Она нахмурилась.

— Нет. Я точно чувствую табак.

Ее стул царапнул по полу, и она начала вставать, чтобы выяснить источник запаха. Отпираться было бессмысленно.

— Я вчера ходила в бильярдную.

— С Патчем?

Не так давно мы с ней договорились, что я никогда, абсолютно ни при каких обстоятельствах не имею права встречаться с Патчем в мамино отсутствие.

— Он был там, да.

— И?

— Я была там не с Патчем. Я была со Скоттом.

По выражению ее лица я увидела, что это еще хуже.

— Но прежде чем ты взорвешься, — заторопилась я, — хочу сказать, что любопытство просто не давало мне покоя. Мне действительно очень сложно не обращать внимания на тот факт, что Парнеллы всеми возможными способами пытаются скрыть прошлое Скотта. Почему каждый раз, когда миссис Парнелл открывает рот, Скотт в двух дюймах от нее наблюдает за ней, словно готовый к броску хищник? Что такого ужасного он мог сделать?

Я ждала, что сейчас моя мама вскочит на ноги и скажет, что начиная с той минуты я наказана до Четвертого июля, но она сказала задумчиво:

— Я тоже это заметила.

— А это только мне кажется, что она боится его? — продолжила я с облегчением. Видимо, обсуждение странного поведения Парнеллов занимало ее настолько, что о наказании можно было забыть.

— Что за мать боится собственного сына? — с сомнением спросила она.

— Думаю, она знает его тайну. Знает, что он сделал. И он знает, что она знает.

Может быть, секрет Скотта просто был в том, что он — нефилим, но я так не думала. Судя по его вчерашней реакции, когда парень в красном его атаковал, мне начинало казаться, что он вообще не знает правды о том, кто он и на что способен. Он мог заметить свою невероятную силу или возможность мысленно общаться с другими людьми, но, видимо, не знал, как объяснить это. Но если Скотт с матерью не пытались скрыть его природу, тогда что они скрывали? Что в его прошлом нужно было так тщательно прятать от глаз посторонних людей?

Полчаса спустя я вбежала в класс химии и увидела, что Марси уже сидит за нашим столом и разговаривает по телефону, совершенно игнорируя объявление на доске: «МОБИЛЬНЫЕ ТЕЛЕФОНЫ ЗАПРЕЩЕНЫ. БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЙ». Увидев меня, она повернулась ко мне спиной и прикрыла трубку рукой, чтобы я не слышала ее разговор. Будто мне есть дело. Когда я подошла к столу, она уже заканчивала, и до моих ушей долетело только воркование: «Я тоже тебя люблю».

Она положила телефон в передний кармашек рюкзака и улыбнулась мне.

— Это мой парень. Он уже не учится в старшей школе.

Я похолодела, подумав, уж не Патч ли был на другом конце провода. Но он утверждал, что произошедшее вчера между ним и Марси ничего не значило. У меня был выбор: я могла начать неистово ревновать или поверить ему.

Я сочувственно кивнула.

— Наверное, непросто встречаться с тем, кого выгнали из школы.

— Ха-ха. Просто чтобы ты знала: во вторник вечером состоится моя ежегодная вечеринка, и я как раз раздаю приглашения. Ты в списке, — буднично сказала она. — Пропустить эту вечеринку означает совершенно потерять свое лицо в обществе. Впрочем, тебе и так не о чем беспокоиться.

— Ежегодная летняя вечеринка? Никогда о ней не слышала.

Она достала пудреницу, которую носила в заднем кармане джинсов, и припудрила нос.

— Это потому, что тебя раньше не приглашали.

Ладно, стоп. С чего это вдруг Марси меня приглашает? Хотя мой IQ вдвое превышал ее, она уж точно догадывалась, что нас разделяет ледяная пустыня. Кроме того, у нас не было общих друзей. Или интересов, если уж на то пошло.

— Круто, Марси. Очень мило с твоей стороны пригласить меня. Немного неожиданно, но все равно приятно. Я обязательно постараюсь прийти.

Но не очень сильно.

Марси наклонилась ко мне.

— Я видела тебя вчера.

Мое сердце забилось сильнее, но голос мой звучал спокойно. Даже равнодушно.

— Ага, я тоже тебя видела.

— Это было… безумно.

Она не закончила фразу, будто приглашая меня что-то добавить.

— Наверно.

— Наверное? Да ты видела эту штуку с кием? Я никогда не видела ничего подобного! Он же им стол проткнул. Вроде их делают из грифельной доски?

— Я была далеко, почти ничего не видела. Извини.

Я могла бы углубиться в подробное обсуждение деталей вчерашнего, но мне просто не хотелось этого делать. Она меня из-за этого приглашала на вечеринку? Чтобы внести ощущение доверия и дружбы в наши отношения и чтобы я ей сказала все, что знаю о произошедшем вчера?

— Ты ничего не видела? — повторила Марси и морщинка сомнения прорезала ее лоб.

— Нет. Ты подготовилась к сегодняшнему тесту? Я запомнила большую часть периодической таблицы, но постоянно ошибаюсь в нижних строках.

— Патч приглашал тебя раньше играть в бильярд? Ты раньше видела что-нибудь подобное?

Не отвечая, я открыла учебник.

— Я слышала, вы с Патчем расстались. — Она попыталась зайти с другого конца.

Я набрала воздуха в легкие, но слегка опоздала — лицо у меня уже запылало.

— И кто был инициатором разрыва? — спросила Марси.

— Какая разница?

Марси сердито нахмурилась.

— Знаешь что? Если ты не собираешься разговаривать нормально, можешь забыть о моей вечеринке.

— Я все равно не собиралась приходить.

Она закатила глаза.

— Ты злишься потому, что я вчера была в «Z» с Патчем? Но для меня это ничего не значит. Мы просто развлекались. Ничего серьезного.

— Ага, именно так это и выглядело со стороны, — сказала я, стараясь, чтобы в моем голосе прозвучало не слишком много цинизма.

— Не ревнуй, Нора. Мы с Патчем просто очень, очень хорошие друзья. Но если тебе понадобится, моя мама знает очень хорошего терапевта в области отношений. Дай знать, если тебе нужно будет к нему обратиться. С другой стороны, он довольно дорого стоит. Конечно я знаю, что у твоей мамы прекрасная работа, и все такое…

— Вопрос, Марси. — В моем голосе звучало холодное предупреждение, но руки, лежащие на коленях, дрожали. — Как бы ты себя чувствовала, проснувшись утром и узнав, что твоего отца убили? Или ты думаешь, работа твоей мамы в JC Penney на неполный день покроет все расходы? В следующий раз, обсуждая мою семью и нашу ситуацию, поставь себя на мое место на минуту. Одну малюсенькую минутку.

Она выдержала мой долгий взгляд, но выражение ее лица было таким равнодушным, что я сомневалась, что заставила ее задуматься. Единственный человек, которому Марси в состоянии была сочувствовать, это она сама.