В ходе переговоров с чинами OKW согласие на формирование русской части было получено, а сам капитан Смысловский был зачислен в состав вермахта в чине майора под псевдонимом Артур фон Регенау[68]. Уже в июле 1941 года им был сформирован в составе группы армий «Север» русский учебный батальон для сбора дополнительной информации о противнике (Lehrbatallion für Feind-Abwehr und Nachrichtendienst) численностью примерно 1000 человек. Последний также являлся школой по подготовке разведчиков и диверсантов, а также занимался контрпартизанской деятельностью, в частности, в форме сбора информации, разложении отрядов Сопротивления.

Основу отряда составили эмигранты, а потому учебный лагерь при батальоне играл очень важную функцию некоего моста между диаспорой и метрополией. По мысли фон Регенау, она заключалась «в том моральном воспитании, принципы которого выразились в “слиянии душ” — советской, не знавшей, но чувствовавшей Россию, и эмигрантской — знавшей старую Россию, но не знавшей ни Советского Союза, ни советских людей. У советских людей пробуждалось чувство “русскости”, проявлявшееся в активном национализме, а у эмигрантов этот национализм обрастал в живое и трепетное тело и очищался от иноземщины».

Позднее были созданы лжепартизанские отряды, что привело к увеличению числа прямых столкновений с повстанцами.

Вот как сам Артур фон Регенау описывал первый бой батальона против народных мстителей. Обычно сухой в своих повествованиях, он, стремясь показать «красоту напряжения», использовал довольно банальные образы: «поднимается шум просыпающейся природы», «чирикают птички». События происходили «в слегка морозную ночь северной осени», когда «батальон силою 400 штыков вышел из своих казарм и потянулся к месту боевой операции. На рассвете, развернувшись в боевой порядок двумя ротами, оставляя третью в резерве, батальон начал входить в высокий лес». За последовавшей перестрелкой коллаборантам удалось не только убедить партизан прекратить огонь, но и объединить свои усилия для дальнейшей борьбы с большевизмом. «Через 40 минут огонь резко оборвался… А потом из лесу начали выходить первые, отдельные солдаты. Появилась голова выходящей колонны. Смешанной колонны национальных русских добровольческих солдат с их “зелеными лесными пленниками”. 400 солдат… батальона, потеряв двух убитыми и 14 ранеными, маршировали в свои казармы, ведя, вернее, идя совместно с 844 партизанами. Боевой, вернее, политический экзамен был выдержан блестяще. В лесу, через линию боевого огня, русские сговорились с русскими. Воевать им было нечего. Впереди их ждало общее — Российское национальное освободительное дело».

К февралю 1942 года в подчинении Хольмстона-Смысловского находилось уже 12 батальонов, распределенных по всему Восточному фронту. Их численность составляла 10 тыс. (по другим сведениям, 20 тыс.) человек. На 85% они были укомплектованы бывшими бойцами и командирами РККА, а на 15% — белыми эмигрантами и их потомками. В частности, адъютантом фон Регенау был лейтенант Красной армии, ветеран советско-финляндской войны Михаил Сохин. Данная статистика опровергает утверждение Мюллера о том, что части Хольмстона-Смысловского состояли «из числа эмигрировавших на Запад бывших царских офицеров и необстрелянных новобранцев».

Тогда же на основе части батальонов был создан 1001-й гренадерский полк абвера. Постоянное пополнение профессиональными кадрами способствовало расширению масштабов деятельности. В феврале 1943 года было получено разрешение реорганизовать вверенные Хольмстону-Смысловскому соединения в Особую дивизию «Р» («Россия»), или «Зондерштаб Р» (Sonderstab Rußland) с формальной численностью в 10 тыс. человек. В письме к князю Лихтенштейна ее командир утверждал, что «нашей задачей снова была фронтовая разведка и борьба в тыловых районах с находившимися там коммунистическими бандами».

Центр Зондерштаба располагался в Варшаве сначала на улице Хмельна, дом 7, а затем Новы Свят, 5, под видом «Восточно-строительной фирмы Гильзен». К этому времени его структура включала в себя 4 отдела: 1-й (оперативный), 2-й (контрразведки), 3-й (пропаганды), 4-й (административно-финансовый). На данном этапе основной упор делался не столько на диверсиях и разведке, сколько на контрпартизанской борьбе. Смысловский грамотно оценивал масштаб движения Сопротивления, начавшегося, по его мнению, поздней осенью 1941 года как «партизанские шалости».[69] Граф стремился не допустить его роста до «фактора уже не тактического, а стратегического значения». Думается, что он лучше представлял опасность роста народной борьбы, чем немцы, считавшие, что 55% лесных солдат составляют «лица, насильственно завербованные или вынужденные присоединиться к партизанам под влиянием разного рода принудительных мер, колеблющиеся двурушники», в то время как остальная часть партизан делилась на следующие доли: 20% коммунисты, 15% евреи и лояльное советской власти население, 10% мародеры, уголовники, ищущая приключений молодежь. С целью противодействия движению Сопротивления глава Зондерштаба организовал широкую агентурную сеть на оккупированных территориях под видом служащих хозяйственных, дорожных заготовительных учреждений, разъездных торговцев и т.д. Так, например, в Житомире она располагалась под маркой «Конторы маслопрома». Одновременно в ряде городов (Псков, Киев, Симферополь) были созданы резидентуры Зондерштаба.

Впрочем, не все контрпартизанские операции завершались столь мирно, как описанная выше. В июне 1943 года начальник полиции безопасности и СД генерального округа «Белоруссия» оберштурм-баннфюрер Эдуард Штраух рапортовал: «В обнаружении и ликвидации партизанской группировки, действовавшей западнее автострады Минск — Слуцк, принимали участие работники резидентур Зондерштаба Р. Результаты проведения операции: убито 415 человек, взято заложников — 617, сожжено деревень — 57, выселено 215 семей. Обезврежено коммунистов, партизан и сочувствующих им — 1050 человек, из них 175 расстреляно на месте, остальные находятся под стражей».

Последнее опровергает утверждение Хольмстона-Смысловского о том, что «более четырех лет… мы сотрудничали только с немецким вермахтом, который, будучи единственным, кто имел власть, воевал против Советской России». Вряд ли военные преступления в ходе описанной операции совершали только чины СД. С января 1942 года многие операции Зондерштаба проводились совместно с политическими спецслужбами рейха. Парадоксально, но инициатива, как правило, исходила от руководства абвера, которое если не враждовало, то конкурировало с СД.