— Классная шутка. Так я и поверила, что сын правителя самой богатой планеты работает в казино.

— Единственный сын и наследник, — Ранчо обернулся и подмигнул мне, — ну что, пойдем готовить твоего лобстера? Я пару раз видел, как их разделывают повара.

Я обиженно поджала губы. Быстро оделась и тоже поднялась с постели, а потом потопала к двери, гордо вскинув голову. В душе скребла обида.

— Мог бы и не обманывать, Ранчо, а просто сказать «я не готов обсуждать сейчас свое прошлое». И все.

— Занозка, зря обижаешься. Я не соврал, — за спиной раздался тяжелый вздох моего вибро-зайца, — зачем мне врать? Я знаю, что тебе плевать, кто я — бомж с теплотрассы, мажор или сбежавшая жена мафиози. Ты меня и таким любишь.

Я замерла, схватившись за ручку двери. Почему-то мне до сих пор не верилось, обида не отпускала меня, но в голосе Ранчо действительно не было ни капли шутливого тона, или лжи. Разве может такое быть?

— Тогда что делает сын самых богатых и влиятельных людей планеты в сраном казино Марса?

— Я сбежал из дома, поссорившись с отцом. Еще в шестнадцать.

— Тебе дали серебряную ложку к обеду, вместо золотой? — хмыкнула я, и, услышав тихий «кхм» от Ранчо, резко обернулась. Он смотрел на меня с укором, и мне тут же стало стыдно за свои слова, — прости, это была тупая шутка. Я правда не могу придумать причины, по которым человек может убежать из хороших условий в плохие.

— Богатые семьи не всегда дружные и благополучные, занозка, — медленно произнес Ранчо, глядя на меня, — иногда из хорошего там остается только богатство. А я хотел тепла, заботы и любви. Отец бил меня и мать. Я с детства был предоставлен няньками и не видел родителей месяцами. Мать гуляла с мужиками, отец цеплял шлюх в дипломатических и деловых поездках. Последней каплей для меня стало видео в интернете, где папаня трахает какого-то осьминога на балконе отеля.

— Боже…

— Я сбежал, меня не раз возвращали, но я снова и снова вырывался обратно. В конце концов, на меня плюнули, сказав, что я сам однажды приползу к ним за помощью, — Ранчо криво улыбнулся, — прошло уже четыре года, но я пока не приполз. И, надеюсь, никогда не приползу.

— Ранчо, прости, — я подошла к парню и обняла его, крепко сжав и спрятав голову у него на груди, — прости, пожалуйста. Я не знала, что все настолько сложно. Иначе бы не стала спрашивать…

— Занозка, ты все равно должна была об этом рано или поздно узнать, — он погладил меня по голове, обнимая в ответ, — давай-ка только без жалости. По этой причине я тебе ничего не говорил о своем прошлом. Забудь и пойдем готовить лобстера.

— Хорошо, — всхлипнула я, а Ранчо, вздохнув, подхватил меня на руки и понес к выходу, пока я вытирала сопливый нос об его футболку, думая о нашем совместном будущем.

Кухня у вампиров — это отдельное государство, в котором не трудились домовые эльфы или пышнотелые поварихи. Там кипела иная жизнь — господствовали летучие мыши, не жалующие гостей на своей территории.

— Какая прелесть, — буркнул Ранчо, ставя меня на ноги.

— Ты хотел сказать «Какая мерзость»?

— Я повидал много кухонь, но это даже для меня перебор.

— Заблудились? — раздался голос Алиния за моей спиной.

Мы с Ранчо обернулись к улыбающемуся вампиренышу.

— Ты из стены вылез? — усмехнулся Ранчо.

— Можно сказать и так. Эти стены полны тайн. Я так понимаю, вы кухню ищете? Это не та. Она использовалась по назначению при старых хозяевах. А для Раэлиса у нас другая — маленькая. Идемте. Нам сюда.

Через минуту дохлый лобстер уже хлюпнулся в глубокую мойку, был ополоскан холодной водой и переложен на противень. Ранчо загремел кастрюлями, заставляя щуплого старикашку-повара вжаться в стену.

— Вы что, из повара тоже кровь сосете? — полюбопытствовала я у Алиния, завороженно наблюдающего за тем, как Ранчо возится с готовкой, словно скучая по былым временам. Дай ему корку хлеба, и он занюхает ее до смерти.

— Из него? — кивнул он на старика. — Что там сосать-то? Он просто почти не вылезает отсюда, скоро срастется с плитой.

Я заметила удобный диванчик у стены и решила, что он отлично подойдет для моей попки и спины. Задолбалась я уже в гробах перебиваться. Расположилась на этой обтянутой кожей прелести и закатила глаза от удовольствия. Супер!

Повар, наконец поскидав на поднос приготовленную словно собаке еду, выскочил из кухни, а Ранчо, посвистывая, вошел в азарт. Заскучав, я зазевала и не заметила, как Алиний подсел ко мне.

— Даже не думай снова поцеловать меня, — пригрозила я его широкой улыбочке.

Не избавляясь от нее, Алиний с нездоровым блеском в глазах убрал мои волосы за ухо и пальцами скользнул вниз, проведя ими между холмиками груди.

— Ранчо тебе эти пальцы кусачками для ногтей отфигарит, — уголком губ улыбаюсь я, отнимая его руку от меня, но Алиний лишь подсаживается ближе.

Его бедро касается моей ноги, и мой взгляд машинально падает вниз — туда, где в брюках этого ловеласа выпячивается настоящая дубина, едва ли не достающая до колена.

— У тебя там что, палка колбасы в кармане? — сглотнула я, не в силах оторвать взгляда от этого монстра.

Алиний подносит мою ладонь к этой штуковине и позволяет через ткань потрогать манящую плоть.

— Ох… — пискнула я, испуганно подняв лицо.

Вампир звучно выдохнул, закатывая глаза и подрагивая ресницами. Я рукой провела вдоль ствола, отчего он и вовсе стиснул зубы. Похоже, давненько у парня секса не было. Хотя я не понимаю, неужели на такое достоинство не нашлось желающей веселых поскакушек?

— Ну ладно, — произнесла я. — Можем и без поцелуев.

Срывая с себя одежду, я залезла на колени Алиния и промежностью потерлась о его член, который вот-вот брюки по швам распорет.

Облизав два пальца, он судорожно запустил их мне между ног и проник в мое влажное лоно.

— Какая горячая у тебя киска, — улыбнулся Алиний, делая медленные хлюпающие движения, от которых у меня перед глазами стали вспыхивать звезды.

Запрокинув голову, я перестала слышать звуки кухни. Закусила губу от наслаждения, насаживая себя на пальцы Алиния и попискивая от того, как подушечкой большого пальца он яростно массировал набухшую горошину моего клитора. Запустив пальцы в его волосы, прижала к себе, почувствовав, как он присосался к моему соску. Обвел вокруг него кончиком языка, чуть прикусил и оскалился:

— Не боишься?

— А ты? Если Деймон об этом узнает…

— Ты стоишь такого риска.

Алиний вынул из меня блестящие от влаги пальцы и смачно их облизал, мурлыча от вкуса, будто опускал их в вазочку свежего меда. А мои руки, зажив отдельной жизнь, уже расстегнули его ширинку, вынули готовый к бою ствол, и я, глянув на него, неосознанно открыла рот, прикидывая, как же надо изловчиться, чтобы это пососать.