал тебя несчастной? Почему? – Он сжал ее руки. – Почему ты не прогнала меня?

– Я…

Нет. Алекс качнула головой, отказываясь отвечать, потому что ответ стал бы новым унижением для ее и без того измученной души.

– Хочешь ли ты покончить с этим? Хочешь, чтобы я ушел из твоей жизни?

Она вздрогнула.

– Нет, – прошептала она, чувствуя, что готова разрыдаться.

– Почему нет? – безжалостно допытывался он. – Как ты можешь выносить то, что я живу в одном доме с тобой, сплю в одной постели, дотрагиваюсь до тебя, обнимаю тебя? Как ты терпишь все это, Алекс?

Потому что я люблю тебя, мерзкий ублюдок! Она беспомощно всхлипнула.

Дэйв глубоко вздохнул и разжал пальцы, сжимающие ее запястья. В следующую секунду его руки обвились вокруг нее, и он откинулся назад, увлекая ее за собой, прижимая к себе так крепко, что она едва могла дышать.

– Тебе все еще кажется, что мы отдалились? – спросил он.

– Нет, – пробормотала она.

– Тогда не говори мне об этом больше, – хрипло сказал он и, не давая ей опомниться, стал целовать ее горячо и страстно, пока она не начала томно погружаться в теплую негу его ласк.

– И как это ты позволяешь этому подонку прикасаться к тебе, Алекс? – Грубый вопрос заставил ее очнуться.

Синие глаза широко распахнулись и недоуменно уставились в пытливые серые, отказываясь поверить в реальность вопроса. Но вопрос действительно прозвучал.

– Как, Алекс? – продолжал настаивать Дэйв, не услышав ответа. – Я хочу знать, мне нужно знать это! Боже, – выдохнул он. – Я должен знать!

Алекс еще мгновение смотрела на него, затем процедила сквозь зубы.

– Иди к черту.

Он готов был идти к черту, в ад, куда угодно – поняла она позже, – но только вместе с ней. С неудержимой страстью он рывком распахнул на ней халат, затем освободился от той одежды, что была на нем, и набросился на нее с такой яростью, что она почти не могла вздохнуть, пока все не кончилось.

Потом она перекатилась на свою половину кровати, а Дэйв отправился в ванную. Он был там так долго, что к тому времени, когда он вышел, Алекс уже успела свернуться калачиком под одеялом и заснуть.

Вечером следующего дня, когда она, покормив детей, как раз закончила убирать со стола, раздался телефонный звонок. Она вышла в холл и сняла трубку, раздражаясь из-за слишком большой громкости телевизора, который включили дети.