Фаргон оглядел помещение, явно обеспокоенный тем, что их разговор могут подслушать.

– У тебя ничего не выйдет, – сказал он. – Я твой наниматель, а значит, именно я ставлю условия.

– Как я уже говорила, мои требования можно обсудить. – Эллин положила на чашку ситечко и взяла в руки чайник. – Я готова удовольствоваться сорока пятью тысячами и статьей в контракте, которая предусматривает полную выплату в тот самый день, когда Маккан подпишет с тобой договор.

Фаргон негодующе фыркнул.

– Не забывай, с кем имеешь дело, Эллин, – проговорил он, – и не думай, будто бы я не понимаю, что, возвращая пять кусков в один мой карман, ты тут же забираешь их из другого. Я занимался подобными фокусами еще до того, как ты появилась на свет.

Эллин улыбнулась.

– Старые трюки самые действенные, – беззаботным тоном отозвалась она.

Фаргон впился в ее лицо долгим тяжелым взглядом.

– Ладно. Твоя взяла, – нехотя произнес он. – Но только потому, что я не в силах устоять перед смазливым личиком. Видит Бог, в моем возрасте это простительная слабость.

Эллин ошеломленно следила за тем, как он подзывает официанта и требует счет. Пытаясь скрыть прилив громадного облегчения, она с нарочито равнодушным видом пригубила чай. Ее изобличали дрожащие руки, а вспышка эйфории, которую она с трудом удержала под спудом, лишь ухудшила положение. Ей не терпелось остаться одной, позвонить Клею, Мэтти и Розе и похвалиться, как ловко, хладнокровно и безжалостно она обыграла Фаргона. Она едва не лопалась от гордости, но взяла себя в руки, ничем не выдавая своей радости.

И только когда Фаргон вновь повернулся к ней и Эллин увидела выражение его лица, она сообразила, что ее торжество было преждевременным. Она отставила чашку, усилием воли пытаясь выдержать жесткий взор его голубых глаз. Ее кожа начала покрываться пупырышками, она уже понимала, что ее радость была не столько преждевременной, сколько совершенно неуместной.

– Итак, ты победила, – кротким тоном произнес Фаргон. – Прими мои поздравления. Составь текст соглашения и позаботься о том, чтобы оно уже сегодня лежало на моем столе.

– Непременно, – сказала Эллин.

– Одноразовая выплата, двадцать тысяч долларов, сумма окончательная и обсуждению не подлежит. – Фаргон бросил взгляд на счет и полез во внутренний карман пиджака за бумажником. – А также гарантии того, что в случае неудачи ты сохранишь свое место.

Эллин молча ждала. Она продолжала смотреть ему в глаза, но была слишком испугана, чтобы оспаривать цифры. Фаргон усмехнулся и швырнул на стол конверт.

– А если тебя и впрямь постигнет неудача, эти картинки попадут в газеты, – добавил он.

Эллин с замиранием сердца посмотрела на конверт. Ей не было нужды заглядывать внутрь, чтобы понять, кто запечатлен на фотографиях. В эту минуту ее интересовало одно – есть ли среди снимков вчерашние или они еще лежат в проявителе? Шантаж, самый древний и простой способ воздействия.

– Вот тебе стимул. – Фаргон улыбнулся, поднялся на ноги и, оставив Эллин расплачиваться по счету, небрежной походкой вышел из ресторана.

– Сэнди! Сэнди, ты не заболела?

Сэнди шевельнулась и попыталась открыть глаза. Сквозь сон она чувствовала на своем плече чью-то руку. Прикосновение казалось на удивление приятным, умиротворяющим. Она что-то пробормотала, и ее веки вновь сомкнулись.

– Сэнди, проснись же наконец!

Девушке потребовалось несколько мгновений, чтобы узнать этот голос, и ее сердце замерло. Его рука по-прежнему лежала на плече Сэнди, но она никак не могла взять в толк, где находится. Она медленно открыла глаза, боясь, что все это лишь сон.

– С тобой все в порядке? – спросил Майк, с беспокойством глядя на нее своими темно-синими глазами.

Тело Сэнди затекло до такой степени, что ей было трудно поднять голову.

– Ты пробыла здесь всю ночь? – поинтересовалась Зельда.

Сэнди нахмурилась и моргнула. Она сидела в своем кабинете, рядом стояли Майк и Зельда. Она чувствовала себя отвратительно – голова гудела, конечности словно налились свинцом, во рту был неприятный вкус.

– Который час? – спросила она.

– Только что пробило девять, – отозвалась Зельда, посмотрев на Майка. – Ты приехала ранним утром или просидела за столом с вечера?

Сэнди промолчала. Она до сих пор не пришла в себя.

– Должно быть, провела здесь всю ночь, – сказал Майк. – Лампа все еще горит, стол завален бумагами.

Сэнди торопливо протерла глаза.

– Прошу прощения, – хриплым голосом сказала она. – Я засиделась допоздна и, должно быть, уснула. – Она рассмеялась и застенчиво повела плечом. – Извините.

Во взгляде Майка, которым он ощупывал ее лицо, угадывалось беспокойство.

– Ты слишком много работаешь, – сказал он. – Я посажу тебя в такси и отправлю домой отсыпаться.

– Нет, не надо! – воскликнула Сэнди. – В этом нет необходимости. Я приму душ, переоденусь и вернусь к обеденному перерыву.

Майк повернулся к Зельде.

– Сэнди, – мягко заговорила Зельда, – мы ценим твое усердие и отлично видим, что ты готова трудиться не покладая рук, чтобы показать себя, но так продолжаться не может. Ты вгонишь себя в гроб.

Сэнди посмотрела на нее, однако тут же перевела взгляд на Майка, услышав его голос:

– Возьми выходной до конца дня, а завтра возвращайся в контору и загляни ко мне после утреннего совещания.

Сэнди смотрела ему вслед. Волосы Майка намокли под дождем, и после того как он ушел, в кабинете остался запах его длинного кожаного пальто.

– Он рассердился? – спросила Сэнди, вновь повернувшись к Зельде. Всклокоченные волосы и растерянный взгляд делали ее куда моложе своих двадцати четырех лет.

– Конечно же, нет, – ответила Зельда. – Майк встревожен, как, впрочем, и я.

Сэнди опустила голову и, выдавив смешок, сказала:

– Это было такое потрясение – проснуться и увидеть его рядом… – Она запнулась, залилась густым румянцем и вновь подняла глаза на Зельду.

Насмешливо улыбнувшись, Зельда шагнула к выходу:

– Я спущусь вниз, принесу тебе кофе.

– Как ты думаешь, зачем он пригласил меня к себе? – спросила Сэнди, прежде чем за ней закрылась дверь.

– Могу только догадываться, – ответила Зельда и вышла из кабинета.

Сэнди посмотрела на свой захламленный стол, пытаясь унять сердцебиение и упорядочить мысли, вихрем кружившие в голове. Зельда права, она слишком много работает и, глядишь, действительно вгонит себя в гроб, но это ее не беспокоило. Главным было то, что она сумела в меру своих способностей разобраться в деятельности компании «Маккан и Уолш» и усвоить азы профессии агента.