У таких людей, как Артам, было два основополагающих инстинкта – выжить и вляпаться в неприятности. На этот раз победил инстинкт выживания. Артам воспользовался моментом, поднялся и, шатаясь, нащупал поручни лестницы. Он хотел лишь одного – оказаться подальше от этих страшных чудиш. И отупело полез наверх. Вскоре ему стало легче, и он, не глядя вниз, откуда доносились чавкающие звуки, выворачивающие ему нутро, поспешил наверх. Когда он выбрался, то сумел собраться и запустить светляк. Руки дрожали, пот заливал глаза, и это ему удалось с третей попытки. Быстро оглядевшись вокруг, он захлопнул крышку люка и стал собирать разный хлам. Подносил и наваливал его сверху на крышку. Кое-как сложив все грудой, он побежал прочь.

Артам бежал, не разбирая дороги. Навстречу ему попадались тупики, повороты, и он бежал, гонимый страхом, чтобы оказаться подальше от такого страшного места. Он то спускался вниз, то поднимался наверх, не соображая, куда и зачем бежит. Наконец он выскочил из очередного коридора в открытые настежь двери и оказался на улице. Артам затравленно посмотрел налево, потом направо, и громко и горестно взвыл. Его неприятности не закончились. С двух сторон к нему подбирались монстры. Он подпрыгнул на месте и помчался обратно. Вновь мелькали коридоры, лестницы и тупики. Заскочив в очередной коридор, он оказался в тупике, а следом, приближаясь к нему, слышался дробный топот многих ног.

– Тук, тук! – било ему в уши, отдавало в голову, и Артам с отчаянием обреченного бросился на стену, желая ее пробить. Ударился головой, упал и увидел сбоку в стене полуоткрытую массивную, но неприметную дверь в неглубокой нише. Он живо заполз в спасительное, открывшееся ему пространство и, присев на корточки затаился, за дверью. Топот приближался. Артам сунул кулак в рот, чтобы не закричать, и вытаращился на дверь.

Стук прекратился, и преследователи затоптались на месте. Так продолжалось около минуты. Затем топот ног стал удаляться. Артам уже свободнее вдохнул, вынул кулак изо рта, но тут сильный удар сотряс дверь. Она резко открылась и приложила бедного Артама по лицу. Он оказался прижатый створкой двери к стене, в западне. Артам почти потерял сознание и готов был сдаться, чтобы покончить с этим ужасом навсегда, когда мельком, краем глаза, увидел шевеление справа от себя. К ним, громыхая железными сапогами, шел облаченный в доспехи человек. Тварь, что заскочила следом за ним, бросилась на воина. Тот взмахнул топором и разрубил ее на части, наступил на голову и с хрустом раздавил череп. Следом за первой тварью в проем двери хлынул поток других. Воин принимал их удары на щит и одним движением топора рубил их пополам. Он стоял на месте, как скала, а возле него росла груда тел.

Покончив с тварями, воин повернул голову в сторону Артама, а тот вспомнил про Артема и, тихо прошептав: «Артем, спасай…» – нырнул в тишину и безопасность своего уголка…

Суровое, свинцовое северное небо низко опустилось над дорогой и лесом. Дорога на восток была одна и шла через Бамергем. От столицы одноименной провинции вели дороги в разных направлениях. На север, юг и далее на юго-восток, куда и надо было добраться Уильяму. Одетый, как небогатый торговец аптекарскими товарами, с наложенной подушкой на живот под рубахой, Уильям надеялся, что сможет быть неузнанным ищейками кангана.

Сначала все складывалось для него и полковника хорошо и благоприятно. Они брали замки один за другим, арестовывали контов и вышли на главных действующих лиц заговора, а вот дальше удача отвернулась от них. До короля информация о заговоре не дошла. Видимо, в столице королевства и во дворце у заговорщиков были сильные позиции. Теперь время играло против сыщика и полковника Румбера. Их зажали в землях деда его молодой жены. Прокормить целый полк длительное время было невозможно. В деревеньке риньера Арчибальда продовольствие было выбрано подчистую. Запасы в замке заканчивались, а фуражный отряд, посланный на поиски провизии, пропал. Нужно было возвращать полк на зимние квартиры, а самому Уильяму скрываться до времени. Маршрут, по которому он доложен был уйти, обговорили заранее. На руках у него были векселя на предъявителя, и по ним в отделениях Королевского кредитного банка нужно было получить средства.

Избрав для себя личину мелкого торговца аптекарским товаром, Уильям скрылся из замка в крестьянском возке, в лесу в трех лигах от замка Арчибальда пересел в другую повозку и под охраной двух наемников убыл в сторону Бамергема. Ночь провели в лесу. Моросил мелкий дождь, и Уильям, свернувшись на дне повозки, кутался в шерстяное одеяло. Сон не шел. Он, измученный и невыспавшийся, ранним утром следующего дня тронулся в путь.

Дорога до Бамергема не принесла облегчения, и неясная тревога наполняла его душу. Вечер их застал на полпути к Хволю, и Уильям отдал распоряжение остановиться на придорожном постоялом дворе в небольшой деревеньке.

В полусумраке зала трактира при постоялом дворе было не много людей. Он вошел первым и незаметно оглядел зал. У дверей сидело четверо хорошо экипированных наемников. Они цепкими взглядами встречали всех входящих.

«Непростые парни», – подумал Уильям и походкой усталого человека потащил свой баул к центру зала. Сел за стол и подождал разносчика пищи.

Он сидел лицом к двери и рассеянно оглядывал зал. Вот, слева от него купец и приказчик. Сидят и налегают на жареную рыбу. Запивают пивом. В стороне от них, ближе к двери, трое крестьян пьют самогон и закусывают вареными яйцами и зеленым луком. Явно принесли с собой, чтобы не тратиться в трактире на закуску… Зашли его охранники и сели отдельно. Как и его самого, наемники проводили парней безразличными взглядами.

«А ведь нас обложили!» – подумал Уильям. Перекрыли все дороги на юг и восток. Им известны его приметы. Молодой богато одетый горожанин, каким он выглядел еще день назад. И эти наемники не просто так тут сидят… И четверых для его захвата как-то маловато… Они должны были догадаться, что он поедет не один, а с охраной. Значит, где-то ждет подкрепление.

Уильям поел и заказал недорогой номер на постоялом дворе. Поднялся в свою комнату и огляделся. Комната небольшая, для одного постояльца. Прибранная, с выскобленными некрашенными полами, с тюфяком под окном с мелкими слюдяными кусочками в свинцовом переплете. Деревянная бадья, накрытая крышкой в углу, у двери. Постель из сероватой холстины свежая и чистая.

Уставший за сутки Уильям улегся и сразу уснул.

Разбудил его тихий стук в дверь. Уильям проснулся мгновенно. Схватил в руку амулет искры, висевший на шее, и, поперхнувшись, спросонья хрипло спросил:

– Кто?

– Ваша милость, уходить надо, – еле слышно проговорили за дверью. Уильям узнал голос одного из наемников, набранных для