Он уже застыл над ней, позаботившись о защите, пока она стонала и извивалась от наслаждения. Он думал о ней, всегда такой бесконечно внимательный и заботливый, как никто из известных ей мужчин.

Раскрываясь для него, она погрузила пальцы в его волосы, притягивая его ближе, теснее.

— Теперь я знаю силу поцелуя, — призналась она, обнимая его ногами, словно желая удержать навсегда. Или по крайней мере на всю ночь.

— А мы еще даже не дошли до поз, — напомнил он ей, разводя ее лодыжки, чтобы поднять одно бедро.

Он слегка повернулся, расположившись на одной ее ноге, а вторую, согнутую, прижав к своей груди. Проникновение было настолько полным и глубоким, что она вновь слишком рано приблизилась к чувственному краю. И, только достигнув восхитительнейшей высоты одновременно с Вито, когда вокруг нее засияли звезды, она поняла, почему эта поза называется «Королевой небес».

Ночью Вито лежал без сна и гладил спящую Кристин по волосам. Лучик лунного света, просачиваясь между шторами, отбрасывал мягкий голубоватый свет на ее черты.

Думая о том, что произошло между ними, он сознавал, что весь его мир остановился, прекратив свое стремительное движение.

Уехав из Штатов почти шесть лет назад, он двигался по жизни на легкой скорости, стараясь наверстать упущенное. И хотя какое-то время это было увлекательно, приходилось признать, что в последний год все вокруг него стало казаться каким-то нечетким, смазанным — так выглядит окружающее через ветровое стекло его гоночной машины на скорости двести миль в час.

Но сегодня его мысли приобрели более четкие и ясные очертания.

Было в этой девушке что-то такое, пробуждавшее в нем желание прекратить эту гонку и насладиться покоем, прислушаться к тишине, ощутить вкус спокойной, размеренной жизни. Впервые с тех пор, как уехал из дома, он провел больше недели в Майами. И дело было не только в подготовке к свадьбе Жизель. Он легко мог бы летать сюда и обратно все лето, как и планировал до встречи с Кристин. Его неугомонная натура ни разу за эти шесть недель не порывалась отправиться в дорогу, предпочитая оставаться рядом с женщиной, которая теперь занимала все его мысли. Но сегодняшней ночью, держа ее в своих объятиях, пока она засыпала, он осознал, что его летнее увлечение из приятного времяпровождения выросло в нечто большее.

Неужели он полюбил Кристин?

Откинувшись на спину, Вито попытался осмыслить открытие, ожидая, что вот сейчас придет страх. В конце концов, гонки — его профессия, его жизнь, его страсть. Но часы тикали, отсчитывая минуты, лунный свет сменили первые лучи рассвета, а страха все не было. Лишь радостное волнение. И любовь.

Жаль только, что все это не поможет ему придумать, как сохранить и свою спортивную карьеру, требующую постоянных разъездов, и это вновь обретенное чувство. Чем он станет заниматься здесь, в Майами, чтобы остаться с ней?

Зазвонил сотовый, и он поспешил ответить, чтобы не разбудить Кристин. Какой идиот звонит ему в это время? Разве что…

— Да?

— Вито, это Освальд. — Резкий голос его агента вырвался из трубки. — Я знаю, ты сейчас занят семейными делами, но ты мне нужен сегодня здесь для кое-какой предвариловки. Сам закажешь билеты или хочешь, чтобы я этим занялся?

— Черт возьми, Оззи, неужели ты сам не можешь справиться с подготовкой? — Он просто не может улететь сегодня в Германию. Кристин заслуживает лучшего.

Хотя, с другой стороны, она вполне способна расстроиться, когда проснется и обнаружит, что провела всю ночь в его постели. Это неприятность для женщины, которая до сих пор крепко удерживает свои границы. Кроме того, это же не она влюбилась за одну ночь, это он готов на любые безумства ради нее.

— Я считал, что смогу со всем управиться, но СМИ проявляют куда больший интерес к предстоящей гонке, чем ожидалось. Ты можешь подъехать, дать несколько интервью — это займет пару-тройку дней — и вернуться к церемонии. Вполне успеешь.

Очевидно, Освальд не имеет представления, что такое итальянская свадьба. Жизель запланировала на эти дни с десяток всевозможных мероприятий.

— Ладно, я буду. Но ты должен встретить меня в аэропорту, потому что мне много нужно сделать в этой поездке. — От этого зависело его будущее и, если повезет, будущее его возлюбленной.

Что-то неладно в Датском королевстве. Или в данном случае на другой стороне огромной, королевских размеров, кровати в гостиничном номере «Занаду».

Кристин затаила дыхание, когда Вито закончил разговор, пытаясь понять, отчего он выглядит таким напряженным. Озабоченным.

Отстраненным.

Не потому ли до сих пор она не позволяла себе провести с ним всю ночь? Не хотелось сталкиваться с утренней неловкостью и смотреть, как Вито осторожно высвобождается из ее объятий. Из ее жизни.

— Я, пожалуй, пойду. — Она поспешила произнести эти слова, пока их не сказал он. Выбираясь из постели, она старательно твердила себе, что это просто интрижка и не стоит так расстраиваться и переживать.

Просто интрижка. Просто интрижка. Просто…

— Не уходи. — Он обнял ее рукой за талию, когда она натянула платье через голову. — Останься здесь, поспи еще немного.

Собравшись с духом, она сумела-таки изогнуть губы в легкомысленной улыбке. По крайней мере надеялась, что ей это удалось.

— Похоже, у тебя какие-то неотложные дела, надо куда-то ехать. Да и у меня полно дел. — Шесть утра? Единственное, что она планировала на сегодня, — это сходить на Похмельный завтрак, устраиваемый Жизель в одиннадцать часов.

Они договорились с Жизель, что несколько дней Кристин отдохнет, поскольку основные работы по оформлению усадьбы уже закончены. К счастью, удалось уложиться и в сроки, и в бюджет. И единственное, что от нее теперь требовалось, — это полив и подрезка, чтобы к приему все выглядело роскошно.

Она ждала, когда Вито отпустит ее, но теплая мускулистая рука оставалась у нее на талии. Он притянул ее назад, на спутанные простыни, где они предавались искусству любви.

— Мне действительно надо кое-куда съездить, — признался он, старательно делая вид, что сожалеет. — У меня гонка сразу после свадьбы, и я думал, что смогу пропустить все предварительные мероприятия, но, как выяснилось, мне надо там ненадолго появиться.

Укол в сердце был быстрым, но болезненным.

Вообще-то, если рассуждать здраво, это было глупо, поскольку он с самого начала готовил ее к тому, что их отношения временные и никого ни к чему не обязывают. Но дело в том, что за эту ночь она растеряла последние остатки здравомыслия, оставшись с ним до утра, занимаясь любовью снова и снова, до тех пор, пока не стало казаться, что сливаются не только их тела. Сливаются души. Сердца. Жизни. Сама не зная как, она совершила классическую ошибку, приняв физическое влечение за любовь. И сердце уже болело при мысли о неизбежном расставании.