направлены на то, чтобы донести до власти, что людям не на что жить, нужна работа или материальная помощь. А вот в США, Германии, Англии, Греции люди против полицейского беспредела, против вакцинирования и установления вышек 5G. Если бы нашим людям выплачивали такие же деньги, как в тех странах, вполне вероятно, что количество протестующих было бы в разы меньше. Я прихожу к выводу, что в целом люди всего мира, понимают, что происходит установление нового порядка. Как это будет работать, как это отразится на населении планеты, никто не знает, поэтому все боятся. Разговоры о вышках, вакцинах, контроле сознания, о сокращении населения планеты ведут во всех странах. Ну не может же быть, что люди всего мира сошли с ума, и всем нам кажется, что происходит что-то страшное, а на самом деле этого нет. Или это действительно так, или всех людей мира накрыл массовый психоз, что маловероятно.

На улицах нашего города, вдоль всех больших дорог стоят сотрудники полиции и Росс гвардии. Такое впечатление, что начинается война, потому что такого количества силовых структур невозможно представить в мирное время. Это сделано для того, чтобы люди даже не смогли добраться до места проведения митинга, чтобы избежать скопления народа. Этот трюк им удается. В это же время, правительство решает немного задобрить людей. Организовывают еще выплаты, говорят о том, что скоро режим самоизоляции закончится и все вернется на свои места. В таком режиме мы прожили еще две недели.

Постепенно патрули с улиц убирают. Дело в том, что среди протестующих не осталось лидеров. Все они заключены под стражу. Количество несогласных с правительством выросло еще больше, но люди не понимают, как высказать свое мнение, без опасения за свою жизнь, здоровье и свободу. Опять появилась надежда, что скоро можно будет выйти из своих квартир и хоть как-то попытаться зажить. Правительство дало не большое послабление по поводу вакцинирования. Объявили о том, что первого февраля режим самоизоляции закончится, и всем можно будет беспрепятственно выходить на улицу и в общественные места в масках и перчатках, конечно же. Однако всем настоятельно рекомендуют сделать вакцину от COVID 19. Теперь на всех работающих предприятиях людей ставят перед фактом: или вакцина или увольнение. На словах, вакцинирование не обязательно, это для того, чтобы не было волнений в обществе. Однако не официально люди вынуждены делать вакцины, чтобы не лишиться работы. Я понимаю, что все тех, кто выйдет после самоизоляции, это тоже ждет. Я вижу из окна, как напротив нашего дома ставят вышку, судя по конструкции, это вышка 5G. Все мои знакомые говорят, что вышки стали ставить везде и очень быстрыми темпами. Теперь до меня начинает доходить, зачем именно было объявлено о второй волне вируса и зачем введен такой жесткий контроль над передвижением людей по улицам. Нельзя было показать, в каких масштабах ставят эти вышки, потому что их количество устрашает. В интернете огромное количество информации о вреде излучения, о том, что 5G значительно мощнее и опаснее, чем 4G, но мнение экспертов не учитывается.

Еще несколько раз люди пытались протестовать, но на этот раз их протесты показали по телевизору. Все митингующие на глазах у прессы были арестованы, после этого в СМИ еще несколько дней показывали судебные процессы. В качестве обвиняемых были как лидеры тез движений, которые митинговали против политики действующей власти. Большинство из них получили приличные сроки, а одному, организовавшего самый массовый митинг в Москве, вынесли приговор, его лишили свободы на десять лет. Было понятно, что эти процессы транслировались целенаправленно для того, чтобы люди, которые все еще хотят выразить протест, понимали, что их ждет.

Глава 11

БЕЗЫСХОДНОСТЬ

Наступило первое февраля, режим самоизоляции окончен. Ничего не получилось. Контроль над людьми не согласными с установленным режимом настолько мощный, что они боятся выходить из дома, бояться объединяться. В СМИ огромное количество сюжетов об арестах бунтующих, участникам восстания продолжают приписывать сроки как террористам, люди больше не могут бороться за свои права. Всем дали понять, что попытки что-либо изменить тщетны. Теперь надежды на лучшее нет ни в ком. Легче тем, кто смог в этот период сбежать из страны. Те, у кого есть не большие денежные запасы, покупают дома в глухих деревнях подальше от городов и начинают заниматься сельским хозяйством. Тем же, кто остался в городах, приходится смириться. Люди продолжают жить обычной жизнью, но глубоко в душе у каждого сидит страх и чувство безысходности. Наверное, так себя чувствуют коровы, идущие на забой. Они чувствуют, что грядет смерть, но покорно идут, потому что не видят выхода. Мы встречаемся с друзьями, но никто не осмеливается говорить о происходящем. Радость уже не искренна, а разговоры пусты, потому что никто больше не заинтересован говорить правду. Все знают, что происходит, но делают вид, что этого нет. Я подавлена, опять в душе поселилась боль, которая не дает мне спать по ночам. Я понимаю, что не могу ничего изменить, не могу обезопасить своих родных, не представляю, какое будущее оставлю своим детям. Единственное, что у меня никто не отнимет это моя тихая любовь. Я стараюсь запомнить каждый миг, проведенный с семьей, потому что не знаю, что ждет меня завтра. Я совсем перестала смотреть телевизор, я практически отказалась от интернета. Я слушаю старые, добрые песни, которые пели еще в СССР, читаю книги, написанные классиками. Я не даю детям гаджеты, учу их думать, анализировать, читаю им добрые сказки, я хочу дать им то, что уже не в состоянии дать современное образование. Первое время муж сопротивляется, потому что без гаджетов у нас остается очень мало свободного времени. Я стараюсь его не беспокоить и все задачи по развитию детей беру на себя. Мне не просто, потому что без гаджетов дети хотят постоянного внимания. Но я верю в себя и в них. Я хочу донести до них, что жизнь сама по себе так интересна и прекрасна, что жалко тратить время, уткнувшись в крошечный монитор. Я умоляю мужа уехать подальше от города, я бы очень хотела продать квартиру и уехать в глухую деревню, чтобы обезопасить свою семью от вакцин и от такого режима. Но муж не соглашается. Он не может оставить родителей, он все же надеется, что рано или поздно все закончится. Он уверен, что если мы будем соблюдать закон и «играть по правилам», которые нам диктуют, нам не грозит опасность. Я не могу пойти против его воли