году Эмануэль просит Ханса съездить в Лондон и разобраться с деятельностью тамошних агентов по сбыту. Ольсен сочиняет весьма критичный доклад об обнаруженных проблемах и упущениях, однако доклад застревает у кого-то в долгом ящике. Эмануэль соблазняет дальше, на этот раз замещением на лето одного из директоров. В «Воспоминаниях о жизни» Ольсен напишет: «Поручив собственное предприятие заботам Вигардта, я каждый день являлся в нобелевскую контору к девяти утра, чего не делал больше никто. В иностранном отделе не было руководителя, и я исполнял его обязанности». Ханс слабовато знал русский язык, тем не менее он читал всю корреспонденцию, знакомился с делопроизводством и принимал посетителей.

По возвращении начальства из отпуска Ханса Ольсена берут на постоянную работу. Он закрывает свое предприятие с активами в 104 тысячи и полным отсутствием долгов. «Жизненный успех никогда не ударял мне в голову – ни тогда, ни позже».

Ханс ежедневно бывает в особняке на Самсониевской набережной, который служит семейству Нобель не только жилищем, но и конторой. У младшей сестры Эмануэля, Мины, красивые голубые глаза, она умна и образованна. Хансу мило ее общество, он все больше проникается к ней чувствами (возможно, прежде всего сочувствием, поскольку у нее с детства горб), однако посвататься не решается – во всяком случае, пока.

Первую поездку за границу в качестве официального представителя «Товарищества бр. Нобель» Ханс совершает с Михаилом Беляминым, его женой и дочерью – это приятное путешествие укрепило их дружбу. Они посетили Лондон и Париж. Для Михаила Белямина поездка стала прощальной, в частности, он встретился с Александром Андре, агентом по сбыту смазочных масел в Париже и руководителем берлинского «Нафтапорта». Основной же целью поездки было знакомство с итальянским агентом, которого товарищество заполучило от «Стандард ойл»: итальянский рынок оказался весьма прибыльным. Зато Ротшильды здорово наживались на поставках нефти в страны Востока, и Ханс понимал, что для Нобелей эти возможности утрачены.

Дважды Ханс Ольсен виделся в Париже с постаревшим Альфредом Нобелем. Тот хвалил его работу, но Ханс и не подозревал, что своим принятием в товарищество обязан Альфреду: будучи весьма доволен норвежскими агентами по продаже динамита, он советовал Эмануэлю завести себе управляющего-норвежца.

В последний раз Ханс встречает Альфреда на обеде, где присутствует и Эмануэль. Альфред кажется бодрым и оживленным, с удовольствием обсуждает предстоящий в 1896 г. полет Андре к Северному полюсу на воздушном шаре и как им управляют с помощью рулевых тросов. Летом того же года «Товарищество бр. Нобель» участвует во Всероссийской промышленной и художественной ярмарке в Нижнем Новгороде, где Эмануэль возводит роскошный отдельный павильон. Николай II остается доволен экспозицией. Видимо, на ярмарке Ханс Ольсен и знакомится с московским агентом товарищества Кнутом Литторином, которого впоследствии привлечет к более тесному сотрудничеству.

Глава 6. Завещание Альфреда Нобеля

7 августа 1896 г. скончался Роберт Нобель, 10 декабря того же года – Альфред. В финансовых кругах, а также среди акционеров компании распространился слух, что теперь «Товариществу бр. Нобель» придет конец. В завещании предписывалось учредить на средства Альфреда фонд, из которого выдавать награды за вклад в литературу, науку и в дело укрепления мира. Поскольку Альфреду принадлежало более половины акций товарищества, нетрудно было догадаться, что скоропалительная продажа этих бумаг разорит компанию.

У Ханса Ольсена начались переговоры с различными нефтяными фирмами Европы. Переговоры эти крайне тревожат Ханса, он «предчувствует крах своего нового дела, но старается не поддаваться панике». Кроме того, Ханс беспокоится за Мину, мучится угрызениями совести. Решиться ли просить ее руки? Накануне дня, когда Эдла уезжает на Альфредовы похороны, Ханс говорит с ней о Мине и получает в ответ: «Спроси ее сам».

Ханс Ольсен не встревал в обсуждение последней воли Альфреда. По его разумению, выступившие с иском родственники не могли претендовать на наследство. Юридические споры и общественная полемика вокруг получившего всемирную известность завещания затянулись на долгие годы – оно оказалось поистине «взрывоопасным». Альфред владел огромным состоянием, а его последняя воля была слишком необычна и оформлена небезупречно с юридической точки зрения. И еще: где все-таки жил этот самый богатый бродяга в Европе? Считать ли местом его жительства Париж или шведский заводской поселок Буфорс? Перипетии этой истории рассказаны Рагнаром Сульманом в книге «Завещание», выпущенной в 1950 г. издательством «Нурстедт».

О Нобелях Рагнар был наслышан с детства. Позднее, уже в Высшем техническом училище в Стокгольме, он познакомился с сыном Роберта Людвигом. Несколько летних сезонов Рагнар провел учеником на нобелевском заводе взрывчатых веществ в Винтсрвикене (Стокгольм), и работа там лишь обострила его интерес к семейству. Однажды Рагнар прошел на танкере из Швеции до самого Баку, где посетил Роберта Нобеля и его старшего сына Яльмара, которого знал через Людвига.

После ряда лет, проведенных в США, Рагнар получил из Парижа предложение поработать с 1893 г. у Альфреда. Годом позже Альфред купил компанию «Буфорс» и расположенную неподалеку небольшую усадьбу, с помощью Яльмара Нобеля обставил ее, и в 1895 г. там начала действовать лаборатория. Альфред не только сам делал опыты, но и, в пылу возродившейся любви к родине, поддерживал многих шведских изобретателей. К Рагнару Сульману Альфред проникся поистине безграничным доверием и сказал ему: «Ты для меня вроде младшего родственника».

В октябре 1896 г. Альфред пишет Рагнару: «Из-за сердечного приступа я задержусь в Париже еще на несколько дней, пока врачи не сговорятся насчет моего лечения. Ну не ирония ли судьбы, что мне прописан нитроглицерин?! Тут его называют тринитрином, чтобы не отпугивать больных и провизоров». Получив телеграмму о внезапной болезни Альфреда, Рагнар Сульман с Яльмаром и Эмануэлем Нобелями выехал в Сан-Ремо, но они уже не застали Альфреда в живых. Скромную панихиду отслужил приехавший из Парижа шведский пастор Натан Сёдерблум.

Вот как Сульман описывает состоявшиеся в Стокгольме похороны Альфреда: «После заупокойной службы торжественная процессия во главе с конными факельщиками сопроводила катафалк на Северное кладбище, где, согласно воле покойного, его сожгли в тогдашнем, довольно примитивном крематории». 21 декабря в Йето скончалась дочь Роберта и Паулины, двадцатитрехлетняя Тюра. Ее предали земле на том же Северном кладбище.

Своими душеприказчиками Альфред назначил молодого химика Рагнара Сульмана и гражданского инженера Рудольфа Лилльеквиста, поручив им обратить его имущество в ценные бумаги и составить из них «фонд, рента с которого выдается ежегодно в награду тем, кто в течение предыдущего года оказал человечеству наибольшие услуги». Как рассказывает Сульман, вечером 15 декабря 1896 г. к нему в гостиницу (в Сан-Ремо) пришли Эмануэль и Яльмар. Им телеграфировали из Стокгольма о вскрытии завещания. По словам Сульмана, после Альфреда остались «племянники,