Роджер в изнеможении доплелся до стола и рухнул в кресло, уставившись невидящими глазами вперед. Он стиснул зубы, когда образ Пьюрити снова возник в его сознании — ее блестящие светлые волосы, ее насмешливая улыбка… Она заставила его пресмыкаться перед ней, опуститься до униженной мольбы, а потом ушла, опираясь на руку своего любовника!

Нет, черт побери! Ей так просто от него не отделаться! Рано или поздно она достанется ему, и тогда он найдет способ ее унизить. Он поставит ее на колени, будет наслаждаться плотской близостью с ней так долго, как ему заблагорассудится, пустит в ход все мыслимые ухищрения. А когда он устанет от нее, когда ее тело надоест ему до такой степени, что сам вид Пьюрити станет ему противен, он вышвырнет ее вон! Да, именно так он и поступит!

Роджер резко поднялся. Пьюрити Корриган еще не раз проклянет этот день. Как и Касс Томас…

Они медленно ехали по просторам прерий. Касс старался держаться рядом с Пьюрити. Он окинул беглым взглядом их небольшую группу. Бак, сидевший на козлах, хранил угрюмое молчание, которое, однако, не могло скрыть его тревоги. Джек, ехавший верхом почти вплотную к фургону, не произнес на обратном пути ни слова, хотя выражение его лица было красноречивее любых слов. Пьюрити же сохраняла видимость безразличия ко всему, оживляясь лишь тогда, когда обращалась к Стэну.

Им казалось, что они едут целую вечность под безжалостным полуденным солнцем. Стэн чувствовал себя плохо, и они вынуждены были несколько раз делать остановки, было очевидно, что общее беспокойство за Стэна росло.

Касс заметил, что Пьюрити обменялась с Баком взглядом, и тот остановил фургон. Девушка спешилась. Быстро забравшись в повозку, она опустилась на колени рядом со Стэном и поднесла к его губам флягу, затем вытерла его лоб и щеки влажным платком. Касс мог ясно прочитать на ее лице решимость любой ценой оградить Стэна от дальнейших тревог.

«Кто же она — ангел или исчадие ада?» — подумал юноша.

Укоряя себя в глубине души за эту мысль, Касс сделал над собой усилие, чтобы сохранить равнодушный вид. Он-то хорошо знал, на что способна Пьюрити Корриган! Ему стало это ясно, когда, найдя коня Парящего Орла и отправившись по его следам, он добрался до места, где следы его копыт были почти затоптаны конем неизвестного наездника, на одной из подков которого отчетливо виднелась зарубка. Тогда, миновав равнину, он спрятался в укрытии, выжидая благоприятный момент и наблюдая за всадником, уверенно державшимся в седле и обращавшимся с лассо с редким искусством. Ни тогда, ни теперь он не сомневался в том, что этот человек мог столь же ловко обращаться с оружием и при случае не замедлил бы пустить его в ход.

Несмотря на стремительность развивавшихся в тот день событий, он отчетливо помнил, как был потрясен, когда заглянул в светлые глаза Пьюрити. Не веря собственным глазам, он прижал ее к земле и, сорвав шляпу, высвободил волосы чудесного платинового оттенка, каких ему еще никогда не приходилось видеть.

С этого момента образы расплывались в сознании, однако голоса оставались.

Так он жив? Ну ладно, будь я проклят, если стану тратить на него еще одну пулю.

Босс здесь я!

Оставь его там, где он лежит! Никто в этой стране даже не обратит внимания на еще одного мертвого индейца!

Челюсть Касса словно одеревенела, и он почувствовал, как его вновь охватывает гнев. Еще одного мертвого индейца… — отпечаталось у него в мозгу.

Он не мог понять, почему его оставили в живых. Все стало ясно в тот день, когда на опаленной солнцем вершине холма он продумал план мести.

После визита в спальню Пьюрити Касс решил так или иначе заставить ее сказать ему правду, но тут совершенно неожиданно узнал, насколько напряженными были отношения между Пьюрити и Роджером Норрисом. Стоя под дверью, Касс слышал, как Пьюрити заставила Норриса исходить слюной от обуревавшего его желания, как поставила его на колени, а затем одним ударом разрушила все его надежды. Однаю она недооценила этого малого. Касс нисколько не сомневался в том, что, если бы он не вошел в кабинет вовремя…

Молодой человек отбросил эту мысль. Он не допустит, чтобы с Пьюрити что-нибудь случилось, будет защищать ее, не щадя собственной жизни, до тех пор, пока правда наконец не выплывет на поверхность.

Когда упряжка лошадей снова медленно тронулась в путь, Касс бросил беглый взгляд в сторону фургона, где погруженный в дремоту, ехал Стэн. Бедняге осталось жил не так долго, подумал он.

Пьюрити снова заняла свое место в седле и теперь ехала бок о бок с Кассом. Плечи ее были расправлены, подбородок гордо приподнят, глаза устремлены вперед. Она бесстрашно отомстила Роджеру Норрису и теперь не испытывала никаких опасений за свое будущее, хотя опять находилась в трудном положении.

Глаза Касса сузились. В груди Пьюрити Корриган билось сердце настоящего воина, каким бы черным оно ни было.

Словно движимый каким-то шестым чувством, Касс обернулся и поймал гневный взгляд Бака, явно недовольного тем, что все время видит его рядом с Пьюрити.

Стук копыт заставил Касса обернуться к быстро приближавшемуся к ним всаднику. Некоторое время спустя Нэш Картер осадил лошадь рядом с повозкой. Сразу оценив положение, он с нарочитым безразличием обратился к Пьюрити:

— Ну как, все в порядке?

— Да. — Она даже не улыбнулась. — Наложение ареста на имущество нам больше не грозит, однако Стэн очень устал и ему необходим отдых.

— Парни недоумевали, что могло вас задержать.

Пьюрити вздохнула:

— Нам пришлось несколько раз останавливаться, но, надеюсь, Стэну станет лучше, как только мы доберемся до дома.

Нэш кивнул и повернул лошадь так, чтобы следовать за фургоном. Не собираясь никому уступать место рядом с Пьюрити, Касс заметил что Картер и Бак обменялись взглядами. Он увидел также, как на лице молодого ковбоя вспыхнул румянец, а руки, удерживавшие поводья, сжались в кулаки.

«Ах вот оно что…» — подумал Касс.

Если бы солнце не палило так беспощадно, а он не был бы так раздосадован их медлительностью и терзавшим его смутным чувством беспокойства, Касс, наверно рассмеялся бы при виде тех баталий, которые развернулись вокруг Пьюрити.

Роджер Норрис, грязный развратник, хотел обладать ее телом.

Картер явно сходил по ней с ума и намеревался завоевать ее сердце.

Бак, верный сторожевой пес, поседевший на службе, старался защитить ее.

Что же до него самого, то ему нужна была только ее душа.

И он не сомневался в том, что в конце концов окажется победителем.

— Как ты себя чувствуешь, Стэн?

Голос Пьюрити странным эхом отдавался в тихой комнате Стэна. Солнечный закат за окном наполнил помещение золотистыми и розовыми отблесками, и впалые щеки больного, казалось, порозовели, однако Пьюрити понимала, что это не что иное, как игра света. Она не хотела себя обманывать. Поездка в город почти полностью истощила силы Стэна. Кожа его приобрела серый оттенок. Девушка навсегда запомнила выражение его лица, когда он сразу по возвращении на ранчо хотел усесться в кресло и не смог. Бак тотчас же поспешил ему на помощь, но Касс, превосходивший других ростом и физической силой, отстранил всех и, без видимых усилий подняв Стэна, отнес наверх в его комнату. Затем он удалился, предоставив тем, с кем Стэн чувствовал себя более свободно, устроить его поудобнее.