– Ну? – прошептала я.

– Ругаются, – пожал плечами Вася.

– Что не поделили? – спросила я.

Вася пожал плечами и вместо ответа спросил:

– Что будем делать?

Я предложила еще немного подождать: может, что и проясним для себя.

Ждать пришлось недолго. Вновь прибывшие, пожалуй, поняли, что не правы – хотя бы потому, что кто-то успел занять дом до них. Они загрузились в свою машину и отбыли. Четверо первых (или вторых, если считать нас первыми) вернулись с гоготом в дом. У кого-то из них затренькал сотовый телефон.

Мужчина с сотовым отчитывался о только что состоявшейся встрече. Разговаривая, он приблизился к окну, под которым только что сидел Вася. Как хорошо, что художник вовремя покинул свой пост! По словам молодца, приезжали люди Могильщика. Мы с Васей переглянулись. Мы не знали клички Валерия Павловича, между собой называли его Боровичком, но он вполне мог подойти под это «погоняло».

Зачем Валерий Павлович посылал сюда своих людей? За художником Андреем? Ведь мы же сами (вернее, Вася) сказали ему, что Андрей должен находиться в этом доме. Значит, его уже увезли другие? Кстати, а не замешан ли во всем этом Костя? С какой это радости дюжие молодцы, род деятельности которых сомнений не вызывает, занимают его дачу?

Василий принялся защищать друга, правда, на этот раз говорил менее уверенно, чем раньше.

Отчитавшись, молодец с сотовым отошел от окна, и его место тотчас же занял другой – тот тоже стал отчитываться о произошедшем. У них что, разные боссы? Странно как-то. Два отчета об одном и том же. Или работают на двух хозяев одновременно?

Потом один из четверки покинул дом – это мы поняли по скрипу входной двери – и направился к дощатому туалету, возвышавшемуся недалеко от того места, где расположились мы. Ах, какой культурный. Не желает под кустик. Переглянувшись, мы с Васей стали потихонечку отходить подальше от дома – чем черт не шутит. Вдруг захочется мужику заглянуть за живую изгородь? Я бросила взгляд на часы – без одной минуты двенадцать.

Когда молодой человек открывал дверь туалета уже изнутри, вдалеке вновь послышался шум мотора. Парень застыл на месте, прислушиваясь. Мы, конечно, тоже. Фары опять приближались к дому. Молодец выругался. Судя по всему, ему очень хотелось узнать, кого это еще черти несут. Нам тоже хотелось бы это знать. Я молила бога, чтобы только не Женя, – может, решил поинтересоваться, что с нами. Маловероятно, конечно, но вдруг?

Парень, стоявший у раскрытой двери дощатого домика, решил на всякий случай в него вернуться. Он стал наблюдать за домом сквозь щелочку. Мы же сидели, как две полевые мышки, стараясь даже не дышать.

Мы не могли определить, что за машина приехала на этот раз. Вася успел только прошептать:

– Нет, не «девятка». Джип скорее всего.

В следующее мгновение из дома вышли трое ребят. И тут прогремел взрыв. Я не успела ничего сообразить. Вася рухнул на меня, закрывая своим телом. Вокруг нас взлетали комья земли и какие-то камешки; в ушах гремело и грохотало.

Потом я почувствовала жар.

Дом превратился в столб пламени.

Где-то в деревне раздались крики выбежавших на улицу людей. Вася, лежавший на мне, зашевелился и спросил, как я. Я поинтересовалась, в порядке ли он сам.

– Да вроде живой, – ответил художник, стряхивая с себя комья земли. – Давай сматываться.

Мы уже встали, чтобы двинуться к лесу, по краю которого собирались добраться до Жениной машины, но тут услышали стон, доносившийся из-под обломков сортира. Переглянувшись, мы направились на помощь раненому парню.

Со стороны деревни никто к нам не бежал. Наверное, хозяева домов, стоявших в центре, решили, что огонь до них не дойдет, – если и распространится, то на пустые дома рядом с пылающим.

Искры и горящие доски разлетались во все стороны. Огонь вполне мог захватить и остатки туалета.

– Марина, сиди тут! – крикнул Вася и бросился к куче пока еще не загоревшихся досок, под которыми шевелился человек.

Вася принялся разбирать доски, но я видела, что он находится в опасной близости от огня, а ведь в него недавно стреляли, и рана его еще не зажила. Ой! Горящая щепка чуть не упала ему на спину. Я бросилась на помощь.

В общем, с парнем ничего страшного не случилось. Просто все доски разом рухнули на него. Испуг, шок, но никаких серьезных телесных повреждений, только царапины и занозы.

На пару с Васей мы справились довольно быстро. Подхватив парня под руки, мы потащили его за собой, в направлении леса. Он стонал и что-то бормотал, потом вспомнил Славку, Серегу и громко заплакал. Вася остановился и врезал молодцу по физиономии. Это немного помогло. Плакать он стал потише, а ногами передвигать побыстрее.

Тут нас наконец заметили. Перед нами стоял мужик с поленом в руке. Он хотел что-то сказать, но, увидев висевший у меня на шее автомат и нож в Васиной руке, промолчал и побежал к горящему дому, то и дело оглядываясь на нас.

Затем встретилась женщина с ведром. Завидев нас, она принялась усиленно креститься. Шагов через двадцать мы уже завернули в лес и скрылись среди густых зарослей. Тут мы немного перевели дух. Немного отдышавшись, подняли головы и посмотрели в сторону пожарища. Дом догорал, огонь на соседние не перекинулся: было безветренно, да и строения все-таки располагались довольно далеко одно от другого. Это не дачный кооператив, где у каждого по шесть соток, а деревня с обширными участками рядом с каждым домом. В зареве пожарища можно было различить некоторые лица. Народ что-то бурно обсуждал, не предпринимая никаких решительных действий.

– Слушай, а машина та отъехала? – неожиданно спросил Вася.

– Наверное, – пожала я плечами. – Не идиоты же они.

– А ты слышала, как отъезжали?

Мне, естественно, было не до того.

Парень, лежавший между нами, теперь поминал мамочку. И тут у него на боку запищал сотовый телефон. Парень никак не отреагировал, зато оживились мы с Васей. Художник снял трубку с ремня молодца. Писк прекратился.

Вася попросил молодого человека соединить его с нашей квартирой. Продолжая всхлипывать, парень объяснил, на что следует нажимать.

Ольга Николаевна домой вернулась. Ивана Петровича взяли в плен. Нас просили больше нигде не задерживаться. О деталях – дома.

Легко сказать.

Мы с Васей снова подхватили так окончательно и не пришедшего в себя парня и стали пробираться по лесу к тому месту на противоположной стороне деревни, где мы оставили машину и где нас должен был ждать Женя. Парень по-прежнему что-то бормотал. Теперь его поддерживал только Вася. Я несла снаряжение – автомат на шее, рядом с биноклем, пистолет за поясом. У Васи оставался лишь нож.

Наконец мы добрались до тех кустов, за которыми нас должен был ждать Женя. Машины на месте не оказалось.