и кустами всех мыслимых форм, цветов и размеров. На ветвях висели самые разные фрукты: от яблок и груш до лимонов и апельсинов, от инжира до вишни. Между ними росли травы и цветы.

Проследив за моим взглядом, Аяне обвела рукой поле.

– Основная задача валькирий – находить новых героев и готовить их к решающей битве. Некоторые из нас живут в Вальгалле вместе с воинами. У каждой свои обязанности. Кто-то отвечает за сбор урожая, кто-то за то, чтобы столы в пиршественном зале ломились от еды, кто-то – за тренировки.

Я машинально кивнула и, повернувшись к Аяне, спросила:

– А ты? Ты тоже здесь живешь?

– У каждой валькирии есть в Вальгалле свой дом, – с улыбкой ответила Аяне. – Мой находится неподалеку. Но большую часть времени я провожу в Мидгарде, в мире людей. На последних этажах бюро ритуальных услуг есть несколько просторных квартир. Еще у меня есть дом в Камакуре, это город к югу от Токио. Там живет моя семья и большинство моих потомков. Я частенько их навещаю, – сказала Аяне. У нее в голосе промелькнула легкая грусть. – Пойдем, я покажу тебе дом, в котором ты будешь жить.

С этими словами Аяне направилась к постройкам. Я последовала за ней, но то и дело останавливалась, чтобы что-то рассмотреть. А это кто? Шлем, металлические наплечники… Древнеримский гладиатор, который дружелюбно похлопал по плечу эскимоса в меховой одежде? Рядом стояла Кари, она разговаривала с женщинами в белых тогах. Я могла бы часами рассматривать окрестности, но Аяне повела меня к низенькому деревянному дому, который одиноко стоял на отшибе.

Подойдя ближе, я заметила, что к дому прилегает огромный сад. Красные розы и герберы росли бок о бок с бело-оранжевыми тюльпанами, розовыми гвоздиками и нежными цветами жасмина. Подсолнухи отбрасывали тени на крошечные ландыши и маргаритки. Тихо покачивали головками на ветру многочисленные нарциссы. Казалось, цветы растут дико, не подчиняясь порядку, созданному рукой человека. В нос ударил приторно-сладкий аромат, и на мгновение у меня закружилась голова.

Войдя в дом, мы пересекли небольшую прихожую и оказались в уютной гостиной. Там я увидела две двери: одна была открыта и вела в спальню, где стояла огромная кровать с балдахином. На ящике в ее изножье лежала моя сумка.

– Мы забрали твои вещи из гостевого дома и привезли сюда. Надеюсь, ты не против, – сказала Аяне, перехватив мой взгляд. – При желании мы умеем быстро перемещаться.

– Да, знаю, – пробормотала я и откашлялась, все еще пытаясь убедить себя в реальности происходящего. – С помощью северного сияния.

– Рейна многому тебя научила, хоть и не тому, как быть валькирией…

При мысли о маме у меня встал ком в горле, и тогда я поняла, что это не просто какой-то дом. Это мамин дом. Здесь она жила, когда уезжала от нас. Я поняла это по светлым теплым тонам и уютной обстановке, по пушистому одеялу, забытому на подлокотнике стоящего в гостиной дивана, по стоящему там же торшеру, без которого мама не могла читать, хотя книг здесь не видно… Также отпечаток маминого присутствия остался на цветочных венках, висящих на стенах, и на вставленной в рамку фотографии на тумбочке в спальне. Я не стала разглядывать ее, потому что и так хорошо знала. Знала до боли, ведь такая же стояла у меня на тумбочке. Вернувшись домой из больницы, я положила фотографию лицом вниз, потому что больше не могла на нее смотреть.

С усилием оторвав взгляд от фотографии, на которой улыбались мы с мамой и Феньей, я продолжила изучать обстановку. На стенах висели живописные пейзажи, похожие на те, что висят у нас дома. И в похоронном бюро, в конференц-зале. Странно, что я только сейчас это заметила.

– Никогда не видела, чтобы мама рисовала, – нахмурившись, пробормотала я и повернулась к Аяне. – Но и у нас дома, и в бюро ритуальных услуг висят похожие картины. Кто…

– Клео, – улыбнувшись, отозвалась Аяне. – Она преемница Фрейи. Клео знает толк в красивых вещах. За все это время она написала бесчисленное количество картин. Твоя мама очень их любила. Сейчас Клео отправилась на задание, но скоро ты с ней встретишься.

Я медленно кивнула и снова посмотрела на висящую на стене картину. Приморский городок – сюжет обычный, но краски и игра света создавали волшебную атмосферу. И вызывали во мне горько-сладкую тоску по дому.

– На кухне ты найдешь воду и кое-что из еды. Вечером мы все ужинаем в пиршественном зале. Тебе что-нибудь еще нужно? – ласково спросила Аяне.

Я покачала головой, не в силах произнести ни слова.

– Хорошо. Тогда отдохни. День у тебя выдался тяжелый. Приходи к мировому ясеню, как будешь готова. Там и встретимся.

И с этими словами Аяне вышла, бесшумно закрыв за собой дверь. А может, я ничего не слышала из-за оглушительного стука в ушах. Я с облегчением поняла, что больше не слышу криков – только приглушенные звуки, которые доносятся снаружи. Звон мечей, свист летящих по воздуху стрел, стоны сражающихся. А еще – голоса и смех. Тихая музыка и пение. Сейчас Вальгалла казалась мне оазисом спокойствия. Я невольно улыбнулась, хотя в глазах стояли слезы, потому что все вокруг напоминало мне о маме.

Я даже не заметила, что сдвинулась с места, пока не рухнула на мягкую кровать. Сделав глубокий вдох, я посмотрела в потолок. Этот дом кажется мне одновременно чужим и очень знакомым, но разве такое возможно? Я вытащила из кармана телефон. Аяне не врала: связь здесь и правда есть. Сигнал на удивление хороший. В следующую секунду я резко села и уставилась на время, высветившееся на дисплее. Пульс резко подскочил. Восемь часов вечера. О господи! Я пропустила встречу с Райаном! И даже не предупредила…

Перед глазами пролетели сумасшедшие события этого долгого дня, но сейчас в центре моего внимания были не валькирии, мертвые души и темные фигуры, а мой лучший друг. Друг, который приехал за мной в Ванкувер, чтобы отвезти домой. Который поцеловал меня. Который ждал меня на вокзале. И о котором я напрочь забыла. Проклятье! Как я могла о нем забыть?!

Я торопливо написала Райану сообщение. Потом на всякий случай еще одно. И третье.

Но ответа не последовало.

Под ложечкой засосало от нехорошего предчувствия. Я легла обратно, стащила с себя куртку, сбросила на пол сапоги и уставилась на телефон так, будто силой мысли могла заставить Райана набрать мой номер. Но – ничего. Секунды превращались в минуты, но Райан не писал и не звонил.

Я гипнотизировала взглядом