Но ситуация слишком острая. И этот яд — «голубой иней». В любой момент он может влиться в кровь моих соотечественников. В любой момент может взлететь на воздух очередной храм.

— Хорошо, — решился я. — Встречаемся…

Я срисовал машину Робина на Красной Пресне. Он прибыл на синем скромненьком «Рено Меган Грандтур». В салоне кроме него сидел пассажир, которому там явно было тесно.

Где-то полчаса Робин крутился по узким московским улочкам, я старался не выпускать его из виду. Мне нужно было определить, не находится ли он под контролем.

Я убедился, что «хвоста» нет. Если бы был на его машине маячок, то у нас есть соответствующие детекторы, которые молчат. Значит, Робин и его спутник чисты и готовы к встрече.

«Рено» остановился в точке рандеву около Дорогомиловского рынка. Я затормозил в двух кварталах. Для очистки совести ходил кругами еще минут десять. Меня ничего не насторожило.

Подойдя к «Рено», я устроился на заднем сиденье. За рулем сидел Робин, рядом с ним возвышался здоровенный лысый битюг лет сорока — по виду типичный браток начала девяностых, одетый, правда, в тщательно выглаженный костюм и без цепей, перстней и иных профессиональных аксессуаров.

— Здорово, братва. — Я пожал протянутые руки.

— Костя, — представился битюг.

— Сергей, — представился я.

— Рад знакомству.

Речь у быка была плавной, голос уверенным, а глаза умными — это говорило о том, что первое впечатление обманчиво, и передо мной не вышибала, а вполне вменяемый субъект.

— Ну что, парни, про погоду и моду говорить не будем, — заявил я. — Давайте по делу.

Мое многофункциональное устройство, замаскированное под айфон, молчало. Если бы при бугае была звукозаписывающая или передающая аппаратура, то прибор бы ожил и выдал жалобный эсэмэсочный писк. Но пока тишина. Уже хорошо. Пока что новый знакомый играет в открытую.

— Михаил Станиславович сказал, что вы единственный человек, который может что-то сделать. Или хотя бы посоветовать.

Он был явно не в своей тарелке и не совсем представлял, как выстраивать со мной разговор. Интересно, что ему наговорил про меня Робин?

— Это еще бабушка надвое сказала, — произнес я. — Сначала хотелось бы узнать, в чем дело.

— Да я сколько живу, таких наездов не видел, — с чувством произнес Костя. — Может, вы что-то мне, дураку, разъясните.

— Давай на «ты», — предложил я. — Мы не на вручении Оскара за лучшую трагическую роль.

— Заметано. — Начальник СБ немножко расслабился. — В общем вот такая байда приключилась…

Столкновение с «правдолюбами» произошло месяц назад. Фанатики вышли на руководство «Гигант-инвеста» каким-то хитрым способом через десятые руки, передали послание руководству компании, подписанное «Братство судного дня». В нем было недвусмысленное обещание смести неправедно стяжающих материальные блага в этом падшем мире.

— Там много чего еще написано. — Начальник СБ протянул мне цветную ксерокопию текста с витиеватым шрифтом.

Если всю религиозную шелуху убрать, то получалось все просто, как пять копеек — платите отступные или будете уничтожены.

До этого организованные «правдолюбами» теракты с участием смертников были настолько убедительны, что не возникало сомнений — новые получатся не хуже. А не все равно, кого взрывать — священников или топ-менеджеров?

— А почему решили, что это не разводка? — спросил я.

— Кое-какие подробности тут указаны — мы проверяли. Их могли знать только те, кто совершал прошлые теракты. Публике они неизвестны, — пояснил Костя. — И они образцово-показательно грохнули председателя совета директоров банка «Новый город». Перед этим туда тоже приходили подобные обращения.

Ничего себе. Я помнил это громкое убийство — председателя совета директоров «Нового города» разнесли с двух автоматов Калашникова в центре Москвы. Правоохранительные органы землю носом рыли, пытаясь выяснить мотив. А мотив лежал на поверхности, но банкиры утаили его. После этого в высоких бизнес-кругах сквознячок прошел о шалостях «правдолюбов». У сильных и богатых начинают трястись коленки при одном упоминании об этих фанатиках, которые показали, что спасения от них нет.

— А до этого взорвали председателя совета директоров фонда «Ультра».

— Может, кто-то из силовиков вас разводит? — прикинул я. — Они-то знают все подробности.

— Сто пудов нет, — махнул рукой мой собеседник. — Мы эту версию проверяли. И отмели. Это нас так рэкетируют. Нас. Рэкетируют. Смешно…

Начальник СБ недобро усмехнулся — и стало понятно, что до сего времени сама мысль об этом воспринималась как абсурдная. Похоже, парень все же родом из девяностых и у братвы имел значительный вес, как и его руководство по «Гигант-инвесту».

— Я знаю, что им платят многие, — продолжил Костя. — Демонстративная ликвидация хозяина «Нового города» сработала. Еще на «Красноярский фонд развития» наехали. Так контора авторитетная. Ее сам Шкуро Большой кроет — вор в законе есть такой. Красноярцы попробовали бандитскими методами решить. Стрелки там, понятия.

— И что? — заинтересовался я.

— Не знаю, при каких обстоятельствах, но троих братков уложили — и все вопросы снялись. Так что платить пришлось.

— То есть в России появился новый вид налогообложения, — усмехнулся я.

Мне вспомнился фильм «Фантомас против Скотланд-Ярда», там суперзлодей в зеленой маске рэкетировал самых богатых людей планеты. Мафия возмутилась — мы же сами бандиты, сами рэкетиры. «Но у вас же есть бизнес, приносящий доходы, — объявил Фантомас. — Тогда обязаны платить».

— Суммы немаленькие, но для таких корпораций не слишком значительные, — сказал Костя. — Эти ребята не перегибают палку.

— Значит, у них имеется бизнес-стратегия, — кивнул Робин.

— Получается, — кивнул Костя. — И неплохая.

— А главный ресурс — сотни отморозков, мечтающих попасть в рай, — улыбнулся я.

— Это ресурс крутой, — сказал Робин. — Не хуже нефтяных активов.

Основа бандитского ремесла: бизнесмен, на которого ты наехал, обязательно подсчитает, что ему выгоднее — бороться или платить. Если решит, что бороться, тогда ситуация может развернуться в любую сторону. В этой связи главное искусство состоит в том, чтобы определить устраивающую всех сумму.

Сетевой террористический рэкет — это ноу-хау. Руководители секты могут признать кого хочешь богонеугодными. Или богоугодными. И зомбированные сектанты порвут в клочья любого, только скажи «фас».

— Вы уже заплатили. Что тебя смущает? Что вы еще хотите? — откровенно спросил я.

— Да множество резонов, — задумчиво произнес начальник службы безопасности. — В Москве все давно устаканено, все живут по правилам, и появление такой рэкетирской шайки-лейки не нужно никому… Ну еще представь, какой это убойный удар по престижу. Нас… Нас заставляет платить кучка отморозков. Никогда такого не было.