— Какие-нибудь мысли о том, где это?

Алтея откинулась на спинку диванчика. Она закрыла глаза и попыталась восстановить все, что помнила о видении. Хартли нежно поглаживал ее руки, сцепленные на коленях, и это успокаивало ее, воспоминания возвращались проще.

— Юг, — прошептала она. — Да, юг Франции. Два дня верхом на лошади от побережья. — Она нахмурилась, напряженно стараясь удержать слабый поток информации.

— От какого побережья?

— От побережья, на котором была убита ее семья. Два дня верхом на восток, потом немного на север Муана.

— В той местности нет никакой Муаны. Признаюсь, я не знаю каждую деревню и город во Франции, но это название мне незнакомо.

Алтея открыла глаза и посмотрела на него:

— Думаю, это просто имя, а не место. Название фермы, протекающей рядом речки, фамилия. Муана. Просто произношу слово и чувствую, что это правильно. Муана. Имя. Может, не полное имя, но имеет какое-то отношение к тому, где они находятся. — Она дружелюбно улыбнулась ему. — Позже я смогу еще что-нибудь вспомнить, но сейчас это все, что я могу сказать.

— И так уже много. Место, имя, ферма с несколькими коровами и старой замученной лошадью. А что еще лучше, я могу быстро передать эти новости во Францию, несколько человек как раз сегодня ночью собираются перебраться туда.

— Молю Бога, чтобы вы смогли найти детей, Хартли. Им нужно вернуться домой. Думаю, Жермен не раз пыталась выбраться из Франции, и ей жаль, что это не получилось.

Хартли обнял ее и поцеловал. Алтея погрузилась в этот поцелуй, наслаждаясь его вкусом и тем жаром, который пробудил в ней Хартли. Ее не удивило, когда он слишком быстро выпустил ее из объятий. Она чувствовала в нем напряженный восторг, надежду, которую Хартли старался держать под контролем.

— Мне нужно передать эту информацию своим людям, — сказал он, с трудом отпуская ее и борясь с терзающим его желанием. — Можно мне взять рисунок? Ваш рисунок фермерского дома может им помочь.

— Конечно. Хартли, что это за цепочка у тебя под шейным платком? Мне кажется, она и вызвала это видение.

Слегка покраснев, Хартли быстро спрятал цепочку под шейный платок.

— На ней медальон Жермен. Я ничего такого не думал, просто начал носить его в надежде, что он принесет мне счастье в поисках ее и Байяра. Извините. Я мог вызвать у вас такое же ужасное видение, как было раньше, если бы вы коснулись его.

— Нет. Такого сильного видения у меня уже не случится. Все, о чем мог сказать мне этот медальон, он мне сказал тогда. Теперь у меня через него сохранилась лишь слабая связь с Жермен. — Она наклонилась и нежно поцеловала Хартли. — С Богом, Хартли. — Он поспешно вышел из комнаты, и Алтея помолилась, чтобы на сей раз ее видение привело этого человека к детям и они вернулись бы домой.

Хартли расхаживал по гостиной в небольшом городском доме Олдуса, поджидая своих друзей. Джиффорд часто останавливался у друга, чтобы отдохнуть от матери и сестер. Хартли повезло, Джиффорд тоже был тут.

Он мог бы сам отправиться к людям, которые направлялись во Францию, но внезапно понял, что ему придется объяснять про источник этой информации. Люди, которые пробирались во Францию, осторожные и подозрительные. А он так полон надежд и радости, что вряд ли сможет сочинить что-нибудь вразумительное. Бойкий на язык Олдус сможет все объяснить, в этом Хартли не сомневался.

Он сам уже давно не считает Вонов ни шарлатанами, ни сумасшедшими, улыбнулся про себя Хартли, поэтому его так раздражает необходимость давать разумные объяснения, к тому же возмутительно, что Вонам приходится соблюдать чрезмерную осторожность. Их таланты могут найти применение во многих областях. Вместо этого Воны и их родственники Уэрлоки по большей части остаются в тени. Он не нашел научного объяснения тому, что могут делать Яго и Алтея, но он не опасается этого как происков сатаны.

Какой-то шорох привлек внимание Хартли — это Джиффорд с туманным взором, шаркая ногами, бредет к буфету. Он положил себе на тарелку целую гору еды и так же, шаркая ногами, подошел к столу и без сил плюхнулся на стул. Слуга молча налил Джиффорду ароматного кофе. Внезапно и Хартли почувствовал зверский аппетит. Он набрал себе еды и как раз присоединился к Джиффорду, когда в комнату вошел Олдус. Он выглядел не лучше Джиффорда.

— Бурная ночь? — спросил Хартли, наливая себе крепкого кофе, который всегда подавали в доме Олдуса.

— Я гонялся за ублюдком, который ранил Алтею, — пояснил Олдус, после нескольких глотков кофе пробуждаясь к жизни.

— А я преследовал эту проклятую шпионку, — сказал Джиффорд. — Похоже, она никогда не спит и, кажется, вовсе не собирается хранить тебе верность, Редгрейв. — Он ухмыльнулся и сунул в рот сосиску.

— Я этого не переживу, — пошутил Хартли, а потом серьезно спросил: — Ты поймал того негодяя, Олдус?

— Нет, будь он проклят, — проворчал Олдус. — Он ловкий черт. Но у меня есть о нем информация, которая облегчит охоту. Думаю, он как-то связан с Клодеттой. Пьер Леон. В городе у него есть несколько сообщников, таких же жуликов, лжецов и наемных убийц, как и он. Кто-нибудь из них скоро сдаст его.

— Хорошо. Мне он нужен, и не только из-за того, что он сделал с Алтеей. Он нам понадобится для доказательства, что Клодетта именно та, кем мы ее считаем. Я составил список ее любовников. Теперь нам придется собрать все возможные доказательства и заставить ее заплатить за преступления. Но я пришел и вытащил вас из постелей вовсе не для того, чтобы говорить о Клодетте и ее приспешниках.

— Нет? А чем еще мы займемся?

— Поисками моих племянников.

Олдус поморщился и пригладил рукой волосы.

— Будь я проклят. Извини, Харт. Я еще не совсем проснулся.

— Да ладно. Ты устал, тебе нужно подкрепиться. Да это и не твоя семья.

— Все равно нельзя забывать о детях, потерявшихся в этом болоте, во Франции. У тебя есть новости?

— Не совсем. У Алтеи опять было видение. — Попивая кофе, Хартли передал друзьям все, что рассказала ему Алтея. Потом он освободил на столе место и разложил сделанные ею рисунки. — Думаю, все это время они скрывались на ферме под видом работников или членов семьи фермера. Они оба прекрасно говорят по-французски, так что им это было несложно.

— Но она сказала тебе, как у них обстоят дела сейчас? Нам мало поможет, если видение говорит о событиях, которые происходили месяц назад или больше того. Они могли уже уйти оттуда.

— Их могли ранить или захватить в плен. Я все это понимаю, Олдус, как бы мне ни хотелось игнорировать суровую правду. Но впервые появились ориентиры. Мы даже знаем название или часть названия. Думаю, я мог бы сообщить эти сведения тем людям, которые сегодня вечером отправляются во Францию. Они передадут их моим людям. Это облегчит им поиски.

Олдус внимательно рассматривал рисунки Алтеи, доедая свой завтрак и отодвигая пустую тарелку.