Жослен рассмеялся:

– Глупый старый хрыч притащился в Астарак искать святой Грааль. Он-то думал, будто я ничего не знаю, но один монах рассказал мне, в чем дело. Святой Грааль, черт его побери! Старикашка спятил. Он искренне верит, что, если найдет Грааль, Господь пошлет ему сына.

– Грааль?

– Бог знает, с чего ему это взбрело в голову? Он свихнулся. Свихнулся на почве благочестия.

Грааль, подумал Робби, опять Грааль! Порой он и сам сомневался в затеянных Томасом поисках и даже считал это своего рода безумием, а тут вдруг оказывается, что подобным безумием одержимы и другие люди, богатые и влиятельные. Это ли не признак того, что пресловутый Грааль действительно существует? А если так, то нельзя допустить, чтобы святыня попала в Англию. Куда угодно, но только не в Англию!

Жослен, по всей видимости, не понял, какое воздействие его слова оказали на Робби.

– Мы с тобой, – сказал он, – не должны быть по разные стороны. Мы оба враги Англии. Это ведь от них все беды, от англичан. Они первые явились сюда… – он постучал по столу, чтобы подчеркнуть свою мысль, – и начали убивать, а ради чего?

Ради Грааля, подумал Робби и представил себе, как увозит эту священную реликвию в Шотландию. А потом отважное воинство Шотландии, подкрепленное могуществом Грааля, не жалея вражеской крови, в победоносной войне одолеет Англию!

– Мы с тобой должны быть друзьями, – сказал Жослен, – и ты можешь дать мне доказательство твоей дружбы прямо сейчас.

Он поднял глаза на свой щит, который висел на стене перевернутым, так что красный кулак указывал вниз. Томас повесил щит таким образом в знак того, что его владелец взят в плен.

– Сними его, – с горечью в голосе попросил Жослен.

Робби глянул на Жослена, подошел к стене и с помощью меча отцепил щит, который, звякнув, упал на камни. Шотландец поднял его и прислонил к камням в правильном положении.

– Спасибо, – сказал Жослен, – и помни, Робби, что, когда я стану графом Бера, мне потребуются хорошие воины. Ты еще никому не принес обета?

– Нет.

– А графу Нортгемптонскому?

– Еще чего не хватало! – воскликнул Робби, вспомнив, как недружелюбно отнесся к нему граф.

– Так подумай о том, чтобы поступить на службу ко мне, – сказал Жослен. – Я умею быть щедрым, Робби. Черт, да я начну с того, что пошлю священника в Англию.

Робби заморгал в недоумении от слов Жослена:

– Ты пошлешь священника в Англию? Зачем?

– Чтобы отвезти выкуп за тебя, конечно, – промолвил Жослен с улыбкой. – Ты будешь вольным человеком, Робби Дуглас. – Он помолчал, внимательно глядя на Робби. – Если я стану графом Бера, – добавил он, – то смогу это устроить.

– Если ты станешь графом Бера, – осторожно промолвил Робби.

– Я смогу выкупить всех здешних пленников, – разошелся Жослен, – выкупить тебя и нанять на службу столько твоих людей, сколько пожелают предложить мне свой меч. Только позволь мне послать в Астарак двоих моих людей.

На следующее утро Робби поговорил с сэром Гийомом, и нормандец согласился, не усмотрев в его предложении никаких причин для отказа: почему бы и впрямь двум пленным ратникам не съездить в Астарак для переговоров с графом, если они дадут слово, что вернутся в замок.

– Остается лишь надеяться, что он чувствует себя достаточно хорошо, чтобы выслушать их и понять, о чем речь, – сказал сэр Гийом.

Таким образом, Жослен послал в монастырь Виллесиля и его товарища, своих верных вассалов. Они отбыли в доспехах, с мечами и подробными инструкциями.

А Робби остался ждать, когда на него свалится богатство.

Небо прояснилось. От плотной завесы серых туч остались лишь длинные полоски, розовевшие в закатных лучах, а к следующему вечеру рассеялись и они. Ветер переменился, и с юга повеяло теплом.

Томас и Женевьева остались в разрушенной хижине и провели в ней два дня. Они высушили свои плащи, дали лошадям вдоволь нащипаться осенней травки и отдохнули сами. Томас не спешил скорее добраться до Астарака, ибо не очень рассчитывал что-либо там найти, но вот Женевьева была уверена, что местным жителям будет что рассказать и к их рассказам стоит прислушаться. А Томас был доволен и тем, что он и Женевьева в кои-то веки остались наедине, ведь в замке им никогда не удавалось уединиться по-настоящему. Что это за уединение в алькове, когда от оравы солдат отделяет одна лишь занавеска? До сих пор Томас даже не сознавал, насколько обременяла его постоянная необходимость принимать решения. Кого послать в вылазку, кого оставить, за кем последить, кому довериться, кого сторониться, кому, чтобы заручиться верностью, нужно вовремя подбросить несколько монет. Всему этому неизменно сопутствовало беспокойство: не допущена ли где-то ошибка и не готовит ли противник какой-то подвох, которого он не предусмотрел. И все это время настоящий враг находился рядом: кипящий праведным негодованием и снедаемый мучительным желанием.

Теперь Томас мог забыть обо всем, но лишь ненадолго, ибо ночи стояли холодные, зима была не за горами, и на второй день пребывания в хижине он увидел на южных высотах всадников. С полдюжины потрепанного вида малых, у двоих за плечами висели арбалеты.

Вниз, в долину, где укрывались Томас с Женевьевой, всадники даже не посмотрели, но Томас понял, что в конечном счете сюда непременно кто-нибудь явится. Наступило такое время года, когда волки и коредоры спускаются с высоких гор в долины в поисках легкой поживы. Пора было уходить.

Женевьева расспрашивала Томаса о Граале и узнала, что его отец-священник, полумудрец-полубезумец, возможно, похитил святыню у собственного отца – изгнанного из своих владений графа Астарака. Однако отец Ральф ни разу не сделал прямого признания ни в краже, ни в том, что обладал реликвией, и оставил после себя лишь невразумительные путаные записи, не облегчавшие, а еще более затруднявшие разгадку.

– Но ведь твой отец не стал бы отвозить его обратно в Астарак, верно? – спросила девушка поутру, когда они уже готовились к отъезду.

– Нет, точно бы не стал.

– Значит, там его нет?

– Я не знаю даже, существует ли он вообще, – отозвался Томас.

Они сидели рядом с речушкой. Лошади были оседланы, и связки стрел привязаны к лукам седел.

– Я думаю, святой Грааль – это мечта, мечта людей о том, чтобы сделать наш мир совершенным. Если бы Грааль существовал в действительности, мы бы поняли, что эта мечта неосуществима.

Он пожал плечами и принялся отскребывать пятно ржавчины со своей кольчуги.

– Ты не уверен в его существовании, однако ищешь его? – спросила Женевьева.

Томас покачал головой:

– Я ищу не Грааль, а моего кузена. Хочу выяснить, что известно ему.

– Потому что ты все-таки веришь в Грааль, правда?