- Сегодня меня посетили Космические Пришельцы. Это не было случайностью, вроде нашей первой встречи. Нет, на этот раз они долго и тщательно готовились. Они решили остановить меня, но не силой и не убеждением, нет, они решили пустить в ход последнее, самое сильное средство. Внезапно среди излучателей и кабелей моего радара возникла девушка неземной красоты. Я...

За спиной Филипсо раздался негромкий отрывистый звук - такой звук мог бы издать человек, которому противно говорить и притом нестерпимо хочется плюнуть.

Филипсо бросил трубку и обернулся. Ему показалось, будто он увидел исчезающее изображение рыжего человечка. Что-то колыхнулось в той части неба, где был корабль, но и там больше ничего не было видно.

- Меня задергали звонками, - плачущим голосом проговорил Филипсо, - я не знал, что вы уже починили свой омикрон. Я не хотел. Я как раз собирался...

Постепенно до него дошло, что он один. Никогда еще он не чувствовал себя таким одиноким. Рассеянно подняв трубку, Филипсо поднес ее к уху и услышал возбужденный голос издателя:

- ...так и назовем ее: "Последнее средство". А на обложке - шикарная блондинка вылезает в чем мать родила из радарной антенны. Здорово, Джо. Это единственное, чего ты еще не пускал в ход. Вот увидишь, это будет взрыв бомбы. Твой Храм тоже на этом не прогадает. Напиши мне книгу в две недели, и ты сможешь открыть у себя филиал казначейства США.

Медленно, без единого слова, не дожидаясь, пока издатель кончит говорить, Филипсо опустил трубку. Вздохнув, он повернулся и зажег свет над пишущей машинкой. Он вложил в нее два чистых листа, переложенные копиркой, прокрутил валик, подвинул каретку в среднее положение и написал: "Джозеф Филипсо. Последнее средство".

Легко, быстро и уверенно его пальцы заскользили по клавишам.

Благая потеря 

Их повсюду называли птичками-неразлучннками, хотя, конечно, ничего птичьего в них не было, - на вид обычные люди. Ну, по крайней мере, гуманоиды. Двуногие, прямоходящие и без перьев. Они задержались на нашей планете недолго: девять дней непреходящего восторга и чудес. А для мира - оргазм-шоу на объемном видео, хроностопные таблетки, останавливающие мгновение, инверторные поля, способные превратить закат в букет ароматов, а мазохиста в платяную щетку, и тысячи других сладостных безумств, - целые девять суток непрерывного восторга: воистину чудо из чудес.

Уникальная магия пришельцев мгновенно распространилась по земному шару, словно планету посетила нежданная пора цветения. Песни и украшения в стиле неразлучников, шляпки и заколки, браслеты, безделушки, памятные медали... Магию поглощали взахлеб, магию смаковали. Ведь в этом волшебстве таилась одна особенность. Нельзя испытать удивительный экстаз, даруемый разлучниками, просто услышав их. Многие нечувствительны даже к точным изображениям, созданным солидографом. Но попробуйте понаблюдать за ними всего несколько секунд - и придет чудо. Помните это необыкновенное ощущение: вам двенадцать, лето наполнило своим жарким дыханием каждую клеточку, пропитало насквозь, вы впервые, - впервые! - поцеловали девочку, и время остановилось, а вы твердо знаете, что такое случается раз в жизни, и больше никогда не повторится. Да, верно, - пока не увидите неразлучников. Достаточно лишь взгляда несколько секунд потрясенные чувства молчат, а потом вдруг сердце сжимает сладкая боль, жгучие слезы изумления и радости струятся по щекам; когда же тело вновь начинает повиноваться, хочется ходить на цыпочках и говорить шепотом.

Эту магию очень хорошо доносили до зрителей объемные видеовизоры, а они имелись у каждого. Так на короткое время мир позволил себя околдовать.

                                                                    Иллюстрации  Gredna Mahasm

Неразлучников было только двое. Лишь ярко-оранжевая вспышка обозначила их появление. Миг - и корабль спустился с небес, а в открытом люке стояли они, крепко взявшись за руки.

Глаза пришельцев светились радостным изумлением; они делились этим даром друг с другом и с нами, аборигенами. Казалось, неразлучники желают бесконечно растянуть потрясающее мгновение открытия нового мира. Они предупредительно, с величавой серьезностью уступали спутнику право первым вступить на новую планету; неторопливо осматриваясь, выбирали бесценные подарки - цвет неба, аромат и вкус воздуха, деловитую суетливость жизни, - всего, что растет, ищет место среди себе подобных, меняется. Они не проронили ни слова, просто застыли на месте, словно кроме них двоих здесь никого не существует. Присмотрись, и почувствуешь, как, охваченные трепетным почтением, восходят они все выше и выше по призрачной лестнице птичьих трелей, как каждый ощущает тепло спутника, плоть которого жадно впитывает лучи нового солнца.

Они отошли от корабля, и тот, кто повыше, бросил в него пригоршню желтого порошка. Звездолет рухнул как карточный домик, превратившись в груду обломков. Потом груда съежилась до кучки сверкающего песка, песок стал пылью, а пыль измельчилась до таких микроскопических частиц, что само броуновское движение мгновенно разнесло их повсюду. Каждому было понятно, что пришельцы намерены остаться. Стоило только присмотреться, и становилось ясно, что восхищение всем, связанным с нашей планетой, уступает в их душах лишь взаимному обожествлению.

Если представить себе земную цивилизацию в виде пирамиды, то на вершине ее (средоточии власти) будет восседать слепец. Уж так мы устроены, что лишь добровольно лишаясь зрения, способны возвыситься над себе подобными. Человек на вершине всецело поглощен обеспечением исправного функционирования общественного механизма, ибо считает его необходимым условием сохранения своего нынешнего статуса, что соответствует истине, а также частью себя, что истине никак не соответствует. Именно такой добровольный слепец решил в одни прекрасный день должным образом отреагировать на бесчисленные и неоспоримые свидетельства и найти способ защититься от неразлучников. Он скормил все данные о влюбленной парочке логической машине, самой умной из всех, когда-либо созданных людьми.

Машина послушно поглотила превращенных в мудреные символы неразлучников, переварила в своем искусственном нутре, проверила, сравнила результат; отдохнула, вновь сопоставила данные и наконец закончила предварительный этап: теперь должна была отозваться разбухшая от информации память. Но она хранила молчание, и машина терпеливо ждала, ждала... Неожиданно где-то в глубине могучего квази-мозга откликнулся один из участков; машина немедленно извлекла новорожденный сигнал метафорическими щипцами, составленными из ряда математических символов (одновременно лихорадочно переводя их на язык иных символов). Наконец, на свет появился белоснежный листок, на котором значилось: Дирбану.

Данное обстоятельство все кардинально меняло. Ибо космические корабли землян избороздили Вселенную, весьма редко встречая препятствия на своем пути. Все