Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что с тобой такое? — спросила она.
— Не хочу втягивать тебя в это, — наконец ответил он.
Отвернувшись от мужа, Паола пошла к дивану и, усевшись, пригубила кофе.
— Заметь, я могла бы и не спрашивать.
— Но спросила ведь, — вздохнул Брунетти и устроился рядом с женой.
— Так в чем дело?
— Да все это убийство в Тессере, — ответил Брунетти.
— Ну, что там было убийство, я и так знаю — из газет, — заметила Паола.
Брунетти поднял чашку кофе.
— Знаешь, — сделал он глоток, — я, наверное, и впрямь выпью граппы. Что у нас там осталось? Гайя? Бароло?[40]
— Что-то такое есть, — кивнула Паола, устраиваясь поудобнее на диване. — Захвати и мне бокальчик, хорошо?
Вскоре Брунетти вернулся с бутылкой и двумя бокалами. Пока они потягивали граппу, он рассказал Паоле все то, что передал ему Гуарино, и заодно объяснил, что за фото придет ей завтра на почту. Он попытался описать смешанные чувства, которые испытывал по поводу этого расследования. Строго говоря, это дело карабинерии, и он тут совершенно ни при чем. Возможно, ему просто льстит, что Гуарино обратился к нему за помощью. Такое же тщеславие, как и у Патты, который любит всем напоминать, что именно он — начальник и босс. А может, Брунетти просто захотелось переплюнуть карабинеров и добиться успеха там, где у них ничего не получилось.
— Но даже фото не поможет синьорине Элеттре найти этого загадочного мужчину, — признал Брунетти. — Я хотел заставить Гуарино сделать хоть что-нибудь — для начала признаться, что он мне врал.
— Утаивал от тебя сведения, — поправила его Паола.
— Если настаиваешь, — с улыбкой согласился Брунетти.
— Значит, он хотел, чтобы ты выяснил, кто из живущих близ Сан-Маркуолы способен… на что, собственно?
— Думаю, в первую очередь его интересуют серьезные преступления. Судя по всему, мужчина на этой фотографии и есть убийца. Ну или он напрямую замешан в убийстве.
— И ты так думаешь?
— У меня пока слишком мало информации, чтобы делать какие-либо выводы. Я только знаю, что убитый Ранцато занимался нелегальными перевозками по требованию этого мужчины, что тот хорошо одевается и однажды договаривался о встрече с неизвестной личностью в Сан-Маркуоле.
— Погоди, я думала, ты сказал, что он там живет?
— Ну, не совсем.
Прикрыв глаза, Паола изобразила страдальческую гримасу.
— У тебя никогда не поймешь, где да, а где нет.
— В этом деле я только предполагаю, — улыбнулся ей Брунетти.
— Почему?
— Он сказал своему собеседнику, что встретится с ним вечером. Это логично — если к нам приезжают гости из другого города, мы встречаем их у imbarcadero[41]рядом со своим домом.
— Верно, — кивнула Паола и добавила: — Профессор.
— Ну не издевайся, Паола. Это же и впрямь очевидно.
Наклонившись, жена схватила его за подбородок и осторожно повернула лицом к себе.
— А знаешь, что еще очевидно? Что под словами «хорошо одетый» скрывается очень много всего.
— Как так? — Рука Брунетти, тянущаяся к бутылке граппы, повисла в воздухе. — Не понимаю, о чем ты. Кроме того, он еще сказал, что тот мужчина — «шикарный», что бы это ни значило.
Паола смотрела на мужа так, словно видела его впервые.
— Ты осознаешь, что каждый понимает слово «шикарный» или даже «хорошо одетый» по-разному, в зависимости от того, как одевается сам?
— Все равно не понимаю, — покачал головой Брунетти, дотянувшись наконец до бутылки.
Предложил подлить Паоле, но та нетерпеливо отмахнулась.
— Помнишь то дело, которое ты вел лет десять назад? Когда на протяжении недели каждый вечер ездил в Фаваро допрашивать подозреваемого?
Напрягшись, Брунетти припомнил то расследование — и бесконечную ложь, и поражение, которое он потерпел в конце.
— Помню.
— А помнишь, как карабинеры довозили тебя до Пьяццале Рома, а там ты садился на катер первого маршрута?
— Да, — ответил Брунетти, недоумевая, с чего бы это жене вздумалось вытаскивать на свет божий это старье. Может, она считает, что и это дело обернется полным провалом, неуловимый аромат которого Брунетти и сам уже начал чуять?
— А помнишь, как ты мне рассказывал про людей, которых встречал на этом катере каждый вечер? Подозрительных типчиков в сопровождении крашеных блондинок? Мужчин в кожаных пиджаках и девиц в кожаных мини-юбках?
— О господи! — воскликнул Брунетти и хлопнул себя по лбу, да так сильно, что ударился затылком о спинку дивана. — Имеет глаза, да не видит![42]
— Гвидо, пожалуйста, не начинай цитировать Библию.
— Прости. Это я от потрясения, — широко улыбнулся Брунетти. — Ты гений, Паола. Но я давно это знал. Конечно, как я сам не догадался! Казино! Они встречались у Сан-Маркуолы и вместе шли в казино! Куда же еще! Гениально. Совершенно гениально.
Паола скромно замахала рукой, неубедительно отметая комплименты.
— Гвидо, еще не факт, что все так и было — это всего лишь предположение.
— Да, всего лишь, — согласился Брунетти. — Зато в нем есть смысл, да и вообще, теперь я хоть что-то смогу предпринять.
— Что-то предпринять? — заинтересовалась Паола.
— Да.
— Например, сводить меня в казино? — предложила она.
— Тебя?
— Меня.
— Но почему?
Паола поднесла мужу пустой бокал, и он наполнил его граппой. Сделав глоток, она одобрительно покачала головой, оценив крепость напитка.
— Потому что ничто не привлечет к себе больше внимания, чем одинокий мужчина в казино.
Брунетти начал было возражать, но Паола загородилась от него бокалом и отказалась выслушивать его аргументы.
— Ты только представь себе, — сказала она. — Посетитель, тем более одинокий, не может просто бродить туда-сюда, пялиться на посетителей и при этом ни во что не играть! Его мигом вычислят. А если он начнет играть, то что тогда? Проведет вечерок, проигрывая в карты нашу квартиру? — Заметив, что лицо мужа прояснилось, она добавила: — В конце концов, это-то синьорине Элеттре не удастся вписать в статью расходов на канцелярские товары?
— Думаю, нет, — признал Брунетти, — более ясного признания своей неправоты от мужчины ждать не приходится.