– О! – Мужчина пришел в некоторое замешательство. – Здравствуйте…

Он быстренько отвернулся от меня к леди Хардкасл, а я, сделав легкий реверанс, отступила от них на пару шагов.

– Разве теперешние приемы похожи на те, что в наши дни давали в старой доброй Англии? – с пафосом протянул военный. – Не уверен, что мне по душе то, что здесь происходит. А эта чертовски ужасная музыка? Американская, не иначе. Гремит по всему дому.

– Молодежи нравится, – ответила леди Хардкасл. – Дайте срок, и вам тоже понравится.

– Фу! Я бы лучше каждый день слушал военный оркестр, – ответил капитан. – К тому же еще эта погода! Дьявольский холод.

– О! Да вы типичный представитель английских колонизаторов с их вечным недовольством. Сегодня как раз прекрасная погода.

– Вы ведь бывали в Индии, не так ли? – уточнил Саммерс. – Вы не могли не заметить разницы.

– Да, я провела пару лет в Калькутте.

– А что ваш супруг делал в Калькутте? Возможно, я его знаю.

– Мой муж умер в Китае еще до того, как я приехала в Индию.

Капитан Саммерс явно был сбит с толку и растерялся.

– Я… Э-э-э… Мне очень жаль. Не знал… – Печально, но собеседник леди Хардкасл был абсолютно не в курсе, когда лучше прекратить назойливые расспросы. – Но, значит, вы приехали в Индию одна? Боже милостивый!

– Не одна, нет. Со мной была Армстронг.

– Никогда о таком… Одна в Индии. Никогда не слышал ни о чем подобном.

– У вас сегодня будет замечательный вечер, – холодно пообещала Роджеру моя госпожа.

– Что? Ах да. Ну, вы же знаете, мне надо немного повращаться в обществе. Встретиться кое с кем из старых знакомых. Пообщаться, ну и все такое.

– Удачи, капитан, – весело пожелала ему леди Хардкасл и повернулась ко мне: – Невыносимый болван.

– Он несколько выпал из своего естественного окружения, – сказала я. – Но довольно скоро приспособится.

– Мы из тебя сделаем исследователя, девочка моя. Да, он может легко привыкнуть. Или просто вымрет, как динозавр. Остается только надеяться.

Я еще смеялась, когда рядом с моей хозяйкой появились мистер и миссис Седдон. Джеймс Седдон выглядел несколько помятым из-за выпитого, тогда как его жена старалась казаться веселой и вымученно шутила.

– Добрый вечер, леди Хардкасл! – Она изобразила на лице радость. – Как мило, что вы пришли. Мы скоро подружимся. Так замечательно, что вокруг только приличные люди, не правда ли? О, и спасибо за вашу замечательную записку, которую вы прислали после нашей прошлой встречи. Вы отдохнули после переезда?

– О да. Теперь я чувствую себя намного лучше, – сказала леди Хардкасл.

– Вы хорошо устроились?

– Да, спасибо. Дом почти обставили, студию привели в порядок. А еще мы наняли несколько слуг. Полагаю, мы будем здесь счастливы.

– Как прекрасно, что вы стали частью нашего маленького общества, – поделилась своей радостью миссис Седдон. А потом вдруг засуетилась: – Вы ведь простите нас, правда? Я заметила здесь викария, нам надо с ним переброситься парой слов.

– Ну конечно! Хватайте его, пока это возможно. Удачи!

Они направились к преподобному Блэнду, однако до нас донесся обрывок их разговора.

– «Замечательно, что вокруг такие приличные люди»! – презрительно произнес мистер Седдон. – Вообще-то надо еще и быть этими приличными людьми!

Супруга зашипела на него, призывая заткнуться.

– Я сейчас не в том настроении, Джеймс, – сказала она. – У нас и без того есть о чем позаботиться.

– Она приличный человек, не так ли, дорогая? – продолжал ее муж, не обращая на нее внимания. – Ведь у нее титул и все такое. Ты ведь знаешь, дорогая, что Кларисса не получит титул? А вот ее братец, заметь, получил бы. Если бы только он у нее был…

Потом мистер Джеймс отвернулся, и мы не смогли больше ничего расслышать.

– Да уж, – хмыкнула леди Хардкасл.

– Весь вечер грызутся, – сообщила я. – Чуть раньше я их встретила в коридоре, и они занимались тем же. Некоторые пары на них похожи, не правда ли? Мои дядя с тетей постоянно орали друг на друга, но ничто на свете не могло их разлучить…

Я замолчала, увидев, что Перси Седдон с женой проталкиваются среди гостей, а немного впереди следует его брат.

– …Эта чертова баба действует мне на нервы, – донеслось до нас.

– Тсс, Перси, – одернула его супруга. – Она тебя услышит!

– Надо же хоть кому-то поставить ее на место. Она дочь ростовщика, а вовсе не герцогиня Глостерская. Даже после того, как ее драгоценный Тедди женится на этой мокрой курице Камилле…

– Клариссе, дорогой…

– Да? Все равно… Дурацкое имя. И даже после свадьбы она будет всего лишь свекровью какого-то захудалого землевладельца. А ведет себя так, что можно подумать, будто он женится на особе королевских кровей.

– Хватит, Перси, замолчи!

– Ты же знаешь, она все время сует свой нос в дела конторы. Туда-сюда, туда-сюда – словно смычок по скрипке. Говорит о делах так, будто она компаньон…

Тут супруги отошли дальше, и их стало не слышно.

Но прежде чем я смогла высказаться по их адресу, появился сэр Гектор с каким-то броско и безвкусно одетым незнакомцем. Я снова отступила на задний план.

– Эмили, дорогая, – оживленно обратился сэр Фарли-Страуд к леди Хардкасл. – Как вам здесь?

– Чрезвычайно весело, Гектор, правда. Спасибо, что организовали такой потрясающий вечер.

– Что вы! Дорогая моя, это не я, это все моя повелительница. Сам я даже стирку носков не организую! Куда там!

Моя хозяйка рассмеялась с неподдельным удовольствием, а сэр Гектор продолжил:

– Боже, куда подевались мои манеры? Леди Хардкасл, позвольте представить вам мистера Клиффорда Хэддока. Мистер Хэддок, это моя добрая подруга и соседка леди Хардкасл.

– Очарован, поверьте, – ответил незнакомец неприятным гнусавым голосом.

– Здравствуйте, – сказала моя госпожа и протянула ему руку в перчатке, которую Клиффорд тут же поцеловал с излишней церемонностью. Когда леди Хардкасл выдернула свою руку, я отметила, как она незаметно пересчитала пальцы, чтобы убедиться, что ни один не пропал.

– Знаете, Хэддок занимается антиквариатом, – важно заметил сэр Гектор. – Идемте, оцените кое-какие безделушки. Может, купите у меня? Хоть на несколько шиллингов, а?

Бедный старина Фарли-Страуд имел очаровательно простодушный талант совершать бестактности. Я даже могла представить, как сверкают глаза его супруги Фарли, когда она готова испепелить его своим жутким взглядом горгоны Медузы за то, что он заикается об их стесненных обстоятельствах.