– Я не уверен…, – растерянно протянул Эрик. – Лучше не по телефону.

– Тогда вперёд! И будь мужиком, Эрик Гроссу, а не скотиной!

– Кира, … ты такая печальная из-за помолвки Эйдана? – задержавшись в дверях, Эрик впился в меня беспокойным взглядом. – Ты что не знала? О! Я как обычно налажал. Не стоило тебе говорить, – горестно покачал он головой, постучав кулаком по дверному косяку.

– Я не знала, – пожала я плечами, мгновенно нацепив непринужденную улыбку, стараясь не слишком глубоко углубляться в эту новость. – Эйдан помолвлен? С кем же? Не переживай, меня это вовсе не расстраивает.

– Ага, и поэтому ты так по-идиотски улыбаешься, противно и неестественно, – проворчал Эрик с сожалением. – Там на кухне отцовская газета, первая полоса. Помолвка сегодня. Может, мне лучше остаться с тобой?

– Даже не думай. Вали отсюда, и чтобы без хороших новостей не возвращался! – браво выкрикнула я, облегченно вздохнув, увидев его спину.

Теперь можно было не скрываться, меня никто не видел. Ноги и руки стали тяжелыми, сердце билось неровно, то неслось, то замирало, когда я разворачивала эту газету, словно обезвреживая бомбу.

Фото в полный рост, Эйдан в обнимку с какой-то миловидной брюнеткой – Виктория Вебер, двадцать три года, единственная дочь фармацевтического короля.

«Ну, зато всегда будут лекарства в запасе».

Помолвка состоится в поместье Прайсов в семь часов вечера, а приглашенных такое количество, что впору свадьбу играть. Я машинально взглянула на часы, висевшие на стене – четыре часа.

«Значит, приготовления идут полным ходом».

Я пыталась спокойно рассуждать, даже мысленно желала счастья этой паре, убеждая себя, что мне бы радоваться, ведь Эйдан с его одержимостью будет держаться подальше, что теперь я сама по себе и у меня впереди куча радостных хлопот. Но чем дольше тикали часы – тем мне всё сильнее становилось не по себе, как будто у меня что-то отнимают, а я ничего не делаю для того, чтобы помешать этому.

Раздавшийся звонок в дверь, заставил меня подумать, что и у моего бедного брата сегодня тоже не самый удачный день, раз он так быстро вернулся ни с чем. Для родителей было ещё рано, а больше я никого не ждала.

Но распахнув дверь – я опешила.

– Решил лично пригласить меня на свой праздник? – хмуро выдавила я, даже не намереваясь приглашать его в дом, хотя дождь на улице всё усиливался. Порывы ветра забрасывали капли под навес, и чтобы защититься от них Эйдану пришлось поднять воротник пальто.

– Может, всё-таки позволишь войти? – сдержанно кивнул он, и даже в этом простом жесте проскользнула величественность Прайсов. Я нехотя отошла в сторону.

Интересно то, что Эйдан не торопился. Все его движения были медленные, будто он специально тянул время. Я бы со своим темпераментом уже десять раз сбросила верхнюю одежду и дошла до гостиной. Меня волновало и одновременно раздражало его присутствие здесь сегодня. Как всегда, уверен в себе, изысканный костюм пепельного цвета, от влаги его волосы завились ещё больше, став темнее. Они приятно пахли, мне даже захотелось потрогать эти колечки волос. И чтобы не сходить с ума, я сунула руки в карманы.

– Выпьешь чего-нибудь? – роль не очень приветливой хозяйки мне сегодня хорошо удавалась. И как обычно я предпочитала не смотреть на него прямо. От этих его взглядов перехватывало дух, а когда мне нечем дышать – я падаю в обморок, и Эйдан обычно тащит меня в больницу.

– Чаю, если можно, – коротко ответил он.

Пожав плечами, я поплелась на кухню ставить чайник, Эйдан последовал за мной. Ситуация была крайне странной – пока закипал чайник мы оба напряжено молчали. Я смотрела на чайник, Эйдан был где-то за моей спиной, и я не была уверенна, что не закиплю раньше чайника.

– Так что? У тебя есть ко мне разговор? – не выдержала я, испуганно дернувшись как от слабого удара тока, когда Эйдан коснулся моей руки.

– Ты тоже это чувствуешь? – тихо произнес он, когда я мельком взглянула на него через плечо. – Когда мы находимся рядом друг с другом – меняется гравитация и пьянит даже сам воздух.

Я ничего не ответила, потому что по моим ощущениям – гравитация отсутствовала вообще. Эйдан вздохнул:

– Нам нужно поговорить о делах компании Натана, – его тон тут же стал бесстрастным, и такая резкая перемена к официозу почему-то просто убивала. – Когда у Натана появится наследник, согласно вашему брачному контракту – ему перейдут все фонды, акции, движимое и недвижимое имущество, которым он или она сможет воспользоваться по достижению восемнадцатилетнего возраста. До этого момента делами компании вправе распоряжаться официальный опекун, коим, по закону будешь считаться ты…

– Я ничего не смыслю в бизнесе Натана, ни в политике компании, ни в финансовых операциях я не разбираюсь! – оборвала я его на полуслове. – Ты отстанешь от меня, если у тебя будет доверенность представлять интересы моего сына? Надеюсь, ты не собираешься обворовывать своего племянника? Я подумала и согласна, что Натан хотел бы видеть своего ребёнка обеспеченным, и я не имею права лишать его всего этого. Мне интересно другое Эйдан, – я подошла к нему так близко, что наши тела соприкоснулись, и кожу под одеждой начало покалывать тысячей иголочек. Как раз сейчас мне хотелось увидеть его глаза и то, что они мне скажут. – Почему с вопросом, который можно было решить в любой другой день, ты пришел ко мне именно сегодня? Эйдан, почему?

Не нужно было обладать никакими сверхъестественными способностями, чтобы это понять – он хотел, чтобы я его удержала.

– Если ты скажешь, что в твоём расписании на неделю было свободно только это окно, несколько часов перед помолвкой – ты соврёшь мне Эйдан Прайс.

– Хорошо, давай без вранья и предлогов. Мне просто очень нужно было тебя увидеть Кира, – прошептал он, и это было чистосердечно. Его медово-зелёные глаза просияли теплом, а губы растянулись в мягкой трогательной улыбке, и от этого невозможно было оторвать взгляда. – Я подумал, вдруг ты поможешь мне.

– Избежать очередной ошибки? – прошептала я, зачарованно млея, а его губы уже неуклонно приближались к моим. – Потому что твоё сердце всё ещё принадлежит мне?

И как только мы впились друг в друга – неистовая карусель завертелась.

Я хотела его, причём это навязчивое невероятное ощущение возникло ещё в том проклятом лифте четыре месяца назад и с тех пор оно не отпускало меня, но лишь сейчас я поняла, насколько сильно я желаю этого мужчину. И теперь это дикое почти первобытное желание полностью управляло мной. Эйдан не останавливался, лаская меня как жадный безумец. Или это я сошла с ума? Первый оргазм на кухне, затем в гостиной по пути в мою комнату, потому ещё несколько уже там. Когда он был во мне – он владел мною полностью, и принадлежала я ему с огромным трепетным желанием и по собственной воле, с любовью. И, по-моему, именно это вызывало в нём извержение, а не сам физический акт. Для его любви необходимо было именно моё согласие и признание его воли, именно я должна была принять его и отдать себя ему всецело, так как именно я была объектом помешательства его либидо. Должно быть из-за этого другие женщины не приносили ему необходимого удовлетворения, потому что не были мною. Искренний чувственный отклик во мне и его полная власть надо мной – вот, что было нужно Эйдану.