Татьяна несколько секунд обдумывала его слова, потом расхохоталась и вдавила педаль газа. Машина взвизгнула покрышками и, как пришпоренный конь, рванулась в ворота под самой высокой, украшенной часами башней. Прямо в мерцающее всеми цветами радуги марево.

Немецкий сектор выглядел, как громкий крах стереотипов. Если русские в своем секторе демонстрировали тягу к чистоте, грамотному планированию и желанию максимально отличаться друг от друга, обычно им не слишком доступные, то чего ждут от немцев? Естественно, идеального порядка, вылизанных улиц, аккуратных домов… Но, похоже, в их секторе тоже преобладала молодежь, а у нее имелось собственное представление о том, как надо жить. И раз не получается реализовать его в реальном мире, то почему бы не сублимировать свои комплексы здесь?

Сектор был застроен классическими германскими домами. Какими они были триста лет назад, причем на картинках в современных книгах. Улицы, правда, широкие. Еще бы – шикарных машин как грязи. Учитывая, что Германия все еще так и не оправилась до сих пор от последствий Шестидневной мировой (они тогда сдались через десять минут после ее начала, и потому избежали ракетных ударов, но все равно огребли проблем) и переживала глубокий кризис, вряд ли кто-то из игроков смог бы позволить себе подобную красоту в реальности. Народ ходит, не слишком обращая внимание на внешний вид. А вот это уже интереснее – виселица, и на ней кто-то болтается.

Красин осторожно тронул напарницу за плечо, и она понятливо тормознула машину. Выбравшись наружу и едва не упав, поскользнувшись на камнях мостовой, Федор в два шага подошел к подпирающей стену девице:

– Эй, фройляйн, не подскажете, за что висит тот бедолага?

– А, – барышня отклеилась от точки опоры и с интересом посмотрела на туриста. При этом она так впечатляюще колыхнула выпирающими из одежды молочными железами и одновременно распирающими короткие шорты булками, что даже видавшего виды Красина проняло и заставило невольно задуматься, как у нее так получается. За его спиной громко, чуть ли не на всю улицу, скрежетнула зубами Татьяна. – Это не бедолага, это турок.

Голос звучал с едва заметным, ничему не мешающим замедлением. Все верно, он говорит по-русски, она – по-немецки, а система переводит. Вот вам и пауза. Не предполагай Красин здесь какой-то подвох – и не заметил бы.

– Разве в Германии мало выходцев из…

– У нас черномазых до хрена. И здесь им делать нечего. Этот – не понял, а его предупреждали, – девица вновь окинула Красина оценивающим взглядом. – А что, парень, тебе до этих унтерменшей? Может, лучше развлечемся?

– Извиняй, красавица, – Федор кивнул головой в сторону Татьяны. – Все свое ношу с собой.

– Ну, тогда и вали отсюда, не мешай работать, – девица вновь прислонилась к стене и прикрыла глаза. Челюсти ее медленно двигались, пережевывая жвачку. Красин безразлично пожал плечами и вернулся к машине. Мнение этой затянутой в облегающую кожу овцы его попросту не интересовало.

– Поехали, – бухнулся он в кресло. – Давай проскочим их по диагонали, присмотримся… Но мне кажется, с фрицами и так все ясно.

– Это точно, – Татьяна незаметно (ну, так ей казалось) стрельнула в его сторону глазами. – Что, не понравилась? Ты смотри, здесь ничем не заразишься.

– Слишком много мяса. Так что… Стоп, – тут он кое-что вспомнил. – Давай-ка проверим одну мысль.

Пять минут спустя они подрулили к здешнему центру развлечений. В отличие от русских, которые распределили свои заведения этого профиля достаточно равномерно, немцы предпочли собрать все в кучу. Так что вот вам ипподром, вот автодром, здесь тренируются стрелки, а вон там арена. И народу чуть больше, чем до хрена – народу, пребывающему в глухой депрессии, нужны зрелища.

Однако и плюс у всего этого имелся. Не требовалось бегать по всему городу в поисках точек, где можно оформить миссию. Все сведено вместе, удобно. Оставалось лишь зайти в приличного вида конторку, и довольно изящная (по немецким, конечно, меркам), насквозь искусственная фройляйн продемонстрировала им список миссий.

Кстати, был он весьма обширен, однако числом поменьше, чем у русских. Зато разнообразия побольше. Красин пробежался по списку глазами, удивленно поднял брови и поманил Татьяну.

– Глянь. Ну не бред ли?

– Зато в духе их традиций. Кстати, я тут посмотрела… Может, в боксе себя попробуешь? – Татьяна промотала список возможных противников, ткнула пальцем. – Вот, посмотри. Здесь есть шикарная копия самого Кличко.

– Легенда прошлого… Кстати, а которого? Их же вроде несколько было.

– Не знаю, написаны только инициалы…

– Да и хрен с ним, все равно связываться не стану.

– Почему? – удивленно подняла на него глаза Татьяна. – Неужели боишься?

– Скорее, без лишней восторженности смотрю на мир. И трезво оцениваю свои возможности. В бою без правил я его просто убью, но тут же четко сказано – бокс. А я не боксер, по своим правилам он замесит меня на пирожки. Оно надо?

– Не надо, – согласилась девушка и ткнула пальцем в середину списка. – Тогда вот этого. Пойдет?

– Думаю, да, – отозвался Красин, разглядывая заросшую салом и волосами громадину. – Надо же, не синтезированный персонаж. Это будет интересно. И он сейчас готов к бою. Заказываем.

В отличие от отечественного варианта, здешняя «разносчица приключений» не выразила никаких эмоций, кроме дежурной улыбки. Что же, контракт подписан. Вперед, джентльмены!

На ринг Красин выходил под рев толпы. Похоже, заезжие гладиаторы в этих местах были редкостью. И противник – вполне себе крутой. По их меркам. Гипертрофированная мускулатура – и наверняка под ней очередной мальчишка, прославившийся на здешнем местечковом олимпе. Почему мальчишка? Да потому что повторяет ошибки таких же, как он, наращивая виртуальную мускулатуру и все дальше отходя от себя в реальности. Отказываясь тем самым от возможности перенести честно вымученные навыки в жизнь. Впрочем, его проблемы.

Гонг! Осторожный, плавный шаг вперед… А немчик-то не дурак, тоже в бой не рвется, не торопится. Хотя его уровни формально раза в два выше, чем у Красина, ничего в духе «пальцем раздавлю» изобразить не пытается. Дисциплинирован. Это куда опасней, чем бицепсы-трицепсы. Но не стоит уходить в крайность, затягивая поединок. Тем более ставки уже сделаны, и снова не в пользу Красина. Стало быть, не затягиваем, бьем лицо, забираем деньги и уходим. Погнали!

Несколько ударов, не столько эффективных, сколь эффектных. И нарочито медленный отход. Противник видит, что может пробить – и пробивает! Мощные и быстрые, под стать уровням, удары. Хорошо поставленные, стандартные. Уклониться несложно, даже не требуется взвинчивать темп. Действия немца четко предсказуемы, равно как и дыра, образовывающаяся в защите. В эту дыру, аккурат в висок, ему и прилетает.

И, в принципе, всё. Никто еще ничего не понял, а немчик уже лежит, и его жизненные функции близки к нулю. Восстановится, конечно, хотя уровни подсажены качественно. А вот насчет Красина сыплются заслуженные плюшки. Опять же, с едва заметной паузой – видимо, между секторами взаимодействие идет с потерями не только на уровне перевода. Хотя – без разницы. Красин поднял руки и, сцепив их, потряс в воздухе, приветствуя обалдевшую от происшедшего, замершую в удивлении публику, а затем в полной тишине покинул ринг. Все получилось!