Я выуживаю из рюкзака «блэкберри» и звоню маме.

— Ана, девочка моя! Давно ты не звонила. Как ты там, милая?

— Ой, понимаешь…

— Что такое? Ты так и не помирилась с Кристианом?

— Мам, все так сложно. По-моему, он ненормальный. Вот в чем проблема.

— Расскажи мне об этом. Мужчины… их иногда не поймешь. Вот и Боб — сомневается, хорошо ли, что мы переехали в Джорджию.

— Что?

— Да, он уговаривает меня вернуться в Вегас.

Да, у всех проблемы. Я не одна такая.

В дверях показался Кристиан.

— Вот ты где! А я уж решил, что ты сбежала, — говорит он с явным облегчением.

Я выставляю перед собой ладонь, показывая, что я разговариваю по телефону.

— Извини, мама, мне надо идти. Я перезвоню тебе попозже.

— Хорошо, милая, будь там осторожна. Целую тебя!

— Я тоже тебя целую, мам.

Я выключаю смартфон и гляжу на Кристиана. Он хмурит брови и держится до странного неловко.

— Почему ты здесь прячешься? — спрашивает он.

— Я не прячусь. Я пропадаю от отчаяния.

— Пропадаешь? Почему?

— Из-за всего этого, Кристиан. — Я машу рукой в сторону нарядов.

— Мне можно войти?

— Это твой шкаф.

Он опять хмурит брови и садится на пол, скрестив ноги.

— Это всего лишь тряпки. Если они тебе не нравятся, я отправлю их назад, в бутик.

— Ты слишком много на себя берешь, понятно?

Он чешет подбородок… свой заросший щетиной подбородок. Мои пальцы зудят — так мне хочется дотронуться до него.

— Знаю. Со мной тяжело, — бормочет он.

— Очень тяжело.

— С вами тоже, мисс Стил.

— Тогда зачем ты делаешь все это?

Он широко раскрывает глаза; в них возвращается опаска.

— Ты знаешь, почему.

— Нет, не знаю.

Он проводит ладонью по волосам.

— Да, с тобой сплошные проблемы.

— Заведи себе хорошенькую брюнетку-сабу. Такую, чтобы спрашивала «Как высоко?» всякий раз, когда ты велишь ей подпрыгнуть. Разумеется, при условии, что ей будет позволено разговаривать. Так зачем я тебе, Кристиан? Просто не понимаю.

Он смотрит на меня долгим взглядом, и я совершенно не знаю, о чем он думает в этот момент.

— Анастейша, ты заставила меня по-иному взглянуть на мир. Тебя не интересуют мои деньги. Ты дала мне… надежду, — тихо говорит он.

Что-что? Опять он изъясняется загадками.

— Надежду на что?

Он пожимает плечами.

— На большее. — Его голос звучит тихо и спокойно. — И ты права. Я привык, что женщины делают точно то, что я приказываю, когда я им это приказываю. И это быстро надоедает. А в тебе, Анастейша, есть нечто такое, что затрагивает во мне какие-то глубинные струны, глубокий, непонятный мне уровень. Это как пение сирены. Я не могу противиться тебе и не хочу тебя терять. — Он берет меня за руку. — Не убегай, пожалуйста, — наберись терпения и немного поверь в меня. Прошу тебя!

Он выглядит таким беззащитным и ранимым… Меня это тревожит. Я опускаюсь на колени и нежно целую его в губы.

— Ладно. Вера и терпение. Я буду руководствоваться ими.

— Вот и хорошо. Потому что Франко уже здесь.

Франко маленький, смуглый и веселый. Мне он сразу нравится.

— Такие красивые волосы! — восхищается он с немыслимым, вероятно, фальшивым итальянским акцентом.

Я готова поспорить, что он родом откуда-нибудь из Балтимора или типа того, но его энтузиазм заразителен.

Кристиан ведет нас в свою ванную, тут же уходит и возвращается со стулом, взятым из комнаты.

— Я оставляю вас здесь, — бормочет он.

— Grazie, мистер Грей. — Франко поворачивается ко мне. — Bene, Анастейша, что мы будем делать?

Кристиан сидит на диване и возится с чем-то, похожим на электронные таблицы. Мягкая, мелодичная классическая музыка плывет по большому залу. Голос женщины страстно поет, вкладывая в песню всю душу. Просто дух захватывает. Кристиан поднимает глаза и улыбается, отвлекая меня от музыки.

— Гляди! Говорю же тебе, что он одобрит твою прическу, — бурлит Франко.

— Ты выглядишь прелестно, Ана, — говорит Кристиан.

— Моя работа сделана, — объявляет Франко.

Кристиан встает и направляется к нам.

— Спасибо, Франко.

Франко поворачивается, обнимает меня по-медвежьи и целует в обе щеки.

— Больше никому не позволяй стричь твои волосы, bellissima Ана!

Я смеюсь, смущенная его фамильярностью. Кристиан провожает его до лифта и тут же возвращается.

— Как хорошо, что ты оставила длинные волосы, — говорит он, подходя ко мне.

Его глаза сияют. Он трогает пальцами прядь.

— Такие мягкие волосы! — восхищается он. — Ты все еще злишься на меня, Ана?

Я киваю, а он улыбается.

— Что же именно тебя сердит?

Я закатываю глаза.

— Тебе перечислить весь список?

— Что, даже список?

— Да, длинный список.

— Может, мы обсудим его в постели?

— Нет. — Я по-детски надуваю губы.

— Тогда за ланчем. Я хочу есть и еще кое-чего… — Он подмигивает.

— Я не позволю сбить себя с толку. Хоть ты и не эксперт, а настоящий сексперт в постели.

Он прячет улыбку.

— Что сердит вас особенно сильно, мисс Стил? Выкладывайте начистоту.

Ладно, слушайте, мистер Грей…

— Что меня сердит? Ну, во-первых, твое грубое вторжение в мои личные дела, то, что ты привез меня в салон, где работает твоя бывшая любовница и где наводили красоту все твои брюнетки; на улице ты обращался со мной, словно с шестилетней девочкой, — и, что хуже всего, ты позволяешь твоей миссис Робинсон прикасаться к тебе! — Я перехожу на визг.

Он удивленно поднимает брови, а его благодушное настроение улетучивается.

— Правда, целый список. Но только я еще раз объясняю — она не моя миссис Робинсон.

— Она может прикасаться к тебе, — повторяю я.

Он выпячивает губы.

— Она знает, где можно.

— Как это понять?

Он проводит по волосам обеими руками и на миг закрывает глаза, словно ищет вдохновения свыше. Вздыхает.