— На улицу Спиридонова, — приказал он водителю. Сержантсогласно кивнул.

— Вы давно работаете в Новгороде? — спросил Дронго.

— Нет, — ответил Гаджиев, не вдаваясь в подробности.

— Вы уже бывали в этом доме? — задал через некоторое времядругой вопрос Славин.

— Да, — ответил Гаджиев, также не поворачивая головы.

— У нас очень немногословный проводник, — заметил Вячеслав,обращаясь к Дронго, — кажется, Медведев специально дал нам такогоофицера-молчуна.

Они въехали во двор, и машина затормозила рядом с домом. Всетрое вылезли из салона автомобиля. Гаджиев показал на подъезд.

— Я здесь уже был, — сообщил Славин.

— Подождите, — попросил Дронго, — я хочу осмотреть дом.

Гаджиев пожал плечами. Дронго обошел дом со всех сторон.Окна столовой выходили прямо во двор. Окна спальни были обращены в западнуюсторону, и балкон был застеклен. Дронго вернулся на прежнее место.

— Где стояла соседка? — уточнил он.

— Вот здесь, — показал Славин, — рядом со скамейкой, каквидите, никто не мог выбраться незамеченным. А в спальне балкон заколочен. Егопроверяли трижды эксперты. Там вообще невозможно выйти. Его специальнозаколотили, чтобы в квартиру никто не влезал. Ведь она оставалась бесхозной.

Они вошли в подъезд. Запахло сыростью и плесенью. Лестницаподнималась наверх, двенадцать ступенек, подсознательно отметил Дронго.Лестница была почти не освещена. Горели тусклые лампы. Гаджиев достал ключ иоткрыл дверь. Дронго взглянул на дверь. Довольно массивная. Такую нельзясломать. И замок солидный. Он вошел в квартиру. Гаджиев также прошел, всталоколо стола.

— Вот здесь, — показал он, — здесь лежал убитый полковник.

Дронго взглянул на пол. Проталина убили, когда он стоялоколо стола, если потом никто не передвигал его тела. Значит, полковник лежал вэтом месте. Дронго обошел стол, вышел в другую комнату. Обычная кровать.Достаточно старая и прочная. Шкаф, тумбочка, комод. Ничего лишнего. Но здесьнельзя спрятаться. И если даже кто-то хотел бы здесь спрятаться, то вошедший вгостиную гость сразу бы увидел другого человека. В коридоре были небольшиеванная и туалет. Кухня — около шести метров. Он вернулся в гостиную. Обратилвнимание на следы, оставшиеся на полу. Очевидно, здесь стояли книжные полки,недалеко от стола.

— Здесь были книжные полки? — спросил Дронго.

Гаджиев кивнул, ничего не отвечая.

— Да, — сказал Славин, — они были здесь. Но когда вбежалТевзадзе, они были на полу и книги рассыпались по всей комнате. На фотографияххорошо видно, как на полу валяются книги и полки.

Дронго взглянул на стену над входной дверью из коридора вгостиную. Там было видно место выстрела.

— Это место выстрела? — спросил он.

Гаджиев опять промолчал. Славин кивнул, показывая на местовыстрела. Дронго подошел поближе. Долго смотрел на стену. Затем отошел дальше.

— Он лежал на полу головой к входу или ногами? — спросилДронго.

— Ногами, — ответил Славин, уже привыкший к молчаниюофицера.

Дронго обернулся к Гаджиеву:

— Капитан, вы не работали раньше в театре пантомимы? Тамникто не разговаривает, а все объясняются только жестами. Или вы не понимаетепо-русски? Хотите, я спрошу вас по-азербайджански. Или вы вообще не знаетеникаких языков? Может, вы выходец из Ленкорани и понимаете только на талышскомязыке? — он сознательно обострял отношения.

— Я все понимаю, — по-русски ответил Гаджиев, — просто нехочу с вами разговаривать. Ни с вами, ни с вашим молодым напарником.

— Почему?

— Он нашего полковника застрелил, а вы здесь ходите,думаете, как его защитить.

— Понятно. Значит, вы верный ученик Медведева.

— Я бы его не защищал, — честно ответил Гаджиев, отходя всторону.

— С ними тяжело разговаривать, — подошел Славин, — всеофицеры настроены против Тевзадзе.

Дронго еще раз прошел по квартире. Затем неожиданноопустился и начал стучать по полу костяшками пальцев. Гаджиев презрительноусмехнулся и вышел из гостиной. Дронго продолжал стучать.

— Что вы делаете? — не выдержал Славин, наклоняясь к Дронго.— Зачем вы стучите?

— Он думает, что убийца мог спрятаться в подвале или подполом, — не выдержал Гаджиев. Нужно было слышать, сколько презрения было в егоголосе. Эти адвокаты готовы на все, что угодно, лишь бы вытащить своегоклиента, думал капитан.

— Проверяю, насколько прочный здесь пол, — пояснил Дронго.

— Не нужно позориться, — зашептал Вячеслав, наклоняясь ксвоему старшему напарнику, — не нужно ничего проверять. Здесь все и много разпроверяли. Я же вам говорил. Здесь нет никакого подвала, и убийца не мог тамспрятаться. Честное слово, здесь нет никакого лаза.

— Охотно верю, — сказал Дронго, — но мне все равно нужносамому убедиться в этом, — он продолжал стучать.

Славин огорченно отошел в сторону. Ему было обидно, чтоДронго так теряет лицо перед этим молодым и наглым капитаном. Наконец Дронгозакончил стучать и поднялся. Взглянул на Славина.

— Все нормально, — улыбнулся он. — А теперь мне хотелось быобойти соседей.

— Каких соседей? — снова не выдержал Гаджиев. — Не нужнобеспокоить людей. Мы все проверяли много раз. Там никого не было.

— Полковник Медведев дал вас в качестве провожатого, а неруководителя нашей группы, — резко возразил Дронго, — поэтому помолчите исопровождайте нас туда, куда нам нужно.

Гаджиев нахмурился, но не стал возражать. Они вышли изквартиры, прошли немного дальше, позвонили в соседнюю квартиру.

— Кто там? — раздался женский голос.

— Это мы, Марта Федоровна, — сказал Гаджиев, — если можно,откройте нам дверь.

— Сейчас, сейчас, — было слышно, как она неспешно двигаетсяк входной двери, очевидно, уже со своей неизменной тростью в руках. Затем долгооткрывала дверь, у нее было два замка и цепочка. Наконец дверь открылась.Женщине было лет шестьдесят. Седые уложенные волосы, выцветший синий халат. Онаопиралась на свою палку.

— Добрый день, — вежливо поздоровался Гаджиев, — извините,что мы вас беспокоим. Это адвокаты, хотят с вами поговорить.

— Ничего, — вздохнула женщина, — что опять случилось?

— Простите, — шагнул вперед Дронго, — я не хочу вас долгозадерживать. У меня к вам только три небольших вопроса. Вы в тот день здесьникого не видели? Я имею в виду в день убийства?