Она позвонила через час, в восторге.

— Поверить не могу! Я прошла! Представляешь?

Если честно — нет. Не могла. Я кое-как ее поздравила, но сама была в шоке. Ее новости означали одно из двух: что она заняла мое место или же что мы вместе отправимся в университет и Дарси еще четыре года будет оттеснять меня на задний план. Хоть я и знала, что наверняка потеряла бы подругу, уехав из Индианы, но мне нужно было самоутвердиться — без нее. А если она поступила в Нотр-Дам, все мои планы шли насмарку.

И все же я хотела попасть в университет больше, чем когда-либо. На кону стояла моя гордость. Я ждала, молилась, даже думала звонить в приемную комиссию. После целой недели мучений пришло письмо. Точь-в-точь как у Дарси. Я вбежала в дом; стук

сердца отдавался у меня в ушах, когда я вскрыла конверт и развернула листок, где была начертана моя судьба. «Очень высокий уровень... но...»

Я была опустошена и ни с кем не разговаривала в школе, особенно с Дарси. За завтраком, когда я боролась с подступающими слезами, она сказала, что в любом случае собирается остаться в Индиане. Что она не хочет учиться в университете, который дал мне от ворот поворот. Ее участие расстроило меня еще больше. И тут заговорила Аннелиза:

— Ты заняла место Рейчел, а теперь даже не хочешь туда ехать?

— Ну, это была моя первая мысль... Потом я передумала. Откуда же я знала, что так получится? — сказала она. — Была уверена, что она пройдет. На тестировании я обошла ее всего на несколько баллов.

Итон не выдержал.

— Ты не могла получить тысячу триста пять, Дарси. Результаты за выпускной тест всегда оканчиваются десятками.

— Кто сказал, что я получила тысячу триста пять?

— Ты сама, — одновременно ответили мы с Итоном.

— Ничего подобного. Я получила тысячу триста десять.

— Господи Боже! — воскликнула я, ища поддержки у Аннелизы, но та уже сдалась и пробормотала, будто не помнит, что в точности говорила Дарси.

Все оставшееся время мы спорили, что именно она сказала и почему подала документы в Нотр-Дам, если не хотела туда ехать. Закончилось тем, что мы обе расплакались, и Дарси ушла домой, пожаловавшись школьной медсестре, что у нее колики. Я оправилась от поражения, когда поступила в Университет Дьюка и сказала себе, что вполне довольна результатом. Дьюк был похож на Нотр-Дам — каменные здания, ухоженная территория, престиж. Здесь было так же хорошо, как и в Нотр-Дам, и, может быть, он как нельзя лучше подходил для того, чтобы набираться жизненного опыта за пределами Индианы.

Но и сейчас я удивляюсь, почему в Нотр-Дам отдали предпочтение Дарси, а не мне. Может быть, мужчинам — членам комиссии понравилось ее фото. Может быть, Дарси просто повезло.

В любом случае хорошо, что Итон напомнил мне об Университете Нотр-Дам. Поединок с Бекки Цюрих отходит в моей памяти на второй план. Да, Дарси могла быть хорошей подругой — такой она обычно и была, — но в некоторых ключевых моментах, будь то первая любовь или мечты об университете, она, как правило, оттирала меня. А это уже кое-что.

— Ладно, — говорю я Итону. — Но по-моему, ты немного преувеличиваешь. Я бы не сказала, что она меня тиранит.

— Бог с ним. Ты поняла, что я имею в виду. У вас скрытое соревнование.

— Может быть, — отвечаю я, думая о том, что не очень- то похож на соревнование такой порядок вещей, когда один из участников все время терпит поражение.

— В любом случае держи меня в курсе. Это серьезное дело.

Я обещаю.

— Да, и еще, — говорит он. — Когда соберешься ко мне в гости?

— Скоро.

— Ты всегда так говоришь.

— Знаю. Но сам понимаешь, что творится. На работе ка-кое-то безумие... Я скоро приеду. В этом году обязательно.

— Тогда ладно, — говорит Итон. — Мне тебя здорово не хватает.

— Мне тебя тоже.

— И кроме того, — говорит он, — тебе просто нужно отдохнуть от всех этих дел.

Когда я вешаю трубку, то с удовлетворением замечаю, что Итон не посоветовал мне «остановиться». Он только велел быть осторожной. Так и поступлю. Буду очень осторожной, когда увижу Декстера в следующий раз.

Я не вижусь с Дарси три дня, и это нелегко. Никогда прежде мы не проводили столько времени врозь. Когда она наконец мне звонит, сваливаю все на работу, говорю, что была невероятно занята (так оно и есть, несмотря на то что я находила время думать о Дексе, звонить ему и писать). Она спрашивает, не пообедаю ли я с ней в воскресенье. Соглашаюсь, пола

гая, что легко смогу перенести встречу лицом к лицу. Мы договариваемся увидеться в закусочной неподалеку от моего дома.

В воскресенье утром первой приезжаю на место и с облегчением замечаю, что закусочная-полна детей. Их веселый гомон отвлечет внимание, и я буду меньше нервничать. Но я все еще полна беспокойства по поводу того, что мне предстоит провести время рядом с Дарси. Я способна совладать с чувством вины, отгоняя прочь все мысли о ней и представляя себе, что Декс свободен и мы опять встречаемся после занятий. Как будто меня еще не осенила идея познакомить его с Дарси. Но сегодня эта тактика не сработает. Боюсь, что близкое общение с ней заставит меня порвать с Дексом, хотя мне чертовски не хочется этого делать.

Минутой позже появляется Дарси с большой черной сумкой, которой она обычно пользуется, когда нужно много тащить, особенно во время поездок по свадебным салонам. Вижу знакомый оранжевый органайзер, который торчит из сумки; он наполнен вырезками

из журналов для новобрачных. Сердце у меня уходит в пятки. Я готова к встрече с Дарси, но не к разговору о свадьбе.

Она целует меня в знак приветствия (я улыбаюсь и пытаюсь выглядеть непринужденно) и принимается рассказывать о том, как Клэр вчера пошла на свидание с неким хирургом по фамилии Скип. Кажется, прошло не очень удачно, потому что Скип оказался недостаточно на высоте, забыл предложить ей десерт, и она заподозрила его в том, что он просто скряга. Мне кажется, что Скип, в свою очередь, заподозрил, что она — невозможный сноб. Может быть, ему просто захотелось домой, подальше от нее. Я не высказываю этого предположения, поскольку Дарси не любит, когда без ее соизволения критикуют Клэр.

— Она слишком разборчива, — говорит Дарси, когда мы проходим на свое место. — Непонятно, чего хочет.

— Нет ничего плохого в том, чтобы быть разборчивой, — говорю я. — Просто у нее в голове какой-то сумбур.

— Что ты хочешь сказать?

— Она несколько ограниченна.

Во взгляде Дарси недоумение.

— Я имею в виду, для нее слишком важны деньги, внешность и связи. Пусть немного понизит планку — и обязательно кого-нибудь подцепит.

— Не думаю, что она именно в этом смысле разборчива, — отвечает Дарси. — Она встречалась с Маркусом, а у него уж точно никаких связей. Он родом из какого-то дурацкого городишки в Вайоминге. И шевелюра у него вылезает.