Неужели я боялся его?

Как глупо. Нет, он просто не мог ничего такого кошмарного сделать. Он не был плохим. Зачем это ему? Да он просто издевался надо мной. Запугивал. Хотел, чтобы я…

Чтобы я… Подумал… Подумал что?

Чёрт возьми. Я забыл. Забыл, что он мне говорил пару часов назад.

Я, прошмыгнув в свою комнату, нервно трясущимися руками открыл ящики стола в поисках нужного предмета. Найдя толстую тёмно-синюю тетрадь, перелистал в самый конец. Нашёл нужную страницу и остановился.

Но её не было. Лист был сожжён так, что немного подгорели и края других листков, хоть и не сильно. Этот же был полностью уничтожен и лишь сбоку, ближе к корешку, у меня получилось прочесть обрывки каких-то слов, однако они были лишены смысла. На следующей странице чёрной гелиевой ручкой, которую, кажется, я вчера выбросил в его половине комнаты – удивительно, что это я как раз-таки помнил, – был схематично нарисован ворон. Птица открывала клюв, сверля меня своим пустым взглядом. Я покосился на Олеана, который наблюдал за мной со своей стороны: я не закрыл штору.

Он улыбнулся мне.

Я захлопнул тетрадь и откинул её в сторону. Чёрт бы тебя побрал, Олеандр ла Бэйл! Дьявол!

Что пишет Волк, вместо того чтобы помнить

В последнее время я начал замечать за ним ещё одну интересную вещь.

Он долго сидел утром в ванной. И, скорее всего, вообще и не ложился. И да, я и не должен был замечать этого, но…

Так вышло. Не знаю, почему мне кажется это странным. В смысле – что плохого в том, чтобы принимать по утрам душ? Тем более тому, кто постоянно курит и почти не спит?

Причины есть.

а) Раньше он предпочитал досыпать это время, вместо того, чтобы проводить его в душе;

б) он не любит постоянно принимать душ. Ему тупо лень;

с) нет. Он абсолютно точно не режет там себе запястья. Я знаю его, он не настолько… Короче, ты меня понял, Коул.

В общем, это немного подозрительно. Да, я придурок и понимаю, что это начинает походить на бред параноика, который боится, что живёт рядом с маньяком. Ладно. Лучше выкинуть это из головы.

Впрочем, я и сам скоро забуду об этом, иначе для чего ещё я пишу тут.

Может быть, в моей амнезии нет ничего особо ужасного. Может, это дар.

Такой же дар, как и диабет или рак. Какой же я всё-таки кретин!

ТОЛЬКО ДОГАДАЛСЯ? Ну ты и петух (прим. Того Самого)

Волк

– Почему ты так любишь курить?

Олеан потушил сигарету и выбросил её в окно.

– Понимаешь… – он откашлялся. – Когда я курю, я начинаю ценить воздух.

Я глубоко вздохнул и протянул ему бутылку с водой. Он забрал её, открутил крышку и сделал жадный глоток.

– И воду, к слову, – добавил он, поджимая влажные губы и вытирая их рукавом свитера.

Затем сделал ещё один глоток.

– Потому что никотин отравляет тот воздух, что ты вдыхаешь, да?

– Я вдыхаю дым, – кивнул Олеан в ответ. – Это мёртвый воздух. Яд.

Он отдал мне бутылку и закрыл окно.

Я кивнул. Вдохнул запах табака, исходящий от соседа, и прикрыл глаза.

Верно. Этот аромат был абсолютно неживым.

Я подумал о тех, кто живёт сейчас в другом мире. Далёком от нашего острова.

Олеан тоже думал о них. Не знаю, как так совпало, но порой идеи и мысли витали в воздухе.

Сосед сел на кровать и открыл ноутбук.

– Надо позвонить родителям, – сказал он, задумчиво вводя пароль на вышедшем из спящего режима устройстве. – Тебе бы тоже стоило своим звякнуть.

Я отвернулся.

– У меня нет денег.

Олеан хмыкнул.

– Ну так позвони с моего.

– У родителей тоже нет денег на то, чтобы даже ответить.

Он выгнул бровь, поглядывая то на меня, то в экран.

– И как вы общаетесь? Бумажными письмами обмениваетесь? Или ты голубя или сову им отправляешь? А может, ворона?

Я пожал плечами.

– Иногда созваниваемся. Раз в месяц.

Олеан быстро понял, что говорить про родителей я не особо хочу.

Он открыл на компьютере какую-то программу, благодаря которой за деньги можно было звонить на дальние расстояния, и я решил уйти к себе.

Но даже так – всё слышал. И вдруг понял, что до этого ла Бэйл не общался с предками. Или я этого просто не видел.

Гудок. Гудок. Гудок. Спустя целую вечность на другом конце ответили.

– Олеан? – послышался приятный голос. – Это ты?

– Да, па, – сосед улыбнулся, стараясь сделать свой голос не таким хриплым и гнусавым. – Как вы там?

– А ты-то как, Олли? Всё хорошо?

– Конечно, да. Я в норме. Как там отец?

Я навострил слух. Стоп, он разве уже не говорил со своим отцом?

– Он в порядке! – мягкий мужской голос рассмеялся. – Мы вчера купили себе новые респираторы. Воздух всё хуже и хуже. Ох, как я рад, что ты сейчас далеко от города, в том месте, где навалом чистого воздуха.

Олеан откашлялся.

– Ага. Мне очень повезло. Ладно. В общем, просто хотел узнать, как вы.

– Да всё в порядке, дорогой.

– Слушай, пап, я хотел предложить вам тоже перебраться за город. Там, где воздуха больше, где его не надо покупать. Прошу. Вам станет легче.

Мужчина по ту сторону экрана вздохнул.

– Олеан, мы не можем. У нас тут работа. Сам понимаешь. Но мы думаем об этом… И больше за тебя переживаем, чем за себя.

– Я бессмертный. Мне уж точно нормально.

– В детстве я всегда хотел стать таким. А теперь – даже не знаю. Это всё я виноват… – вздох.

– Не волнуйся, пап, пожалуйста. Всё в порядке. И передавай Эйну привет. Ещё созвонимся, если связь будет. Тебя плохо слышно.

Собеседник Олеана снова вздохнул, но попрощался в ответ.

– Держись и не грусти там, – сказал мужчина и повесил трубку. Сосед отодвинул компьютер и мрачно посмотрел на меня. А потом отвёл взгляд.

Я же косился, пытаясь скрыть своё любопытство.

– Олеан… А это… Твои родители…

– Что? А. Да. Они оба мужчины. И что? – его голос стал резким.

– Эм, да так, ничего-ничего… – Я попытался выразиться как можно мягче. – Просто, хм… необычно. Ничего такого.