Ничего не приходило до тех пор, пока я не взялась руками за руль. Если представить руль в виде циферблата, руки мои легли на цифрах десять и два. И тут… свист.

— Вижу… Билли ведет машину, — зашептала я через плечо.

— По этой дороге? — спросил Габриэль.

— Вот этого сказать не могу. Не видно. Но его мысли читаются ясно.

— Какие мысли?

Я плотнее закрыла глаза, стараясь удержать видение:

— Предвкушение и страх. Он думает, что получит что-то стоящее, но опасается, что его планы провалятся… — Я замолчала, пытаясь сосредоточиться.

— А что еще? — не выдержал Габриэль. — О чем он еще думал?

— О родителях. Что он подвел их и что он ни на что не способен.

Видение исчезло. Я отступила назад. Сердце колотилось уже не с такой силой.

— Как ты думаешь, что все это значит?

Габриэль потер подбородок:

— Скорее всего, он собирался шантажировать убийцу. А тот взял инициативу в свои руки и прикончил его.

Дождь почти прекратился, но на деревья опустился туман, и лес стал выглядеть жутковато. В жемчужина-сером пространстве мог скрываться кто угодно. Едва я подумала об этом, позади нас хрустнула ветка. Габриэль резко развернулся, но, никого не увидев, пожал плечами.

— Наше время кончилось, — сказал он. — Пора ехать.

Еще раз хрустнула ветка, на этот раз не так громко, и за этим последовал какой-то шум. Я похолодела от страха.

— Там кто-то есть, — произнес Габриэль и ринулся в чащу.

Я побежала за ним, вытянув вперед руки, чтобы не врезаться в дерево. Из-за проклятого тумана вскоре я совсем потеряла Габриэля из виду. Углубляться в лес без него я побоялась и решила вернуться обратно на грунтовку. Дождь застучал с новой силой. Чтобы не споткнуться, я старалась глядеть под ноги. Грунтовка была близко. Вдруг у ствола огромного бука я увидела отпечаток ботинка, пока еще не размытый дождем. Кто-то был здесь всего несколько минут назад… Прятался за деревом… Высматривал…

Я приложила ладонь к стволу. Намокшая кора скользила под пальцами. Через мгновение пришло видение. Оно было нечетким, будто я смотрю через слой воды. Я напряглась и… вздрогнула, увидев себя.

Вот я наклоняюсь над сиденьем и протягиваю руки к рулю.

Невольно я открыла глаза, и видение исчезло.

Кто-то наблюдал за мной. И кто бы это ни был, это означало одно — теперь я в опасности.

Услышав позади себя частое дыхание, я в ужасе развернулась. Но это был Габриэль.

— Обежал все вокруг — никого нет. Может, отец решил вернуться и понаблюдать за нами?

— Твой отец не стал бы от нас бегать.

Я хотела рассказать ему о своем новом видении, но потом подумала, что лучше воздержаться. Если Габриэль не поверит мне да еще и съязвит по этому поводу, мы опять поссоримся. А если поверит, то может отстранить меня от помощи следствию. Но я не хотела этого, ведь от меня зависела жизнь моего брата.

— Знаешь, что, — сказал он, — наверное, это какой-то зверь. Олень, например.

Или охотник, подумала я.

Ежегодный банкет, устраиваемый Торговой палатой, был отличным поводом для местных бизнесменов от души похлопать друг друга по спине, а для их дражайших половин — продемонстрировать наряды и посплетничать. Наш с мамой приезд был совсем не шикарным — мы опоздали. На мне было простое черное коктейльное платьице. Мама надела расшитое белое платье, которое выглядело не так уж плохо. Она сразу смешалась с толпой, вероятно надеясь, вылить немного грязи на имя конкурентки — мадам Масловой. Я же предпочла спрятаться за большим стаканом воды с ломтиком лимона.

— Рядом присесть можно?

От неожиданности я вздрогнула, но это был Нейт. В полосатой рубашке и брюках, он казался совсем взрослым.

— Садись, конечно.

Он поставил на стол свой бокал (в нем была газировка) и положил рядом маленькую записную книжку.

— А, тебе выпала честь освещать это восхитительное мероприятие?

Нейт усмехнулся:

— Настоящие журналисты получают большие задания, а стажеров отправляют на банкет местной Торговой палаты. Ты почему от Старлы отстаешь?

Выглянув из-за его плеча, я обнаружила, что мама отплясывает под живую музыку с Милли.

— А Перри чем занят? — не отставал Нейт.

— Не знаю, я не видела его сегодня вечером.

— Кажется, он куда-то поехал.

— Напитки не желаете? — произнес до боли знакомый голос.

К нам подплыла Тиффани и разложила на столе коктейльные салфетки; ее грудь с трудом удерживалась в низком вырезе, не заставляя воображение слишком напрягаться. Нейт, однако, даже не взглянул на ее прелести, и Тиффани нахмурилась.

— Ты что здесь делаешь? — спросила я.

— Мы дружим с хозяином фирмы, которая обслуживает мероприятие. Я ему помогаю.

— Ты? Что, приработок к основной работе? Надеюсь, ты понимаешь, о чем я.

Окинув меня презрительным взглядом, она отошла.

— Эта сучка напитки предлагала. Может, тебя жажда мучит? — обратилась я к Нейту.

— Вполне дойду до бара своими ногами, — пожал он плечами. — Ну, так что Перри?

Я покачала головой:

— Погружается в депрессуху. Может, ему нужно что-то в этом роде, — пошутила я, кивнув в сторону Тиффани.

— О, это он уже получил.

Моя рука, державшая стакан, дрогнула.

— У Перри что-то было с ней?

— На вечеринке, пару месяцев назад.

Ничего себе… Я почувствовала приступ тошноты. Спроси меня, кто был мне сейчас более отвратителен — Тиффани или Перри, — я бы затруднилась ответить. Братишка никогда не называл имен и уж тем более не делился со мной подробностями своих похождений. Но про Тиффани мог бы и рассказать, хотя бы в общих чертах. Не исключено, правда, что он сам стыдился этого эпизода, а может быть, знал, что услышать о Тиффани мне будет вдвойне неприятно. Есть и третий вариант — ему нравилось иметь от меня секреты.

Нейт снова взял свой бокал и сделал большой глоток.

— Перри кувыркался с разными девчонками, но эта — худшая из всех. Он бы руку отдал на отсечение, чтобы у него с ней ничего не было.

— Вот как?

— Тиффани слегка сдвинулась на почве того, что Перри больше не польстился на нее. Такое вот легкое помешательство.

И тогда она накинулась на Джастина, подумала я. Все это время я не могла избавиться от мысли, что история с Джастином входила в ее стратегический план по моему уничтожению. Но, кажется, все обстояло иначе. Возможно, она сделала это из-за того, чтобы по-настоящему задеть Перри.