— Стоять, — выдохнул Корд. — Ты арестован!

Рука убийцы нырнула под плащ, и Демистон без тени сомненья выхватил из ножен саблю. Он даже сделал выпад первым, еще до того, как убийца достал свое оружие. Но тот увернулся, и клинок Корда задел только край плаща. Капитан прыгнул в сторону и лишь тем избежал удара длинного кинжала. Широким взмахом клинка он отогнал убийцу и успел развернуться. А потом кинулся в атаку.

Эта песня была ему знакома. Кейор Черный всегда великолепно фехтовал — и любимой со времен пиратства саблей, и длинным кинжалом, и двумя ножами. И бывшему пирату еще не встречался человек, что мог выдержать его натиск. А если вспомнить упыря из Дарелена — то и не человек. Но проклятый убийца выдержал и первую атаку, и вторую, и третью… Корд был готов поклясться, что пару раз зацепил его своим клинком, но маленький человечек продолжал вертеться, как детская юла, а выпады капитана бессильно вязли в черном плаще, покрывшемся рваными прорехами. Убийца пару раз атаковал и сам, но Корд, вооруженный более длинным клинком, умело использовал свое преимущество и отразил выпады. Не без труда — человечек в плаще фехтовал ненамного хуже самого капитана.

Обозлившись, Корд усилил натиск, пустил в ход самые грязные приемы, которым он успел научиться за свою жизнь. Но убийца внезапно отступил. Он отпрыгнул в сторону, избежав смертельного удара, развернулся и бросился бежать.

— Куда! — крикнул Демистон, пускаясь вдогонку. — Стой!

Убийца легко обогнул кучку зевак, собравшихся поглазеть на схватку, перемахнул тележку зеленщика и ринулся к ближайшему переулку. Корд мчался следом. Боль ушла — все тело наполнила горячка боя, кружившая голову и заставлявшая забыть о ранах и ушибах. Демистон знал — потом вся боль вернется сторицей, но это будет потом, если он останется жив.

Бежать было тяжело, но Корд не отставал — мчался следом за убийцей, стараясь не терять из вида черный плащ, развевавшийся, подобно рваному флагу. Ему никак не удавалось догнать беглеца, но и тот никак не мог оторваться от взбешенного преследователя.

Вихрем оба промчались по переулку, перебежали улицу Горшечников и нырнули в следующий проулок. Корд потерялся в хитросплетении городского лабиринта — он никак не мог определить, где они находятся и куда бежит убийца. Но потом они выскочили на перекресток, свернули в квартал Мастеров, и Демистон понял, что впереди Королевский квартал. Он приободрился — эти места он знал намного лучше. И в тот же момент убийца припустил так, словно к нему пришло второе дыхание.

Корд бросился следом, легкие полыхнули огнем, и он начал отставать. Собравшись с силами, капитан в несколько скачков догнал убийцу и уже вознамерился прыгнуть ему на плечи, как тот на всем ходу остановился. С проклятием Демистон налетел на него, успел увернуться от удара кинжалом и тут же полетел кувырком на мостовую. Перевернувшись через голову Корд вскочил на ноги, взмахнул саблей… замер.

Улица была пуста. Здесь, на задних дворах особняков Королевского квартала, не было ни души. Проклятый убийца словно сквозь землю провалился.

Прислушиваясь к пустой улице, капитан сделал шаг, другой. Потом медленно вложил клинок в ножны. Чутье подсказывало ему — человечек в черном плаще растворился в лабиринтах большого города и сегодня больше не покажется на глаза преследователю. А может, и вовсе никогда.

Выругавшись, Демистон тяжело опустился на камни мостовой и сел. Пытаясь отдышаться и усмирить боль в правом боку, он огляделся. Крохотная улица позади особняков. Задние дворы. Тут же начинаются дома слуг. Но вот большой дом слева кажется подозрительно знакомым. Корд со стоном поднялся на ноги и постарался представить, как это место выглядит со стороны Королевской площади. Да. Определенно, это особняк Гемела Сеговара. А значит, капитан не так далеко от Башни Стражи, как ему показалось вначале. Тем хуже. Придется возвращаться к ней пешком. Де Грилл должен узнать о том, что творится в городе. Де Грилл…

Демистон издал тихий стон и зашаркал в сторону переулка, который должен вывести его на Королевскую площадь. Птах еще ничего не знает. Но когда узнает…

Он будет страшно зол.

* * *

Граф Де Грилл торопился. Настолько, что даже позволил себе пробежаться по длинному замковому коридору и скачками подняться по широкой лестнице, ведущей к бальному залу. Миновав двух гвардейцев короля, охранявших широкие двустворчатые двери, советник распахнул одну из створок и ворвался в залу.

Она была ярко освещена. Пламя масляных светильников, усеявших стены, отражалось в начищенном паркете, наполняя залу мягким светом, в котором, казалось, можно было купаться, как в теплой воде. В центре, на табурете с бархатной подушечкой, стоял король Геордор. В белом шелковом белье, раскинув руки, он, как и положено монарху, возвышался над подданными, что суетились вокруг него с отрезами ярких тканей, линейками, нитками, ножницами и прочими немудреными инструментами портновского ремесла.

Де Грилл с удивлением отметил, что помимо двух личных портных короля у табурета собралась еще дюжина незнакомых особ. И многие из них держали в руках довольно острые предметы, которыми обычно не рекомендуется размахивать в присутствии короля. Геордор, впрочем, выглядел довольным и расслабленным. Он даже чуть двигал руками, словно дирижируя этой пестрой толпой, пытавшейся измерить королевские телеса наилучшим образом.

Граф нахмурился и решительно прошагал через весь зал. Добравшись до табурета, он бесцеремонно отпихнул пару портных с ножницами в руках и запрокинул голову.

— Сир! — позвал он.

— А, это ты, Эрмин, — отозвался король. — Подержи-ка вон тот отрез, его нельзя класть на пол.

Ошеломленный советник протянул руку, и на ней тут же повисла тяжелая красная ткань с золотым шитьем. Портняжки с ножницами вновь подступили к монарху, вызвав у Де Грилла непреодолимый приступ подозрительности.

— Сир! — повторил он, стараясь незаметно вклиниться между королем и портными. — Срочное дело.

— У тебя все дела срочные, — отозвался Геордор, не опуская рук. — Но сегодня нет ничего более срочного, чем моя новая мантия. Представь, ту, что закончили неделю назад, умудрились загубить прямо в гардеробной! Один из этих криворуких болванов ее порвал — говорит, зацепилась за щепку в платяном шкафу.

— Сир, — промычал Де Грилл, пытаясь взглядом показать, что посторонних неплохо бы отослать из зала.

— Ну что там у тебя, — смилостивился монарх. — Говори.

— Есть новости. Только для вас, мой король, — настаивал Де Грилл.

— Что-то серьезное? — Геордор нахмурился. — Опять?

— Да, сир.

Король со вздохом опустил руки. Портные отступили на шаг, и на их лицах появилось отчаянье. Граф невольно почувствовал себя варваром, неосторожным движением испортившим чудесную картину. Он поежился, представляя, что кто-то из этих портняжек может оказаться тем, кто будет шить праздничный костюм и ему самому. Месть портного бывает удивительно незаметной и вместе с тем удивительно разрушительной.