— Я тоже заметил, — кивнул Васко. — Девочки при входе тоже заинтересовались тем, первым, но, подозреваю, по другой причине: им он показался очень привлекательным. Вернее, им оба парня понравились.

Взяв копии в руки, Васко изучил их — у Террасини были резко очерченные брови над миндалевидными глазами, а у второго, похожего на поэта, лицо обрамляли буйные кудри.

— Нет, мне этого не понять, — покачал головой Васко и бросил бумаги на стол.

— Странные они все-таки, эти женщины, — согласился с ним Брунетти. — Так почему вы назвали его ублюдком? — спросил наконец он.

— Потому что он совершенно не умеет проигрывать, — ответил Васко. — Конечно, никому из них не нравится проигрывать. Правда, некоторым из них наплевать на все, включая проигрыши, — только они боятся самим себе в этом признаться, — заметил он и взглянул на Брунетти. Тот кивнул, показывая, что понимает, о чем он, и Васко продолжил: — Однажды вечером он проигрался, и крупно — чуть ли не пятьдесят тысяч евро просадил. Я точно не знаю, сколько он продул. Мне тогда позвонил охранник и сказал, что за одним из столов с блэкджеком появился лузер, и ему кажется, скоро он начнет бузить. Такие, как он, всегда считают себя самыми умными, всегда верят, что знают, как обдурить систему: высчитывают вероятности, придумывают то одну схему, то другую. Но они просто психи — все равно всегда выигрываем мы. — Васко заметил удивленный взгляд Брунетти. — Извините, это к делу не относится, да? Ну так вот, когда я спустился, я сразу его заметил: видок у него был такой, как будто в кармане бомба тикает. Он прямо пыхал злобой, как камин — жаром. Я заметил, что фишек у него осталось маловато, и решил остаться там, пока он окончательно все не проиграет. Это заняло у него две раздачи. Как только крупье забрал его фишки, этот козел начал орать, обвинять нас в том, что ему колоду подменили, что он позаботится, чтобы крупье больше ни одной раздачи не сделал, и все такое прочее. — Васко неодобрительно пожал плечами. — У нас такое нечасто случается, но все-таки бывает. Так вот, они все всегда говорят одно и то же. Даже угрозы у них и те одинаковые.

— И что вы с ним сделали? — поинтересовался Брунетти.

— Джулио — тот парень, что меня вызвал, — к тому времени уже подошел к этому психу, ну и я тоже, так что вдвоем мы… скажем так, помогли ему отойти от стола и выйти на лестницу. Ну и вниз тоже помогли спуститься. Он по дороге притих немножко, но мы все же решили его вышвырнуть куда подальше.

— И вы его выгнали?

— Да. Подождали, пока он наденет пальто, и проводили его до входной двери.

— Он что-нибудь говорил? Может, угрожал вам?

— Нет, но если бы вы до него дотронулись… — начал было Васко и умолк, видимо вспомнив о нежном рукопожатии, которым наградил его Брунетти. — Если бы вы его видели, — поправился он. — Он прямо молнии от бешенства метал. Так что мы его сопроводили к выходу, были ужасно вежливыми, как и полагается, называли «синьором» и все такое и потом подождали, пока он точно не уйдет.

— И затем?

— Затем вернулись в казино и занесли его в черный список.

— Черный список?

— Ну да, список людей, которым вход в казино запрещен. Если человек ведет себя, как тот мужик, мы заносим его в этот список. Ну, или если нам позвонят родственники и попросят не пускать такого-то человека больше играть, тогда тоже. — Васко вновь пожал плечами. — Как будто это имеет хоть какое-то значение. Они с тем же успехом могут пойти играть в Кампьоне, в Джесоло, или в любое другое казино. Их у нас в городе — тьма тьмущая, особенно с тех пор, как китайцы в этом бизнесе завелись. Ну хоть от него мы избавились.

— Как давно это все случилось? — спросил Брунетти.

— Я точно не помню, но сейчас уточню, — ответил Васко и погрузился в изучение бумаг. — Вот, нашел — двадцатое ноября.

— А что со вторым парнем? Ну, его спутником?

— Я тогда еще не знал, что они пришли вместе. Мне это только потом сообщили, когда я пошел заносить того психа в список. По-моему, я второго даже и не видел.

— А его вы тоже занесли в черный список? — полюбопытствовал Брунетти.

— Нет, он же не давал повода, — ответил Васко.

— Можно забрать их с собой? — спросил Брунетти, показывая на фотокопии.

— Разумеется. Я же сказал, что я ваш должник.

— Может, тогда окажете мне еще одну услугу? — попросил Брунетти.

— Если смогу, с радостью.

— Уберите его из списка и сообщите мне, если он вновь к вам придет.

— Давайте ваш номер телефона, — ответил Васко. — Я попрошу девочек, они вам позвонят, если меня в тот момент на работе не будет.

— Хорошо, — кивнул Брунетти. — А им можно доверять? — пришла ему в голову вдруг мысль. — Ну раз он им показался таким необыкновенным красавчиком?

— А я им сказал, что именно вы арестовали тех двух козлов, — расплылся в улыбке Васко. — Так что теперь можете им доверять целиком и полностью.

— Спасибо.

— Кроме того, — добавил Васко, поднимая копии и передавая их Брунетти, — они же игроки: девчонки их к себе и на пушечный выстрел не подпустят.

Следующим утром Брунетти отправился к синьорине Элеттре, прихватив с собой копии паспортов. Сегодня она пребывала в полной гармонии с черно-белыми документами, нарядившись в черные джинсы Levi’s — хотя это фабричное творение явно подверглось переделке у портного — и водолазку такого ослепительно белого цвета, что Брунетти даже забеспокоился, нет ли на фотокопиях незаметных его глазу пятен краски. Взяв у него бумаги, синьорина Элеттра принялась рассматривать паспорта двух мужчин, переводя взгляд с одного на другого.

— Какие красавчики, а? — наконец заговорила она.

— Да, — ответил Брунетти. Удивительно, что у любой женщины эти два типчика вызывают совершенно одинаковую реакцию. Ну да, может, они и впрямь симпатичные, но одного из них подозревают в убийстве! А женщины только и знают, что твердить, какие они смазливые. Уже одного этого достаточно, чтобы усомниться в здравомыслии прекрасного пола. Только наличие совести удержало Брунетти от того, чтобы добавить к списку преступлений «красавчиков» то, что они родом с юга, и как минимум один из них носит фамилию семьи, входящей в Каморру.

— Я вот подумал, может, у вас есть или когда-нибудь был доступ к архиву Министерства внутренних дел? — спросил Брунетти с хладнокровием закоренелого преступника. — К архиву паспортов, в частности?

Синьорина Элеттра поднесла фотографии к свету и осмотрела их еще раз.

— С ходу трудно сказать, поддельные паспорта или нет, — сообщила она с хладнокровием человека, которому постоянно приходится иметь дело с закоренелыми преступниками.

— Что, у вас даже нет прямого телефонного номера самого министра? — поинтересовался Брунетти наигранно веселым голосом.