– Мама, послушай! Я не могу жениться на Теодоре. Помнишь, когда мне было шестнадцать, гадалка нагадала, что моей женой станет школьная учительница? Теодора не учительница. А значит, она не может стать моей женой. И тридцать процентов за мои провинности, это слишком дорого, тебе не кажется?

– Какая гадалка, Никита?! Что вы там курите вместе с дедом?!

– Ничего. Я вообще не курю. Разве что кальян иногда.

– Кажется, под влиянием Владимира и дедушки ты окончательно потерял человеческий облик! Теодора и я подождем еще пару дней. Если ты не передумаешь, то навсегда потеряешь доступ к остальным акциям компании!

– Я тоже люблю тебя, мам. Завтра в полдень у меня свадьба. Прямо здесь, у деда дома. Поэтому с Теодорой у нас не может быть ничего общего. Мне жаль, но она не женщина моей мечты.

Связь обрывается на слове «мам». Моя истеричная мамулька бросила трубку. Кажется, она не услышала, что завтра ее сыночек навсегда уплывет из жадных лап Теодоры-Тыковки. Ну, и ладно. Я предупредил. Не услышала, не мои проблемы.

Сбрасываю с себя вещи и забираюсь под горячие струи душа. Никак не могу поверить, что за те несколько часов, которые мы с Никитой провели в торговом центре, все так круто изменилось. Чувства и мысли стали другими. Никита – этот бездельник и мажор, при сближении вдруг стал совсем иным. Нет, конечно же, он еще не совсем повзрослел, но тот парень, который появился на месте прожигателя жизни, вдруг стал для меня чем-то важным. Медленно намыливаюсь гелем с ароматом клубники. Я что, дала согласие на брак? Кажется, да.

Наверное, Никите было очень трудно сделать мне предложение. Но он сделал это, потому что хотел защитить от Асада, и я безмерно благодарна ему за рыцарский поступок.

На самом деле, я согласилась выйти за него не только из-за того, что мне на пятки наступает разъяренный Асад. В Никите есть что-то такое… даже не знаю, как это описать. Он, как лохматый дружелюбный щенок сенбернара, который потерялся и которому срочно требуется хозяйка. Желающих приобрести такого чудесного щенка слишком много, на него давят с женитьбой, вот он и оградился ото всех стеной.

Представляю ли я себя его женой? Удивительно, но сегодня очень хорошо представляю. Наверное, потому что, несмотря на всю свою инфантильность и эгоизм, где-то глубоко внутри Никита может любить по-настоящему. В нем нет той жестокости и алчности, которые так рьяно проступали в моем отчиме и Асаде.

Я ведь с самого начала в него влюбилась. В ямочки на щеках, в зеленые глаза… Может, он окончательно остепенится, и у нас получится хорошая семья? Кстати, как его фамилия? Кажется, Орлов… Орлова Анна Андреевна. Вроде, звучит красиво.

Я выбираюсь из ванной и тщательно сушу волосы феном. Выбираю свободное пляжное платье цвета нежной мяты, которое приобрела в торговом центре. Платье отлично освежает меня даже без косметики. Или это новое состояние так влияет на мою внешность?

Подхожу к большому зеркалу и с любопытством рассматриваю свое отражение. Прежней Ани больше нет. Есть другая Аня. Та, которая внезапно влюбилась в пляжного ловеласа, и теперь ей кажется, что все звезды с неба упали к ее ногам. В сердце поселился целый букет ощущений – и растерянность, и блаженство, и бесконечное счастье. Конечно, моя тревога никуда не делась. Я очень боюсь вторжения Асада. Что, если мы не успеем пожениться?

«Спокойно, спокойно, – успокаиваю себя я. – Дом полон охраны. Даже если Асад решит ворваться сюда, у него не получится сделать это незаметно».

Подкрасив губы и ресницы, переобуваюсь в красивые сланцы (о, счастье!) и спускаюсь вниз.

Никита вовсю орудует возле плиты. Пританцовывая в такт веселой песне, он сыплет на мясо перец и соль. Початая бутылка сухого красного вина, полупустой бокал – судя по всему, мой будущий муж тоже не очень переживает из-за предстоящей потери свободы.

– Тебе с кровью? – заметив меня краем глаза, интересуется он.

– Нет. Мою порцию прожарь посильнее.

Я подхожу совсем близко и становлюсь рядом с ним у рабочей поверхности.

– Волнуешься? – поддевая стейк специальной вилкой, стреляет в мою сторону зелеными глазами он.

– Есть немного, – улыбаюсь я.

– Сейчас налью тебе «каберне». Помогает расслабиться…

Два ловких движения – и стейки скворчат на сковороде, а второй бокал наполнен до краев.

Из радио что-то затягивает Миша Марвин. Никита вручает мне бокал с вином, подхватывает меня за талию и кружит в медленном танце.

– Тебе что, совсем не страшно? – расслабляясь в его объятиях, заглядываю ему в глаза я.

– В смысле? Боюсь ли я Асада? Нет. Хотя, на всякий случай надо будет поставить бейсбольную биту у входа в спальню.

– Лучше сразу автомат положить. Чтобы наверняка, – обвивая его шею свободной рукой, усмехаюсь я. – Только я не про Асада спрашивала. Я про завтрашнее мероприятие. Ты же еще не передумал?

Никита касается губами моей шеи.

– Нет, – выдыхает мне на ушко он. – Я не передумал, птичка. Если создавать семью, то только с тобой. Мне кажется, у нас все получится идеально. Даже дети.

– Дети? – напрягаюсь я.

– А ради чего тебя притащил к себе домой дед?

– Ну, может, он ошибается, и никаких детей не будет.

– Если их не будет, все сложится вообще отлично… – его губы продолжают скользить по моей шее.

– А где мы с тобой будем жить после свадьбы?

– Немного потусим у деда, а после, когда улягутся все неприятности, вернемся в Москву. У меня есть собственная квартирка. Правда, однокомнатная, но на первое время нам ее хватит. Потом разменяемся, – его зубы осторожно прикусывают мочку моего уха, и я чувствую, как по телу летят тысячи искр.

– А как же моя работа в школе? – от неконтролируемых чувств колени становятся ватными, и я против воли подаюсь ему навстречу.

– О, птичка, в Москве школ – на каждом углу по штуке! – его руки поглаживают мою спину, опускаются ниже, и будущий муж прижимает меня к себе сильнее. – Если захочешь работать, скучать тебе не придется. А если выяснится, что мы с тобой все же ждем детей, о работе придется забыть. Дети – это тоже работа.

Я вздыхаю. Как просто! Еще вчера мы ссорились, будто кошка с собакой, а сегодня обсуждаем совместное будущее и детей, и это не кажется странным.

Песня заканчивается, и Никита, чмокнув меня в щеку, снова нависает над плитой.

– Ты выбрала фильм на вечер?

– Сейчас…

Я забираюсь за барную стойку и придвигаю к себе его сотовый телефон. Отпиваю глоток вина и вбиваю в поисковик: «Крутые фильмы ужасов». Листаю результаты.

– «Фото на память». Не смотрел?

– Нет. Какое эпичное название, – ворочая стейки, смеется Никита. – Кстати, надо купить тебе новый телефон. Сколько можно пользоваться одним на двоих?