– А теперь рассказывай, зачем мне нужно было сюда прийти?

– Ты – ключ, – сказал Карл.

– Что это значит?

– С этой минуты ты – племянница Чтеца, которая хочет сделать ему сюрприз.

– Почему не ты – его дядя?

– Потому что миленькой маленькой девочке никто не откажет, а вот странному старику – могут.

– Я не маленькая!

Карл огляделся, проверяя, не слышат ли их. Он даже убедился, что окно фабрики не распахнуто и не приоткрыто, прежде чем продолжать.

– Ты скажешь, что твой дядя написал книгу для сотрудников фабрики, но никак не решится прочитать ее вслух. Твой план в том, чтобы подложить ее на его рабочее место и убрать ту, которая там лежит. Так у него не будет иного выбора, кроме как прочитать свою книгу. По большому счету это правда.

– Кроме той части, где обман.

– Иногда мне хотелось бы, чтобы ты была младше и наивнее.

– Ладно, я согласна. Но я сделаю все по-своему.

– Не знаю, хорошая ли…

– Я скажу, что в моей семье празднуют День дяди и нужно сделать что-то приятное для своего дяди.

– Так… даже лучше.

Для Шаши это тоже был день потрясений. Она никогда еще не слышала о таких местах, как здесь, где все было затянуто дымом. На проходной около темных кресел с подлокотниками стояли увлажнители самых разных размеров, которые выглядели так, будто должны были хранить в своих недрах сверкающие украшения. Повсюду, однако, виднелись только эти неаппетитные колбаски-сигары коричневого цвета. Кроме того, здесь были витрины с острыми сигарными резаками и сверкающими зажигалками. Помещения пахли прохладой и пряностями и были слабо освещены. Узкие щели ставней резали свет на тонкие полосы. Играла песня на иностранном языке. Шаша почувствовала, как Карл предусмотрительно подтолкнул ее вперед, потому что изумление заставило ее застыть.

К ней вышла темноволосая женщина с кожей цвета молочного шоколада. Ее слова звучали так, будто в них было куда больше букв «р», чем предполагалось. Владелицу, наполовину кубинку, наполовину немку, звали Мерседес Рименшнайдер. Эта фабрика была наполовину ее мечтой, а на другую половину – кошмаром. В наши дни многие люди предпочитают быть здоровыми, а не одурманенными. У Мерседес Рименшнайдер все было ровно наоборот, в ее жизни во главе всего стояло удовольствие. Мерседес считала, что удовольствие носить обтягивающие или пышные платья – удел не только стройных женщин.

Шаша рассказала свою историю, стараясь не смотреть владелице в лицо. Вместо этого она смотрела в пол из широких деревянных досок. Когда она закончила свою речь, Мерседес потрепала ее по темным кудрям.

– Какая чудесная идея! Ну, тогда пройдем-ка со мной. – Через несколько шагов она остановилась. – Тебе разве не нужно сегодня быть в школе?

– Первых двух уроков сегодня нет, госпожа Брюкнер болеет. Хотя я думаю, что она беременна.

Шаша знала, что детали делают ложь правдоподобнее. Мерседес Рименшнайдер отдернула в сторону тяжелый бордовый занавес. За ним открылся зал с двадцатью столами, за которыми сидели женщины и мужчины, дружелюбно взглянувшие на Шашу.

Перед каждым лежала деревянная дощечка, на которой скручивали сигареты, и картонная коробочка с табачными листьями. Еще были полукруглые ножи, маленькие ножнички, шершавые обертки для готовых сигарет и некоторые другие инструменты, и самые важные из всех – их руки.

Они обязательно должны быть мягкими и гибкими, а скручивальщицы и скручивальщики сигарет должны обладать ловкостью и чувством меры. Только при этих условиях сигареты будут скручены достаточно туго и дым проложит свой путь через табачные листья.

Перед работниками располагалась стойка с книгой, которую Чтец читал им сейчас. Шаша незаметно подошла к ней, убрала в рюкзак книгу с названием «Робинзон Крузо» на обложке и положила на ее место неопубликованную рукопись.

– А теперь нам пора идти, – сказал Карл.

– Но я хочу дождаться, когда он начнет читать!

– Нет, тебе уже точно пора в школу.

Мерседес Рименшнайдер стояла рядом с Карлом.

– А разве у девочки не отменились первые два урока?

Карл улыбнулся, поджав губы.

– Да, просто впереди еще длинный путь до школы. А мои ноги уже не так быстры.

Владелица встала за ними и положила руки на Шашины плечи.

– Пусть ваша внучка порадуется. Он будет здесь с минуты на минуту. Лучше спрячьтесь у задней двери, иначе он сразу вас увидит.

Когда они уже укрылись в тени, Чтец вошел и каждому в комнате молча протянул руку. На его шее был красный шарф, да и в остальном он был одет слишком тепло. Казалось, любых возможных болезнетворных бактерий он хотел издалека убедить в том, что любая их попытка приведет исключительно к провалу.

– Идет прямо к столу, – прошептала Шаша, едва сдерживавшая напряжение.

– Тш-ш! – прошипел Карл, который чувствовал точно такое же напряжение, но не хотел, чтобы это было заметно.

Чтец шел к книжной стойке. Он остановился, увидев, что на ней лежит рукопись. Он тут же обернулся, ища глазами Карла – единственного человека, которому он ее давал. Но его взгляд нигде Карла не находил. Чтец приблизился к стойке, поднял рукопись и поискал под ней, взглянул под ноги, ища «Робинзона Крузо». Но тот как будто покинул привычное место, хотя это и казалось совершенно невозможным.

Владелица фабрики подошла к нему.

– Все в порядке?

– Моя книга пропала. Кто-то был здесь и забрал ее? – он повторил свой вопрос работницам и работникам. – Мою книгу кто-то забрал?

Все смотрели на Мерседес Рименшнайдер, которая незаметно покачала головой.

– Но ведь на вашем рабочем месте лежит книга, разве это не ваша?

– Нет. То есть да, но…

– Просто читайте то, что там лежит. Все уже ждут. Вы можете читать даже телефонный справочник, все будут слушать вас, как завороженные. У вас ведь такой прекрасный голос.

Чтец и тем более его голос были слабостью владелицы. Она бы с радостью каждый день забирала его к себе домой после работы и ставила для него стул, чтобы он не прекращал читать. Уже давно она втайне размышляла, как было бы хорошо, если бы этот глубокий теплый голос читал ей эротическую литературу за бокалом красного вина и при свечах.

Мерседес Рименшнайдер ободряюще положила свою ладонь на руку Чтеца. Ей тоже хотелось услышать этот роман. Не только потому, что там, может, были бы эротические сцены, изображавшие чистокровного полукубинца.

– Но это не для…

– Просто читайте, пожалуйста. Для меня.

Чтец беспомощно взглянул на нее. Он куда охотнее прочел бы телефонный справочник или этикетки на сигаретных пачках, даже если бы они были на сербохорватском.