Уже будучи на траверзе мыса Сент-Винсент, Уиллер с авизо, идущим в Англию, отослал в Адмиралтейство запрос, как далеко он должен сопровождать торговые суда? Он писал, что Средиземное море кишит французскими корсарами, и отказ от охраны конвоев чреват большими потерями среди английских и голландских купцов. Адмиралтейство предписало Уиллеру базируясь на Кадис охранять торговые пути, пока не будет сформирована испанская эскадра, либо пока он не получит подкрепления. Однако все изменилось 31 марта 1694 года — Королевская Секретная служба донесла, что брестская эскадра собирается соединиться с тулонской в районе Гибралтара, чтобы ударить по союзной средиземноморской торговле. Уиллер получил срочный приказ возвращаться в Канал. Недалеко от Финистерре он попал в жесточайший шторм, где погибли флагман эскадры 80-пушечный «Сассекс» (спасся только Уиллер и 2 мавра), 70-пушечный «Кембридж», 56-пушечный привагир «Ламлей Кастл», а также одно бомбардирское судно и две шхуны. Чудом удалось избежать крушения 76-пушечному «Ройал Оак» (флаг контр-адмирала Невилла) и голландскому 72-пушечному «Голландиа». Сильно поврежденные корабли большей частью вернулись в Кадис.

Меж тем в Адмиралтейства шли споры — часть адмиралов предлагала атаковать Флот Океана в Бресте (об этой атаке Барклея мы уже писали), а часть — отправить главные силы на Средиземное море, где испанцам угрожало взятие Барселоны. Адмирал Рассел писал премьер-министру Шрусбери: «Боюсь, что оба проекта — брестский и средиземноморский — помешают друг другу, и оба провалятся». Шрусбери в целом был согласен с Расселом, но считал, что контр-адмиралу Невиллу, ушедшему с «Ройал Оак» и голландцами в Кадис, требуется помощь, чтобы помешать возможному прорыву тулонской эскадры в Атлантику. В мае Королевская Секретная служба сообщила, что Флот Океана в составе 23 линкоров, 10 фрегатов, 13 флейтов и 5 бомбардирских судов под командованием Шато-Рено покинул Брест и идет в Левант.

Адмирал Рассел предлагал атаковать Брест, пользуясь отсутствием французского флота, разрушить молы и пристани, взорвать арсенал и произвести диверсии, однако из-за боевых действий во Фландрии войск и бомбардирских судов для подобной операции не было.

29 мая Рассел во главе 32 линейных кораблей, 12 фрегатов и 9 брандеров отправился в Левант. В водах Ла-Манша осталось 20 английских и 10 голландских линкоров, 9 фрегатов, 10 брандеров и 4 бомбардирских судна под общим командованием вице-адмирала Барклея. Следует отметить, что эти силы были меньше, чем могли использовать французские корсары из Дюнкерка, Шербура, Сен-Мало и Бреста, однако Рассел хотел славы и поэтому легко пожертвовал безопасностью британской торговли. Действительно, для усиления эскадры Невилла и борьбы со средиземноморскими каперами 32 линкора было избыточно, а вести активные действия в Леванте английский флот не мог тогда — в сезон штормов, длившийся обычно с ноября по март, Ройал Неви укрывался в своих гаванях на «зимних квартирах».

Тем временем адмирал Турвилль, взявший в 1693 г. отпуск по семейным обстоятельствам, возглавил в марте 1694 года Флот Леванта. В апреле Турвилль получил указания от Поншартрена занять позицию недалеко от Йерских островов. Адмирал Флота Леванта сообщал морскому министру, что эта позиция стратегически невыгодная, так как он может быть на ней внезапно атакован, однако во исполнение приказа повел 27 линейных кораблей к Иерским островам.

Французский маршал Ноаль, возглавлявший войска на Пиренеях (20 тысяч штыков и 4-5 тысяч сабель), наладил тесное взаимодействие с Турвиллем, что помогло французам проводить «глубокие» операции в прибрежной зоне. Ноаль обратился к Турвиллю с просьбой атаковать испанский городок Росас, и действия флота помогли армии Ноаля 17 мая разбить испанские войска недалеко от Барселоны. В этот же день к Турвиллю подошел Шато-Рено, который по пути просто уничтожил испанскую фландрскую эскадру (7 линейных кораблей, 2 фрегата, командир Антонио де Веласко), и объединенный французский флот теперь насчитывал 50 линкоров, 10 фрегатов, 12 брандеров и 21 галеру. В связи с истощением французских финансов (Франция вела войну на четырех фронтах, поэтому деньги на флот выделялись в последнюю очередь) на эскадре было очень плохо с провиантом и порохом.

До конца мая обложенный с моря и суши французами испанский Паламос был взят штурмом. Через несколько дней французы разбили испанцев в сражении у Торроелльи и взяли крепость Герону, при этом испанцы потеряли 2931 солдата и 324 кавалериста. Перед Барселоной остался лишь небольшой городок Остальрих (Hostalrich). Турвилль уже продвинулся для блокады Барселоны. Расселу сообщили, что французский флот (по донесениям шпионов — не менее 70 кораблей) растянулся от Барселоны до реки Эбро. Рассел заявил в письме к Шрусбери, что готов устроить французам второй Ла-Хог, после чего он хотел бы вернуться в Англию, желательно до штормов в период равноденствия.

Английская эскадра уже готовилась войти в воды Средиземного моря, но внезапный штиль задержал Рассела у мыса Спартель. Только 1 июля британцы соединились с Невиллом в Кадисе. Подул западный бриз и впервые за эту войну боевая английская эскадра вошла в Левант. «Меня будут помнить не столько как героя Ла-Хога, сколько как того, кто первым ввел британский флот в Средиземное море», — бахвалился Рассел.

К этому времени средства Франции уже были очень истощены, армии уменьшились, на всех фронтах французы перешли к обороне. Будучи уверенным в том, что у Рассела не менее 88 линкоров (в том числе и сильнейших), Людовик приказал Турвиллю немедленно отходить к Тулону. Сухопутную кампанию в Испании можно было закончить осенью, когда Рассел уйдет домой. По приказу короля Турвилль еще до ухода из Тулона стал укреплять его рейд бонами, сетями, топляками и прочими ловушками. Войск для обороны Тулона не было — во Франции уже забирали в солдаты одного человека с трех семей.

Однако Рассел в очередной раз испугался. 3 августа, не успев подойти к Тулону, он пишет Шрусбери письмо, где просит дозволения вернуть эскадру домой. Вильгельм, разъяренный неудачами этого года[59], решил попытаться отыграться в Леванте. Он приказывает Расселу довести дело до конца. С конца июля Тайный Совет, Шрусбери и Адмиралтейство настаивают на продолжении кампании и зимой до следующего, 1695 года. Шрусбери в письме Вильгельму охарактеризовал ситуацию следующим образом — «Если Рассел уйдет, Барселона падет вместе с репутацией Его Королевского Величества». Расселу предложили зимовать в Неаполе, Мессине или Порт-Магоне, но Рассел упорно отвергал все эти варианты. По мнению адмирала первый город практически не защищен, второй — слишком мал, а третий — не имеет припасов для такого большого флота (общее количество линейных кораблей вместе с эскадрами Невилла и Калленбурга составляло 88 единиц). Адмирал объяснял свою позицию следующим образом — «если армия может кормить сама себя на чужой территории, то флот не может этого сделать, разве что — заняться рыболовством». В этом была своя правда. К примеру, только за день стоянки в Картахене власти города выделили Расселу 70 баранов, 170 кувшинов вина, арендовали лодки для перевозки товара, а также выплатили наградные морякам на общую сумму в 123 382 мараведи (или 3629 эскудо). Понятно, что содержание такой многочисленной военной силы было для испанской казны тяжелой ношей.